Проводы в армию в
Ярабайкасинском округе
В старину в армию забирали на 20—25 лет, в более позднее время — на
четыре-пять. Молодых ребят обычно брали после 18 лет. И призывы чаще всего
происходили осенью, хотя нередко были и весной. Молодому человеку, которому
предстояло служить в армии, присылали из военкомата повестку.
За рекрутами приезжали из уезда специальные люди, которые обўезжали все
деревни, а обратной дорогой уже забирали
ребят с собой. Поэтому рекруту было дано на сборы три-четыре дня, а
некоторым всего одна ночь. Когда молодой человек получал повестку, приглашал к
себе своих близких друзей, и держали совет. В этом
совете участвовали и родители рекрута. Прежде всего решали, кого из родственников,
живущих в других деревнях, нужно посетить. В этом вопросе им помогали родители.
Также они давали наставления, с какой улицы начинать прощание с односельчанами.
А ребята договаривались, какие песни будут петь и кого пригласят гармонистом. В
соседние деревни ездили на лошадях. Сначала обязательно обўезжали
дальних родственников, и только в последний день — жителей своей деревни.
Когда все вопросы были решены, приглашали гармониста. Одевали рекрута в
праздничный наряд. А его друзья в это время оповещали своих сверстников и
сверстниц о предстоящих проводах. Если у рекрута была любимая девушка, то
специально для него она вышивала белый платок в форме небольшого флага.
Посередине этого платка нашивалась красная звезда. Обычно каждая девушка
заранее на посиделках готовила такой платок. Парни очень дорожили этими
платками и хранили их бережно. Но бывали и такие случаи, когда рекрут брал
напрокат такой платок у отслуживших ребят. Он держал платок перед собой в
развернутом виде, демонстрируя вышивку, когда разўезжал с друзьями по улице.
В обговоренный день рекрут со своими близкими друзьями ездил в соседние
деревни к своей родне. На тарантасе он ехал стоя, а остальные пять-шесть
человек сидя держали его. Подўехав к дому родственников, они останавливались у
ворот родни, но петь не прекращали. Хозяева дома выходили их встречать,
открывали ворота. Ребята с песней заезжали во двор и с песней заходили в дом. И
только в избе прекращалась песня. Хозяева сажали их за стол. Рекрут приглашал
на проводы. Те в свою очередь, поблагодарив за приглашения, за то, что их
уважили, начинали угощать. В гостях ребята долго не засиживались. Перед уходом
хозяева дома с благословением завязывали рекруту через плечо белое полотенце. В
знак благодарности ребята плясали. Затем рекрут запевал песню и, поклонившись
хозяевам, ребята с песней отўезжали.
Если в этой деревне была еще родня рекрута, то при этом старались
соблюдать родственные связи: к близким родственникам заходили первыми, а к
дальним — последними.
Накануне ухода рекрут прощался со своей деревней. С утра он и его друзья
выходили на улицу, вставали в один ряд, запевали песню, медленным, ровным шагом
шли по улице: рекрут шел в середине, а с двух сторон, взяв его за талию и
положив руки на плечи друг друга, — его друзья. Призывник держал перед собой
платок и махал им. Так как здесь деревни небольшие, они заходили во все дома по
солнцу. В каждом доме их по возможности угощали и по возможности дарили
подарки. Основной смысл этого обряда заключался не в угощении рекрута, а в
приглашении на проводы. У своей родни рекрут задерживался чуть дольше и
обязательно плясал, а у других даже не садился.
К возвращению призывника в родной дом гости должны были собраться.
Проводы длились до утра. В этот вечер исполнялись только солдатские песни и частушки
с плясками. Провожающие с пустыми руками не приходили, а приносили какие-либо
угощения. Близкие родственники могли дать еще подарки: деньги, рубашки, а
девушки дарили платок или вышитый кисет.
Утром перед дорогой рекрута, всех присутствующих сажали за стол. На
столе обязательно должна была быть каша. Мать давала сыну непочатый хлеб и
просила отрезать кусок. Этот кусок хлеба она хранила перед иконой до
возвращения сына. Если хлеб заплесневел, то предполагали, что рекруту служится
тяжело, и наоборот. После всех за стол садились родители. Рекрут вставал перед
ними на колени для благословения. Затем он поднимался на ноги и запевал песню:
Чупрăм та антăм тип
çырмана
Кăвак хут окçа ай поль тесе.
Кăвак хут окçа ай пичетсĕр,
Ман çамрăк пуç ай
телейсĕр.
В это время все провожающие выходили во
двор. А друзья рекрута, подпевая, брали его под руки и направлялись к дверям.
При этом друзья выходили из дома лицом вперед, а рекрут — спиной, лицом к
родителям. Родители после благословения не вставали из-за стола и не выходили
провожать сына. На вопрос, почему рекрут выходил из дома спиной, информаторы
обўяснили так: молодой человек имитировал след, входящий в дом, чтобы обмануть
нечистую силу, а родители имитировали, что они никого никуда не провожали.
Рекрут до околицы так и шел спиной, а провожающие — за ним.
За околицей вся процессия останавливалась, и рекруту кто-то из родных
давал глиняный ковш с пивом или четверть. Рекрут должен был угостить всех
присутствующих, а ковш или четверть — разбить. После этого он начинал плясать.
А вокруг него по кругу — все присутствующие. Когда наступал момент прощания,
друзья рекрута сажали его на коляску и, запевая песню, отправлялись в путь. Все
провожающие возвращались обратно в дом к родителям рекрута. Те в свою очередь в
знак благодарности угощали их пивом.
В родительский дом
возвращались также те, кто ездил провожать рекрута в военкомат.
