 |
пресса
|
|
|
Willa J. Conrad, "The Star
Ledger", 31 марта 2001г.
"A creative but flawed "Traviata"
ТВОРЧЕСКАЯ, НО НЕБЕЗУПРЕЧНАЯ "ТРАВИАТА".
Как вам нравится такая идея для гастролирующий оперы:
театр с разумной и оригинальной театральной концепцией, который вместо того
чтобы пытаться компенсировать скромные возможности гастрольного турне,
использует их?
Именно это и предложила "Геликон-опера"
из Москвы, дебютируя в Нью Джерси в помещении Центра театрального искусства Нью
Джерси в четверг в Ньюарке. Этот 10-летний театр, ещё одно дитя, рожденное на
подъеме антрепренерского искусства в постсоветской России, показал постановку
"Травиаты" с жизненной и цельной концепцией. Спектакль, просевший
посередине, к концу набрал обороты к скрытому драматизму, но ущерб, причиненный
партитуре Верди в угоду театральности, является непростительным. Однако
очевидно и то, что творчески рожденная "Травиата" - некоторые могут
сказать, что подвергшаяся безнравственному нападению - подняла планку
оригинальности для гастрольных оперных постановок в США, где является нормой
предлагать диетические версии опер, которые требуют полнокровного сценического
воплощения.
Художественный руководитель "Геликона"
Дмитрий Бертман с элегантной действенностью ставит эту "Травиату",
которую он поместил в салон обходительных, погруженных в себя людей эпохи
джаза, но иногда его вкусы скатываются к клише.
Спектакль, показанный в четверг, удивительным
образом уместился в короткие 2,5 часа за вычетом одного антракта. Он был
наполнен великолепными деталями, целью которых было превратить гранд-оперу в
камерный спектакль. Виолетта (Елена Вознесенская) нашла замену цветам для
лучших друзей, которых у нее нет, пением исключительно в букет белых роз.
Альфред (Адрис Рубежиус) - это похожий на щенка мужлан, все время таскающий
скрипку, он выглядит примерно лет на 19 против её 30 с небольшим. Хористы,
одетые в изысканное черное, начинают как подвыпившие завсегдатаи вечеринок, но
плавно превращаются в ожесточенную толпу, которая неожиданно - вопреки либретто
и наперекор указаниям Верди - не становится на сторону Виолетты, когда Альфред
публично унижает её за то, что она его покинула.
Декорации, легкие и гибкие, представляют собой
последовательность связанных между собой черных дверей и зеркал, которые
альтернативно становятся прозрачными барьерами, препятствующими принятию
Виолетты обществом. И вот идет клише: постоянно вышагивающая, безмолвная
женщина, покрытая черной вуалью, которая символизирует смерть; она всегда
околачивается около больной Виолетты. К нашему удивлению, она является также
горничной Виолетты Анниной. Это стало неожиданным поворотом избитой идеи,
которая исчерпала радушный прием на любой сцене.
Хорошей новостью является то, что оркестр под
управлением Валерия Крицкого звучал действительно превосходно. И хотя струнные
не имели того отчасти перламутрового звучания, которое обычно бывает у
европейских оркестров, все же это была хорошо обученная группа.
Певцы были в целом хорошие, большинство из них ещё
достаточно молоды. Сопрано Елена Вознесенская с её чистым звуком и вокальной
тонкостью, обладающая зрелой способностью делать свои арии пронзительно
эмоциональными, скрепляет эту постановку; меццо-сопрано Елена Ионова в роли
подруги Флоры является чудом с полным, крепким и богатым звучанием.
Мужчины в целом слабее: Рубежиус - очень молодой
лирический тенор с приятным голосом, но ему не хватает техники, чтобы заставить
звучать верхние ноты естественно и свободно. Баритон Игорь Тарасов в роли отца
Жермона производит большой округлый звук, но его пение было статичным и ему не
доставало внимания к вокальной линии.
А теперь о непростительном. Бертман и Крицков
сообща перекроили партитуру Верди так, что женский хор цыганок-гадалок и танец
матадора, которые были бесхитростным увеселением для поднятия настроения в
сцене второй вечеринки, вырезаны и вставлены в ключевые драматические моменты.
Таким образом, Виолетта, которую Жермон загнал в угол и которая вынуждена
отказаться от любви всей своей жизни, вдруг оказывается в нелепом окружении
цыганок, предсказывающих судьбу. Позже, когда она в одиночестве умирает в
туберкулезной палате (еще одно новаторство Бертмана, которое действительно
производит впечатление), её монолог прерывают танцующие матадоры.
Ну и пожалуйста, мистер Бертман. Иногда бывает, что
мы признаем интеллектуальность, оригинальность и смелость артистической мысли и
в тоже время видим, что чрезмерное увлечение своими художественными идеями
уводит спектакль далеко в сторону. Это именно такой случай.
Вилла Джей Конрад
 предыдущая |
следующая  |