Содержание

Читальный зал

История вторая

Глава 4

Ведьма Арина варила зелья — как и положено работящей ведьме в своем лесном домишке. Стояла у русской печки с ухватом, в котором парил зеленоватыми клубами чугунный горшок. И бормотала:

Белый дрок и бересклет.

Горсть песка с обрыва.

Вереск, зяблика скелет.

Гной из-под нарыва...

Мы с Эдгаром вошли и стояли у дверей — а ведьма будто не видела нас, стояла спиной, потряхивала горшок, приговаривала:

Снова дрок и бересклет.

Три пера орлиных...

Эдгар кашлянул и продолжил:

Ацетон, кефир, паркет.

Две розги недлинных?

Арина подскочила на месте, вскрикнула:

— Oй, матушки-батюшки!

Прозвучало это без малейшей фальши... но почему-то я четко понял, что ведьма нас ждала.

— Здравствуйте, Арина, — суховато сказал Эдгар.

— Инквизиция. Прошу вас прекратить колдовство.

Арина ловко засунула горшок в печь и лишь после этого обернулась. Сейчас она выглядела лет на сорок — крепкая, дородная, красивая деревенская баба. И главное очень раздраженная. Подбоченись она сварливо воскликнула:

— Здрасьте и вам, господин Инквизитор! А колдовству-то зачем мешать? Что мне, снова зябликов ловить и у орлов перья дергать?

— Ваши вирши — всего лишь способ запомнить количество ингредиентов и последовательность действий, — невозмутимо ответил Эдгар. — Зелье легкой поступи вы уже сварили, мои слова никоим образом помешать не могли. Садитесь, Арина. В ногах правды нет, верно?

— В ногах нет, да нет ее и выше, — хмуро ответила Арина и прошла к столу. Села, вытерла руки о веселенький фартук с ромашками и васильками. Покосилась на меня.

— Добрый день, Арина, — сказал я. — Господин Эдгар попросил меня выступить в роли проводника. Вы не против?

— Была бы против, в болото бы забрели! — с легкой обидой отозвалась Арина. — Слушаю вас, господин инквизитор Эдгар. С чем пожаловали?

Эдгар уселся напротив Арины. Запустил руку под полу пиджака — и вытащил маленькую кожаную папку. Где она у него умещалась-то?

— Вам была отправлена повестка, Арина, — мягко сказал инквизитор. — Вы ее получали?

Арина погрузилась в раздумья. Эдгар открыл свой бювар, продемонстрировал Арине узкую полоску желтой бумаги.

— Тридцать первый год! — охнула ведьма. — Ой, старина-то какая... Нет, не получала. Я уже господину из Ночного Дозора объясняла — спать я легла. Чека мне дело шила...

— ЧК — не самое страшное в жизни Иного, — сказал Эдгар. — Далеко не самое страшное... Итак, вы получили повестку...

— Не получала, — быстро сказала Арина.

— Не получили, — поправился Эдгар. — Что ж, допустим. Нарочный обратно не вернулся... что ж, все могло случиться с вольнонаемным работником в суровых московских лесах.

Арина хранила молчание.

А я стоял у дверей и наблюдал. Мне было интересно. Работа Инквизитора сходна с работой любого дозорного, но у ситуации имелась и своя особенность. Темный маг допрашивал Темную ведьму. Причем — куда более сильную, и Эдгар не мог этого не понимать.

Но за его спиной стояла Инквизиция. А в такой ситуации рассчитывать на помощь “своего” Дозора уже не приходится.

— Будем считать, что теперь вы повестку получили, — продолжал Эдгар. — Мне поручено провести с вами предварительный разговор до принятия окончательных решений... итак...

Он достал еще один листок. Спросил, глядя в него:

— В марте одна тысяча девятьсот тридцать первого года вы работали на Первом Московском Хлебокомбинате?

— Работала, — кивнула Арина.

— С какой целью?

Арина посмотрела на меня.

— Он в курсе, — сказал Эдгар. — Отвечайте.

— Ко мне обратилось руководство Ночного и Дневного Дозоров Москвы, — со вздохом сказала Арина. — Иные хотели проверить, как поведут себя люди, живущие в строгом соответствии с коммунистическими идеалами. Поскольку оба Дозора хотели одного и того же, а Инквизиция поддержала их просьбу, я согласилась. Городов отродясь не любила, там всегда...

— Не отвлекайтесь, — попросил Эдгар.

— Я выполнила задание, — враз закончила Арина. — Сварила зелье и в течении двух недель оно добавлялось в ситный хлеб. Все! Получила благодарность от Дозоров, уволилась с хлебозавода, вернулась к себе. А тут чекисты совсем уж...

— О ваших сложных отношениях с госбезопасностью можете написать мемуары! — внезапно гаркнул Эдгар. — Меня интересует, зачем вы нарушили рецептуру!

Арина медленно поднялась. Глаза ее гневно сверкнули, голос загремел, будто не женщина стояла в избе, а самка Кинг-Конга:

— Запомните, молодой человек! Никогда Арина не ошибалась в рецептах! Никогда!

На Эдгара это не произвело никакого впечатления:

— Я и не говорю, что вы ошиблись. Вы нарушили рецептуру сознательно. И в результате... — он сделал паузу.

— Что в результате? — возмутилась Арина. — Готовое зелье проверяли! Эффект был именно таким. какой требовался!

— В результате зелье подействовало мгновенно, — сказал Эдгар. — Ночной Дозор никогда не был сборищем дурачков-идеалистов. Светлые понимали, что все десять тысяч подопытных, мгновенно перешедших на коммунистическую мораль, будут обречены. Зелье должно было сработать постепенно, чтобы реморализация вышла на полную силу через десять лет, к весне сорок первого.

— Ну да, — рассудительно сказала Арина. — Так и было сделано.

— Зелье сработало практически мгновенно, — сказал Эдгар. — Мы не сразу разобрались в происходящем, но уже через год количество подопытных сократилось вдвое. До сорок первого года дожило менее ста человек. Те, кто сумели преодолеть реморализацию... проявив моральную гибкость.

— Ох, незадача-то какая, — всплеснула руками Арина. — Ой, лишенько, жалко людишек... — Она села. Покосилась на меня. Спросила: — Что, Светлый., тоже считаешь, будто я на Темных сработала?

Если она врала — то очень убедительно. Я пожал плечами.

— Все было сделано верно, — упрямо сказала Арина. — Основные ингредиенты намешаны в муку… а знаете, как это трудно в те годы, вредительством заниматься? Замедлителем зелья простой сахар служил... — Она вдруг всплеснула руками. Торжествующе уставилась на Эдгара: — Так вот в чем дело! Годы-то голодные, работнички-то на хлебозаводе сахарок воровали... Вот и сработало раньше времени,

— Интересная версия, — сказал Эдгар, перекладывая листочки.

— Тут моей вины нет, — твердо заявила Арина. — План операции был согласован. Если мудрецы дозорные до такой простой вещи не додумались — кто тому виной?

— Все бы хорошо, — сказал Эдгар и поднял один листок. — Вот только первый эксперимент вы провели на работниках хлебозавода. Вот ваш отчет, узнаете? После этого они уже не могли воровать “сахарок”. Так что остается только один вариант — вы намеренно завалили операцию.

— Давайте еще версии рассмотрим? — жалобно сказала Арина. — К примеру...

— К примеру — донос вашей подруги Луизы, — предложил Эдгар. — О том, как в дни операции она случайно увидела вас общающейся с неустановленным Светлым магом — около трибун ипподрома. О том, что вы долго спорили, торговались, после чего Светлый вручил вам: какой-то пакет, и вы кивнули — после чего ударили по рукам. Луиза даже расслышала фразу “Сделаю, и года не пройдет...” Напоминаю, что на время эксперимента вам было запрещено контактировать с Иными. Было?

— Да, — сказала Арина, склонила голову. — Лушка жива?

— Увы, нет, — сказал Эдгар. — Но показания ее запротоколированы...

— Жалко... — пробормотала Арина. К чему именно это “жалко” относилось, не уточнила. Но догадаться, что Луизе еще повезло, было нетрудно.

— Вы можете объяснить, с каким Светлым вы общались, что обещали сделать и что получили от него?

Арина подняла голову, горько улыбнулась мне. Сказала:

— Как нескладно... Вот всегда у меня нескладушки выходят... по мелочам. Как с чайником.,.

— Арина, я вынужден доставить вас для дальнейшего допроса, — сказал Эдгар. — Именем Инквизиции...

— Попробуй, второранговый, — насмешливо сказала Арина.

И исчезла.

— Она ушла в Сумрак! — крикнул я, отлепляясь от стены и ища взглядом свою тень. Но Эдгар все же секунду помедлил: проверял, не отвела ли нам ведьма глаза.

На первом слое мы оказались почти одновременно. На Эдгара я взглянул с легкой опаской — в кого превратит его сумеречный мир?

Нет, ничего. Почти не изменился. Только волосы поредели.

— Глубже! — я энергично махнул рукой, Эдгар повел головой, поднес к лицу ладонь — и ладонь словно бы всосала его целиком.

Эффектно. Инквизиторские штучки.

На втором слое, где домик превратился в бревенчатую избу, мы остановились и посмотрели друг на друга. Арины, конечно же, тут не было.

— Ушла на третий слой... — прошептал Эдгар. Волосы у него исчезли совсем, череп вытянулся словно утиное яйцо. А так ничего, лицо почти человеческое.

— Можешь? — спросил я.

— Один раз смог, — честно ответил Эдгар. От нашего дыхания шел пар. Вроде бы и не очень холодно, но наползает стылость...

— И я один раз смог, — признался я.

Мы мялись, как самоуверенные купальщики, внезапно сообразившие, что река перед ними — слишком уж бурная и холодная. И никто не решался сделать первого шага.

— Антон... ты поможешь? — спросил наконец-то Эдгар.

Я кивнул. А зачем же еще я бросился в Сумрак?

— Пошли... — сосредоточенно глядя себя под ноги сказал инквизитор.

И через несколько мгновений мы шагнули на третий слой — тот, куда по хорошему стоит соваться лишь магам первого уровня.

Ведьмы не было.

— Экая... затейница.,. — прошептал Эдгар, озираясь. Дом-шалаш и впрямь производил впечатление. — Антон... она его сама строила... она здесь подолгу бывает.

Медленно — пространство вокруг сопротивлялось резким движениям, я подошел к “стене”. Раздвинул ветки, выглянул.

Это совсем не было похоже на человеческий мир.

Плыли в небе сверкающие облака — будто взвесь стальных опилок в глицерине. Вместо Солнца где-то высоко-высоко расплылось багровое огненное облако — единственное цветное пятно в сером мареве. А вокруг, до самого горизонта, тянулись искореженные низкие деревья, из которых ведьма и построила свой дом. Впрочем — деревья ли это были? Никаких листьев, только причудливо переплетенные сучья...

— Антон, она ушла глубже. Антон, она вне категорий, — сказал за спиной Эдгар. Я повернулся и посмотрел на мага. Кожа — темно серая, лысый вытянутый череп, глаза запали... Впрочем, глаза человеческие. — Как выгляжу? — Эдгар оскалился в улыбке. Зря, зубы у него были конические, острые, будто у акулы.

— Не очень, — признался я. — Наверное, и я не лучше?

— Это только видимость, — небрежно ответил Эдгар. — Ты держишься?

Я держался. Второе погружение в глубины Сумрака далось легче.

— Надо идти на четвертый слой! — сказал Эдгар. В глазах, пусть и человеческих, горел огонь фанатизма.

— Ты вне категорий? — ответил я вопросом. — Эдгар, мне и вернуться-то сложно!

— Мы можем объединить силы, дозорный!

— Как? — я даже растерялся. И у Темных, и у Светлых есть понятие “круга Силы”. Но вещь это опасная и требуется для нее не менее трех-четырех Иных... к тому же — как объединить Светлую и Темную Силу?

— Это моя проблема! — Эдгар энергично замотал головой. — Антон, она уйдет! Уйдет по четвертому уровню! Доверься мне!

— Темному?

— Инквизитору! — рявкнул маг. — Я инквизитор, поникаешь? Антон, доверься, я прика... — Эдгар замолчал, и уже другим тоном добавил: — Прошу тебя!

Не знаю, что на меня подействовало. Азарт охоты? Желание поймать-таки ведьму, которая погубила тысячи людей? Просьба инквизитора?

А может быть, просто желание увидеть четвертый слой? Самые тайные глубины Сумрака, куда и Гесер-то нечасто заглядывает, где никогда не бывала Светлана?

— Что надо делать? — спросил я.

Лицо Эдгара озарила улыбка. Он протянул руку — пальцы заканчивались тупыми крючковатыми когтями, сказал:

— Именем Договора, равновесием, которое храню... призываю Свет и Тьму... прошу Силу... от имени Тьмы!

Под его настойчивым взглядом я тоже протянул руку — и сказал:

— От имени Света...

Это отчасти походило на заключение клятвы между Темным и Светлым. Но только отчасти. В моей руке не вспыхнул лепесток пламени, на ладони Эдгара не появился сгусток тьмы. Все произошло извне — серый, расплывчатый мир вокруг нас вдруг обрел четкость. Нет, красок не появилось, мы по прежнему были в Сумраке. Появились тени. Будто на экране телевизора, где до отказа убрали цветность, внезапно подбавили яркости и контрастности.

— Наше право признано... — прошептал Эдгар, озираясь. Лицо его было по-настоящему счастливым. — Наше право признали, Антон!

— А если бы не признали? — насторожился я. Эдгар поморщился. Сказал:

— Всяко бывало... Но ведь признали? Идем!

В этом новом, “контрастном” Сумраке двигаться было куда проще. Я поднял свою тень легко, будто в обычном мире.

И оказался там, где дозволено находиться лишь магам вне категорий.

Деревья — если это и впрямь деревья, исчезли. Весь мир вокруг стал ровным, плоским, будто средневековый блин Земли, лежавший на трех китах. Никакого рельефа — бескрайняя песчаная равнина... Я нагнулся, пропустил меж пальцев горсть песка. Он был серым, как и положено всему в Сумраке. Но в этой серости угадывались зарождающиеся краски — дымный перламутр, цветные искорки, золотистые крупинки...

— Ушла... — сказал Эдгар над самым ухом. Вытянул руку — ставшую неожиданно длинной и тонкой.

Я посмотрел в том направлении. И увидел — вдалеке, только на равнине так далеко и видишь, стремительный серый силуэт. Ведьма неслась огромными прыжками, взмывая в воздух, пролетая над землей метров десять, раскидывая руки и смешно перебирая ногами — будто счастливый ребенок, бегущий вприпрыжку по весеннему лугу...

— Выпила свое зелье? — догадался я. Никаких иных предпосылок к подобным прыжкам я не находил.

— Да. Не зря варила, — сказал Эдгар. Размахнулся — и что-то метнул вслед Арины.

Череда мелких огненных шариков понеслась за ведьмой. Групповой файербол, обычное боевое заклинание Дозоров, но в какой-то особой, инквизиторской версии.

Несколько зарядов лопнуло, не долетев до ведьмы. Один резко ускорился и все-таки ее догнал, клюнул в спину, взорвался, окутывая ведьму огнем. Но пламя мгновенно опало, а ведьма, не оборачиваясь, что-то бросила за спину — и там разлилась лужа сверкающей ртутной жидкости. Пролетая над лужей оставшиеся заряды теряли скорость, высоту, нырял и в жидкость — и исчезали.

— Ведьмовские фокусы... — с отвращением произнес Эдгар. — Антон!

— А? Чего? — не отрывая взгляда от исчезающей вдали Арины, спросил я.

— Пора уходить. Сила была дарована только для поимки ведьмы, а охота кончилась. Нам ее не догнать.

Я посмотрел вверх. Багрового облака, что светило на предыдущем слое Сумрака, не было. Все небо равномерно сияло розовато-белым.

Как странно. Тут появляются краски...

— Эдгар, есть и другие уровни? — спросил я. — Они всегда есть, — Эдгар явно начал волноваться. — Идем, Антон! Идем, мы застрянем!

Мир вокруг и впрямь терял контрастность, заволакивался серым дымком. Но краски по-прежнему оставались — перламутровый песок и розоватое небо...

Вслед за Эдгаром, уже ощущая на коже холодное пощипывание Сумрака, я вернулся на третий слой. Будто дождавшись этого момента, мир окончательно выцвел и посерел, наполнился холодным ревущим ветром. Взявшись за руки — не ради обмена Силой, это почти невозможно, а ради того, чтобы устоять на ногах, мы несколько раз пытались вернуться на второй слой. Вокруг с едва слышным треском ломались “деревья”, заваливался набок ведьмовской шалаш, а мы все искали и искали свои тени. Я даже не помню тот миг, когда Сумрак раскрылся передо мной и выпустил на второй слой — почти привычный, совсем не пугающий...

...Мы сидели на чистом, скобленом полу и тяжело дышали. Нам сейчас было одинаково плохо, что Темному инквизитору, что Светлому дозорному.

— На, — Эдгар неловко запустил руку в карман пиджака, выудил оттуда плитку шоколада “Гвардейский”. — Ешь...

— А ты? — срывая обертку, спросил я.

— У меня еще... — Эдгар долго рылся в карманах, наконец-то нашел еще одну шоколадку. На этот раз “Вдохновение”. Стал разворачивать одну за другой шоколадные палочки. Некоторое время мы жадно ели. Сумрак выкачивает силы — и речь идет не только о магической Силе, но и о банальном уровне глюкозы в крови. Это то немногое, что удалось выяснить о Сумраке методами современной науки. Все остальное — по-прежнему загадка.

— Эдгар, сколько слоев у Сумрака? — спросил д. Эдгар прожевал очередную шоколадку и ответил;

— Я знаю о пяти. На четвертом был первый раз.

— А что там, на пятом?

— Я лишь знаю, что он существует, дозорный. Не более того. Я и о четвертом-то ничего не знал.

— Там появился цвет, — сказал я. — Он... он совсем другой. Верно?

— Угу, — пробормотал Эдгар. — Другой. Не нашего это ума дело, Антон. И не наших сил. Гордись, что побывал на четвертом слое, там и маги первого уровня не все бывали.

— А вы, значит, можете?

— По служебной необходимости, — подтвердил Эдгар. — В Инквизицию не обязательно идут самые сильные. Нам надо что-то противопоставить спятившему магу вне категорий, верно?

— Если спятит Гесер или Завулон — ничего вы им не противопоставите, — сказал я. — Даже с ведьмой не получилось...

Эдгар подумал и согласился, что против Гесера или Завулона московское бюро Инквизиции слабовато. Но только в том случае, если они оба нарушат Договор одновременно. А гак... Гесер будет рад помочь в нейтрализации Завулона, Завулон — в нейтрализации Гесера. На том Инквизиция и стоит.

— Что теперь делать с ведьмой? — спросил я.

— Будем искать, — деловито ответил Эдгар. — Я уже связался со своими, район оцепят. На тебя можно рассчитывать в дальнейшем?

Я подумал.

— Нет, Эдгар. Арина — Темная. И что-то она и впрямь натворила... семьдесят с лишним лет назад. Но если ее использовали Светлые...

— То ты продолжишь стоять на своей стороне, — с отвращением сказал Эдгар. — Антон, неужели ты не понимаешь? Нет ни Света, ни Тьмы в чистом виде. Оба ваших Дозора — все равно, что демократы и республиканцы в Америке. Ссоры, споры, а по вечерам — совместные коктейль-пати.

— Еще не вечер.

— Вечер — он всегда, — мрачно сказал Эдгар. — Поверь, я был законопослушным Темным. Пока не прижало... пока не ушел в Инквизицию. И, знаешь, что я теперь думаю?

— Скажи.

— Сила ночи, сила дня — одинаково фигня. Я между Завулоном и Гесером больше разницы не вижу. Вот ты мне симпатичен... по-человечески. Придешь в Инквизицию — рад буду вместе с тобой работать.

Я усмехнулся:

— Вербуешь?

— Да. Любой дозорный вправе пойти в Инквизицию. Тебя не вправе задерживать. Даже отговаривать не вправе!

— Спасибо, но меня не надо отговаривать. Я не обираюсь идти в Инквизицию.

Эдгар с кряхтением поднялся с пола. Отряхнул костюм — хотя на нем и так не было ни пылинки, ни складочки.

— Костюмчик-то заколдован, — сказал я.

— Просто умею носить. И ткань хорошая, — Эдгар подошел к книжному шкафу, достал какую-то книгу, полистал. Другую, третью... С завистью произнес: — Какая библиотека! Узкоспециальная, но...

— Я думал, что тут и “Фуаран” есть, — признался я.

Эдгар только засмеялся.

— С избушкой-то что делать будем? — спросил я.

— Вот видишь — ты продолжаешь мыслить как мой союзник! — немедленно заметил Эдгар. — Повешу защитные и сторожевые заклинания, что еще... Часа через два-три сюда прибудут эксперты. Проверят все досконально. Идем?

— А сам не хочешь порыться? — спросил я. Эдгар внимательно осмотрелся и сказал, что не хочет. Что в домике может оказаться множество неприятных сюрпризов, оставленных хитрой ведьмой. И что копаться в инвентаре ведьмы вне категорий — занятие вредное для здоровья... пусть уж им занимаются те, кому это по должности положено.

Я подождал, пока Эдгар развесит вокруг избушки несколько сторожевых заклятий — помощи ему не потребовалось. И мы двинулись к поселку.

Обратный путь оказался куда длиннее. Словно исчезло какое-то неуловимое волшебство, помогавшее нам выйти к домику ведьмы. Зато Эдгар стал куда словоохотливее — может быть, моя помощь расположила его к откровенности?

Он рассказывал о своем обучении — как его учили пользоваться не только Темной силой, но и Светлой. Про других курсантов инквизиции — среди них были две украинские светлые волшебницы, венгерский волколак, голландский маг и еще множество самых разных Иных. Про то, что слухи о переполненных магическими артефактами спецхранах Инквизиции сильно преувеличены — артефактов много, но большинство давно уже потеряло магическую силу и ни на что не годны. Про какие-то вечеринки и пати, которые курсанты затевали в свободное время...

Все это было очень забавно, но я прекрасно понимая куда клонит Эдгар. Так что с преувеличенным энтузиазмом стал вспоминать годы своего обучения, разные забавные случаи из истории Ночного Дозора, исторические байки Семена...

Эдгар вздохнул и тему замял. К тому же мы вышли к поселку — и Эдгар остановился на опушке.

— Я подожду своих, — сказал он. — Вот-вот должны прибыть. Даже Витезслав отложил отъезд и обещал заглянуть.

Приглашать инквизитора в свой дом я вовсе не стремился. И уж тем более в компании с Высшим вампиром. Кивнул, но полюбопытствовал:

— Твой прогноз, как все дальше сложится?

— Тревогу я поднял вовремя, этот район ведьме не покинуть, — сдержанно сказал Эдгар. — Сейчас подтянутся следопыты, все проверим, Арину арестуем. Будем судить. Если ты потребуешься — тебя вызовут в качестве свидетеля.

Я оптимизм Эдгара разделял не вполне, но кивнул. Ему виднее, на что способна Инквизиция.

— А волки-оборотни?

— Это прерогатива Ночного Дозора, верно? — вопросом ответил Эдгар. — Если наткнемся на них — дадим знать, а специально бегать по лесам не станем. Да и с чего ты взял, будто они еще здесь? Обычные городские гастролеры, выехали в сельскую местность поохотиться. Тщательнее нужно подопечных контролировать, Антон.

— Почему-то мне кажется, что они еще тут, — пробормотал я. Мне и впрямь так казалось, хотя объяснить свою уверенность я не мог. В деревне — все чисто... а оборотни редко гуляют в волчьих телах больше суток.

— Проверь соседние деревушки, — посоветовал Эдгар. — Хотя бы ту, куда ведьма за продуктами ходила. Хотя — пустое. После неудачной охоты они немедленно поджимают хвост и прячутся... знаю я их породу.

Я кивнул — совет, при всей его элементарности, был хорош. Стоило мне сразу проехать по окрестностям, а не ловить беззлобную ведьму. Сыщик... книга “Фуаран” заинтересовала... надо больше внимания уделять рядовой, скучной работе. Профилактике преступлений — как совершенно верно декларировали в советское время.

— Удачи тебе, Эдгар, — сказал я. — И тебе удачи, Антон, — Эдгар подумал., и добавил: — Да, кстати. Ситуация сложилась любопытная, в деле с ведьмой замешаны и оба Дозора. Ты, как бы, представляешь интересы Ночного. Но я думаю, что Завулон тоже кого-то пришлет... до разрешения ситуации.

Я вздохнул. Час от часу не легче.

— Даже догадываюсь, кого он пришлет, — сказал я. — Завулону доставляет удовольствие делать мне мелкие пакости.

— Ты лучше радуйся, что он не озаботился пакостями крупными, — хмуро сказал Эдгар. — А мелкие — терпи. Никому не под силу изменить природу человека, был твой приятель Темным — Темным и умрет.

— Костя уже умер. И он не человек, а вампир. Иной.

— Какая разница? — мрачно сказал Эдгар. Засунул руки в карманы дорогих брюк, которые так великолепно умел носить, ссутулился, глядя на опускающееся за горизонт красное солнце. — Все едино в этом мире, дозорный...

Нет, положительно служба в Инквизиции странным образом влияет на Иных! Придает какой-то нигилистический взгляд на жизнь. Базаровщина...

— Удачи, — повторил я и стал спускаться с холма. А Эдгар, безжалостно сминая костюм, улегся на траву и уставился в небо.