09 декабря 2003 г.
На пороге кабинета отдела охраны детства Ленинского района Чебоксар стоял молодой человек. Скромно одетый, он держал на руках маленького ребенка в нарядном комбинезоне. - Добрый день, - негромко поздоровался гость. И, чуть помедлив, добавил: - Я хочу удочерить эту девочку…
История эта началась несколько лет назад, когда Владимир Морозов (так звали посетителя) познакомился в гостях с Инной Михайловой. “Жалко мне ее стало, сама она детдомовская – ни родных, ни жилья, - рассказывал он. - Вот и решил, пусть лучше со мной живет”. У самого Владимира жизнь тоже сложилась несладко. В детстве с ним случилось несчастье, после которого он получил третью группу инвалидности.
В пору знакомства с Инной Владимир нигде не работал, жил на инвалидную пенсию, и от обиды на судьбу – чего греха таить – нередко прикладывался к бутылке. Новая его сожительница тоже оказалась охоча до выпивки. Да и помощница по дому из нее была никакая – работать Инна не умела и не любила. Но когда Владимир узнал, что его подруга забеременела, сразу предложил расписаться. А Инна только отмахнулась – паспорт, мол, потеряла, да и к чему все эти формальности.
Несколько месяцев спустя Инна вернулась из роддома с маленькой дочкой. Малышка как две капли воды походила на Володю.
Никаких материнских чувств Инна к девочке не питала (как выяснилось позже, у нее было еще три дочки - две жили в детском доме, от третьей мама отказалась еще в роддоме). Зато Владимира будто подменили. Хоть он и продолжал выпивать, но о дочке заботился – ходил с ней по больницам, покупал одежду, каждый день бегал в молочную кухню, соседи постоянно видели его во дворе с детской коляской. Ну а мама Сашеньки (так назвали девочку) продолжала разгульную жизнь. Добром это не кончилось – Инна умерла, отравившись самогоном.
Тогда и решил Володя удочерить Сашеньку. Но не так-то это было просто. Во-первых, ни в одном документе не было записано, что она – его дочка. Во-вторых, сам кандидат в отцы внушал некоторые сомнения, и потому сотрудники отдела охраны детства решили присмотреться к нему, заодно проверить жилищные условия.
Семья Морозовых – сам Володя, два его брата и две сестры - жили в большой трехкомнатной квартире. Мать давно умерла, отец ушел жить к другой женщине, но детям помогал. Дочку Володи в семье все полюбили. На фоне общей небогатой обстановки сразу выделялись Сашины вещи - пусть не новые, но чистые и аккуратно выглаженные, множество игрушек и огромное количество баночек детского питания на кухне. Да и соседи о парне отзывались хорошо. Поэтому, взвесив все “за” и “против”, Сашеньку пока оставили в семье Морозовых.
А через несколько дней в отделе охраны детства раздался телефонный звонок. Обеспокоенные соседи сообщили – Володя несколько дней пьет не просыхая. Девочку немедленно забрали и положили в больницу. На следующий же день в отдел охраны детства пришла целая делегация – сам Владимир, его сестры и даже отец. По лицу Володи бежали слезы: “Я без Сашеньки не проживу. Она ведь моя кровиночка…” Просили за брата и сестры, даже дедушка умолял вернуть внученьку. Однако теперь сотрудники отдела были непреклонны. Чтобы Володе отдали дочку, он должен был в корне изменить свою жизнь: бросить пить, найти работу с хорошей зарплатой. И молодой мужчина сумел перебороть себя. Сразу же закодировался, затем устроился работать на завод, даже о месте в детском садике для дочки позаботился заблаговременно. А после работы и в выходные, захватив гостинцы, отправлялся в дом ребенка “Малютка”, где жила Саша. Девчушка с нетерпением ждала его прихода. Стоило Володе открыть дверь, как Сашенька с радостным криком, раскинув руки, бежала навстречу. А потом долго сидела на коленях отца и, смеясь, что-то рассказывала ему.
В середине октября Владимир оформил-таки опекун-ские права на Сашеньку. Теперь они снова вместе, два самых родных и близких человека.