С 1860-х годов заметное участие в банковском деле страны стало принимать коренное русское купечество, и прежде всего московское, создавшее сеть независимых коммерческих банков. Однако прежние лидеры банковской сферы сохранили ведущие позиции в Петербурге, и лишь с конца XIX века началось активное участие собственно русских предпринимателей в коммерческих банках столицы российской империи.

До конца XVIII века коммерцию в России постигали в основном на практике. Первым, и долгое время единственным, средним учебным заведением в этой области оставалось открытое в 1772 году в Москве Демидовское коммерческое училище (на деньги П.А. Демидова). С 1800 года его перевели в Петербург, назвав Петербургским коммерческим училищем. Но оно давало лишь среднее специальное образование. За высшим коммерческим образованием российские предприниматели вплоть до начала XX века вынуждены были отправляться в университеты Западной Европы.

В 1913 году Россия имела всего четыре высших учебных заведения, в том числе крупнейший в стране Московский Коммерческий институт (ныне Академия народного хозяйства им. Плеханова). В них обучалось примерно 900 студентов.

Cегодня в России - около 580 вузов, из них почти 150 - по профилю "Экономика, право и социальная сфера". Москва и в сфере образования оправдывает звание финансовой столицы новой России. Столичные вузы увлеклись массовым производством востребованных в годы перестройки специалистов. Из 243 вузов московского региона 117 обучают экономике и управлению финансами. Кроме того, еще в 50-60 вузах (включая университеты и технические институты) действуют экономические факультеты. И каждый девятый из 116 московских техникумов тоже специализируется в этой области. Глядишь, и обернется история фарсом: за дипломом инженера поедем за рубеж, как в старину за дипломом "по коммерции".

Председателя правления Русско-Азиатского банка Алексея Ивановича Путилова (1866 - после 1937?) единодушно признавали "королем" отечественных банкиров. По воспоминаниям С.Ю. Витте, Путилов слыл "одним из самых влиятельных модных финансистов в банковских сферах не только у нас в Петербурге, но и за границей".

Алексей Путилов поступил на службу в юрисконсультскую часть Министерства финансов в 1890 году. Здесь его и застал назначенный министром финансов С.Ю. Витте, который вспоминал, что оценил способности "сравнительно молодого человека" и способствовал его блестящей карьере.

"Я умел выбирать людей, - писал по этому поводу Витте, - и какую бы должность я ни занимал и где бы я ни был, везде являлась крупная плеяда талантливых и способных работников". Начинавший с должности клерка финансового ведомства, Путилов стал секретарем всесильного министра, а в 1902 году поставлен им во главе Общей канцелярии финансового ведомства.

После того как в октябре 1905 года Витте стал председателем Совета министров, А.И. Путилова назначили товарищем министра финансов и управляющим двумя главными государственными ипотечными банками империи - Дворянским и Крестьянским земельными.

Весной следующего года, когда Витте ушел с поста премьер-министра и Алексею Ивановичу пришлось подать в отставку, Витте удалось провести своего протеже на пост председателя правления полугосударственного Русско-Китайского банка. Так начался новый этап карьеры, теперь уже на частнобанковском поприще, успех которой сделал Путилова одним из самых влиятельных финансовых олигархов дореволюционной России.

Умение менять мундир чиновника на костюм финансиста и сегодня залог успешной карьеры в нашей стране. В современной России не редкость и такие примеры, когда в своей профессиональной жизни банкир неоднократно менял кресла, переходя из государственного банка в коммерческий и обратно. Так складывалась карьера Виктора Геращенко, перешедшего из Госбанка СССР в коммерческий Московский международный банк, а затем возглавивший Банк России; Татьяны Парамоновой, занимавшей в разные годы, помимо должности зампреда в Центробанке, руководящие должности в коммерческих банках, в том числе в банке "Петрокоммерц" нефтяной компании "ЛУКОЙЛ"; Сергея Игнатьева, пришедшего на пост председателя Банка России с должности замминистра финансов; Андрея Казьмина, поки нувшего главный кабинет ведомства на Ильинке ради поста председателя Сбербанка, и многих других.

Русско-Китайский банк был основан в 1895 году в Петербурге по инициативе Витте, который рассчитывал с его помощью финансировать строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и содействовать проникновению российского капитала в сопредельную державу. К делу министр финансов привлек французских инвесторов (Парижско- Нидерландский банк, "Креди Лионне" и др.), которые взяли на себя реализацию 5/8 акций. Остальные 3/8 акций принял в свой портфель Государственный банк России, что придало этому формально частному банку явно правительственный характер. В начале 1900-х годов банк развернул в Китае, Сибири, Приморье сеть отделений, однако после поражения России в войне с Японией он стал не нужен правительству, и детище Витте оказалось в сложной ситуации. Китайско-Восточная железная дорога, владельцем которой являлся банк, оказалась разделенной между Россией и Японией. Коммерческий престиж России в Китае, взращиваемый Витте, который рассчитывал за счет русской торговли на Востоке расплатиться по займам, заключенным на Западе, оказался поколеблен. Потери Русско-Китайского банка только за один 1907 год превысили 11 млн. рублей.

Однако Россия восприняла свое поражение на Дальнем Востоке лишь как временное отступление. Свидетельством тому стало желание правительства возродить и укрепить Русско-Китайский банк. Назначенный его директором-распорядителем, А.И. Путилов видел единственный путь спасения обескровленного банка в слиянии с каким-либо другим кредитным учреждением. В 1909 году он вступил в переговоры с руководством Северного банка в Петербурге, который по форме был русским банком, но фактически представлял собой филиал французского банка Сосьете женераль (Societe Generale) и Парижско-Нидерландского (Paridas). Министерство финансов, заметим, оберегало отечественные банки, не допуская в Россию иностранные банковские компании. Исключение было сделано лишь для французского банка "Креди Лионне", отделения которого действовали в Петербурге и Москве с 1880-х годов.

Французские банки сохраняли интерес к операциям в нашей стране и после революции, и в течение многих десятилетий советской власти. После развала Союза именно французские финансисты одними из первых регистрируют в нашей стране дочерние банки: "Креди Лионне - Россия", "Сосьете женераль - Россия". А "Банк насьональ де Пари" избрал другой путь и долгое время участвовал в деятельности совместного банка в Петер бурге, организованного при участии немецкого "Дрезднер банка".

Российские банкиры, разумеется, поддерживали тесные контакты с иностранными партнерами и инвесторами, но тем из них, кто желал вести дела в России, приходилось приспосабливаться к ситуации и действовать в союзе с российскими банкирами. Заинтересованный (с 1890-х годов) в русской металлургии, банк Сосьете женераль основал в России в 1901 году дочерний банк (Северный), дела которого, однако, в связи с экономическим кризисом начала 1900-х годов также шли не блестяще. Предложенная Путиловым комбинация устраивала обе стороны, и потому в 1910 году его проект стал реальностью. На базе двух прежних банков возник новый под названием Русско-Азиатский, 3/4 акций которого были размещены во Франции. Таким образом, французские инвесторы - Сосьете женераль и Парижско-Нидерландский банк - получили интересовавшие их акции крупнейшего банка России, а русское правительство через пять лет после поражения в войне с Японией вновь приобрело мощный финансовый инструмент, способный оживить проникновение на Дальний Восток.

Резиденцией банка стало здание на Невском, 62. Оно было построено в 1898 году по проекту архитектора Б.И. Гиршовича для Петербургско-Азовского банка, который в 1902 году обанкротился, и здание перешло к Северному банку.

Председателем правления нового банка был избран А.И. Путилов, вице-председателем - директор Северного банка Морис Верстрат. Фактически руководить деятельностью банка должен был специальный Парижский комитет. Однако такой громоздкий механизм управления сразу же начал давать сбои. Через год Путилов поставил перед французскими патронами ультиматум: либо он получает необходимую свободу в стратегическом определении целей и повседневном руководстве банком, либо подает в отставку. Требуемый карт-бланш Путилов получил. "Я согласен с Вами, - писал ему глава Сосьете женераль Л. Доризон, - в отношении того, что нельзя руководить из Парижа банком в Петербурге". Парижские акционеры с этого времени перестали вмешиваться в практические действия Путилова.

Тот воспользовался свободой действий, чтобы превратить банк в активного инвестора российского экономического роста. Используя доставшуюся от предшественников систему отделений, Русско-Азиатский банк активно занимался кредитованием товарооборота, проводил масштабные операции по торговле хлебом, хлопком и другими товарами. Но главным направлением его деятельности стало финансирование железнодорожного строительства, производства вооружений и ряда отраслей тяжелой индустрии. В этот сектор банк вложил к началу Первой мировой войны 323 млн. рублей, или половину своих активов. Сила Русско-Азиатского банка состояла также в том, что Путилову удалось образовать мощную группу "дружественных" банков. В этот банковский "трест" входили три ведущих петербургских банка - Частный, Русский Торгово-промышленный и Сибирский Торговый, с которыми хозяином Русско-Азиатского банка были заключены соглашения об общности интересов и сотрудничестве.

Опираясь на эту группу, банк А.И. Путилова к 1917 году глубоко интегрировался в российскую экономику: он контролировал свыше 160 акционерных компаний, сумма акционерных капиталов которых превышала 1 млрд. рублей. В числе патронируемых компаний значились 124 торгово-промышленных предприятия, 20 железнодорожных обществ, 4 пароходства, 3 страховые компании, 2 земельных банка. Лишь одна военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка включала 8 крупнейших акционерных обществ с капиталом 85 млн. рублей, в том числе такие знаменитые предприятия, как Путиловский завод, Невский судостроительный, Русско-Балтийский судостроительный и др.

Современные банковско-промышленные группы не уступают прежним по размаху. В группу "Роспром", к примеру, входят два банка: "Менатеп Санкт-Петербург" и Доверительный инвестиционный банк, а также нефтяная компания "ЮКОС". Причем нефтяная компания представляет собой холдинг, включающий в себя десятки предприятий и производств.

Гута Банк входит в Финансово-инвестиционную ассоциацию "Госинкор-Холдинг", объединяющую в себе, помимо финансовых институтов (Гута Банк, Свердловский губернский банк, Уральская расчетная палата, Страховая компания "Гута-страхование"), предприятия лесной, текстильной и кондитерской промышленности, - столь многочисленные, что на их основе вырастают все новые субхолдинговые структуры.

Накануне Первой мировой войны хозяин Русско-Азиатского банка взял курс на всемерное привлечение в банк отечественного капитала, установив деловые связи с крупнейшими волжскими торговцами зерном и мукомолами И.И. Стахеевым и П.П. Батолиным. В 1912 году они основали торгово-промышленное товарищество "Иван Стахеев и Ко", которое являлось, по существу, холдинговой компанией, а затем П.П. Батолин перешел на службу директором Петербургского управления Русско-Азиатского банка. В годы мировой войны, когда связи с французскими инвесторами прервались, Путилов сделал основную ставку на эту фирму, став членом правления товарищества "Иван Стахеев и Ко". Благодаря заключенному союзу Путилов к 1917 году через концерн Стахеева - Батолина контролировал 7 железнодорожных, 5 торгово-транспортных, 7 мукомольных и маслобойных компаний и ряд иных торгово-промышленных предприятий.

Рекорд личных уний

Сам Алексей Иванович Путилов как представитель Русско-Азиатского банка входил к 1917 году в правления 44 акционерных компаний, в которые банк инвестировал свои средства, - это был абсолютный рекорд "личных уний"! Разумеется, непосредственно он руководил Русско-Азиатским банком, а в прочих компаниях осуществлял представительские функции, то бишь олицетворял заинтересованность в них банка. За это он получал немалое директорское жалованье - более 400 тыс. золотых рублей в год, или около 200 тыс. тогдашних американских долларов.

Так проходит земная слава

В отличие от своего патрона С.Ю. Витте, банкир был противником вмешательства государства в предпринимательскую деятельность, выступал за автономию делового мира от бюрократического произвола. По своим политическим убеждениям А.И. Путилов был сторонником утверждения в России конституционной монархии. Уже в 1915 году он понял, что дни царской власти сочтены и революция неизбежна. "Поводом послужит военная неудача, народный голод, стачка в Петрограде, мятеж в Москве, дворцовый скандал - все равно". В России революция может быть "только разрушительной, потому что образованный класс представляет в стране лишь слабое меньшинство, лишенное организации и политического опыта". По прогнозу Путилова, революция будет иметь гибельные последствия для страны, так как "от буржуазной революции мы тотчас перейдем к революции рабочей, а немного спустя к революции крестьянской. Тогда начнется ужасная анархия, бесконечная анархия, анархия на десять лет. Мы увидим вновь времена Пугачева, а может быть и еще худшие".

В событиях Февральской революции он нашел подтверждение своим опасениям, с горечью отметив, что "Россия вступила в очень длительный период беспорядка, нищеты и разложения". Весной 1917 года Путилов пришел к выводу, что Временное правительство бессильно и что только военный диктатор в лице генерала Л.Г. Корнилова способен установить в России режим твердого единовластия. В апреле 1917 года Путилов совместно с А.И. Вышнеградским, который был не только его коллегой по бизнесу, но и однокашником, создал Общество экономического возрождения России. В это общество вошли руководители крупнейших банков и страховых компаний Петрограда. В короткий срок члены Общества собрали около 4 млн. рублей на нужды антибольшевистской пропаганды. По свидетельству самого финансиста, он передал Корнилову 2,4 млн. рублей со счета Общества экономического возрождения России и еще 400 тыс. из собственных средств.

Однако деньги эти успеха не принесли, корниловское выступление, как известно, потерпело неудачу. Опасаясь ареста из-за своих связей с Корниловым, банкир скрылся из Петрограда и вплоть до конца 1917 года оставался на нелегальном положении. Затем Путилов эмигрировал во Францию, руководил Парижским отделением Русско-Азиатского банка, преобразовав его в самостоятельный Франко-Азиатский банк.

Поверив в способность новой власти преодолеть анархию, он решился пойти на сотрудничество с большевиками. В 1921 году, во время пребывания в Париже Л.Б. Красина, которого Путилов хорошо знал еще в бытность того главой русской компании "Сименс-Гальске", он обратился к нему с предложением о создании эмиссионного банка с международным участием для проведения денежной реформы в России. Но это предложение, поддержанное Красиным, не встретило сочувствия в Москве, и знаменитая денежная реформа 1922-1924 годов была проведена без участия бывшего российского банкира. В эмигрантских же кругах инициатива
Путилова пойти на компромисс с большевиками была решительно осуждена, и до конца жизни (он умер в Париже незадолго до начала Второй мировой войны, но точная дата смерти неизвестна) гениальный финансист оставался изгоем в среде российской эмиграции первой волны.

Действительно, "все течет, все изменяется", и тем не менее все новое остается "хорошо забытым старым".
Вот почему истории вековой давности нас постоянно возвращают к событиям и именам нашего времени.