Публикации » Беззащитные миноритарии

29 сентября 2004 г.

Дополнения в ФЗ «Об акционерных обществах», принятые в первом чтении и скоро вносимые на второе, позволяют акционеру, владеющему более чем 90% акций, принудительно выкупать оставшиеся акции у миноритариев. Вопрос вызвал у экспертов живой интерес (см. обсуждение в М 36 «эж-ЮРИСТ»). В продолжение темы предлагаем вниманию читателей анализ Постановления Конституционного Суда РФ (далее — КС РФ) от 24 февраля 2004 года № 3-П. Несмотря на то, что Постановление касалось уже недействующих норм, оно соз­дало правовую почву для появления спорных дополнений в этот Закон (прямая ссылка на Постановление КС РФ содержится в Пояснительной записке). Комментирует проблему юрист Борис БРУК

КС РФ 24 февраля 2004 года вынес Постановление по весьма важному вопросу о праве на свободу распоря­жения имуществом, находящемся в частной собственности.

Федеральный закон «Об акционерных обществах» (далее — Закон об АО) в редакции, действовавшей до 01.01.2002, предусматривал возможность проведения консоли­дации (укрупнения) акций. При этом в случае если в результате этой консолидации у акционера возникали дробные акции, компания обязана была осуществить выкуп указанных акций по рыночной стоимости. На практике это приводило к тому, что крупные акционеры в целях устранения так называемых миноритариев «проталкивали» проведение консолидации и de facto выводили миноритариев из состава акционеров путем внесе­ния изменений в учредительные документы и выплаты символической стоимости принудительно отчуждаемых акций. Неудачные попытки миноритариев вернуть се­бе утраченное право собственности на акции в судебном порядке и привели их в КС РФ за защитой нарушенных прав.

Свое Постановление КС РФ на­чал, что называется «за здравие». Причислив право на участие в капитале акционерных обществ к одной из форм конституционно закрепленного права на свободу экономической деятельности, он ука­зал, что на акции, являющиеся видом имущества (в том значении, которое это понятие имеет в граж­данском праве), распространяются все конституционно-правовые гарантии, относящиеся к имуществу.

Дальше, однако, суд как будто подменили. Зацепившись за весьма небесспорный тезис заявителей о том, что дробные акции не являются имуществом- с точки зрения гражданского законодательства (это, представляется, была стратегическая ошибка заявителей), КС РФ, по сути дела, уклонился от решения вопроса по существу под  тем предлогом, что противоречия внутри гражданского законодательства не входят в его компетенцию.

Далее в своей аргументации суд пошел по пути субъективистских оценок. Признав небезупречность существующей практики применения оспариваемых норм, суд стал ссылаться на имевшее место в отдельных случаях «джентльменское» поведение мажоритарных акционеров и руководства ряда компаний, чьи акции подверглись консолидации. При этом суд, очевидно, забыл о том, что основной зада­чей правовых норм является такое регулирование правовых отноше­ний, при котором баланс интересов их участников будет соблюдаться вне зависимости от наличия или отсутствия доброй воли сторон.

В обоснование необходимости консолидации акций суд апеллиро­вал к неким «общекорпоративным ценностям»: построению вертикально интегрированных предпри­нимательских структур, создание единого центра прибыли, улучшение управления дочерними общест­вами, повышения стоимости акций и инвестиционной привлекательности компаний. И складывается впечатление, что единственной преградой для этого (неким во­площением вселенского зла) яв­ляются именно миноритарные акционеры, хотя они по опреде­лению не могут сколь-нибудь серьезно контролировать менеджмент компании. При этом суд не учел тот факт, что нормально функционирующая компания яв­ляется благом не только для основных акционеров, но и для миноритариев. Действительно, пос­ледние тоже заинтересованы в том, чтобы организация стабильно работала, приносила прибыль, так как целью вложения любым акцио­нером собственных средств в уставный капитал акционерного об­щества является получение дохо­да. Следует признать, что на практике встречались и продолжают встречаться случаи, когда миноритарные акционеры используют различные право­вые методы для воспрепятствования тем или иным действиям со стороны менеджмента акционерного общества, поскольку считают, что их интересы могут быть на­рушены. Однако всегда ли оспаривае­мые действия исполнительных органов акционерного общества преследуют благие цели?

Защита «постфактум»

Признавая необходимость защиты прав собственности миноритарных акционеров, КС РФ указал на то, что гарантии указанных прав могут быть обеспечены лишь путем установления четких проце­дур принятия решения о консолидации ак­ций, наличием эффективного судебного контроля и равноценного возмещения со стороны тех, в пользу кого имущество в принудительном порядке изымается у собственника. Относительно судебного контроля КС РФ делает ставку на пос­ледующий контроль, замечая, что вла­дельцы дробных акций вправе обра­титься к судебной защите своих прав. Однако, об эффективности такой защиты заявители знают не понаслышке. Кроме того, заявляя о том,что при принудитель­ном изъятии собственности судебный контроль может быть не только предшествующим, но и предварительным, Конституционный Суд вступает в прямое противоречие с действующей Конституцией РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 35 Конституции РФ «никто Нe может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда». Таким образом, Конституция напрямую указывает, что принудительное изъятие имущества у собственника допускается только на основании решения суда, то есть во всех случаях судебный контроль за принудительным изъятием имущества должен быть предварительным.

Почему Конституционный Суд уцепился именно за последующий контроль, становится понятным, когда в своем решении он предпринимает попытку очертить сферу этого контроля. По мнению суда, при рассмотрении исков миноритарных акционеров, лишенных собственности в результате консолидации акций, суд не проверяет экономическую целесообразность решения о консолидации, принятого советом директоров и общим собранием акционеров. Но тогда становится не совсем понятным, что же суд в этом случае вообще проверяет? Или же суд автоматически ставит штамп на решения органов акционерного общества; но тогда каков смысл такого рода процедуры?

Баланс превыше всего

На наш взгляд, целью судебного контроля в случаях принудительного изъятия иму­щества у собственника является оценка обоснованности принимаемых решений с учетом баланса интересов, провозгла­шенного в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ. Действительно, принудительное изъятие собственности с учетом неоднократно подчеркивавшегося самим КС РФ значе­ния права собственности как фундамен­тального конституционного права является мерой чрезвычайной. Отдельные вре­менные ограничения прав могут допускаться только в случаях, предусмотренных частью 3 ст. 55 Конституции РФ. Пос­кольку существование миноритарных акционеров вряд ли несет в себе угрозу конституционному строю РФ, нравственно­сти, здоровью россиян, а также обороне и безопасности государства, единственным конституционным основанием для ограни­чения права собственности может высту­пать нарушение собственником прав и законных интересов других лиц. Таким обра­зом, из положений Конституции ясно вытекает, что для того чтобы лишение лица права собственности было конституцион­ным, необходимо, чтобы реализация им этого права приводила к нарушению прав иных лиц. Следовательно, для того чтобы суд утвердил принудительное изъятие дробных акций у миноритарного акционе­ра, в судебном заседании должно быть установлено, что действия миноритарного акционера нарушают права иных акционе­ров. Очевидно, что это невозможно сде­лать без исследования экономической подоплеки решений исполнительных орга­нов акционерного общества, в частности, решения о проведении консолидации ак­ций, а также действий миноритарного ак­ционера.

Поэтому если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что экономические решения, принимаемые исполнительными органами общества с одобрения основных акционеров, были направлены на ухудшение финансового положения общества и миноритарные акционеры пытались этому воспрепятствовать предусмотренными в законе способами (в частности, путем обращения в суд), сделка по прове­дению консолидации и принудительный выкуп дробных акций у миноритарных акционеров должен признаваться недействительным. Если же судом установлено, что деятельность миноритарного акционера была направлена на срыв работы компании в собственных интересах или в интересах других лиц, принудительный выкуп акций должен быть судом разрешен. Только такой подход может, по нашему мнению, гарантировать соблюдения баланса интересов всех заинтересо­ванных сторон, а следовательно, соответствует конституционным требованиям.

Без полноценного предварительного судебного контроля надежды КС РФ на установленные внутренними документами акционерного общества процеду­ры консолидации и выкупа акций миноритарных акционеров представляются неоправданными. Какие бы формально­сти не предусматривались Уставом или иным документом, регулирующим деятельность общества, при решении вопроса о проведении консолидации акций и после­дующем выкупе образовавшихся дробных акций возможность повлиять на процесс принятия решения у миноритарных акционеров крайне незначительна. Если судебный контроль будет каждый раз сводиться исключительно к решению вопроса о том, насколько формально соблюдена установ­ленная самим обществом процедура при­нятия решений о консолидации и выкупе акций, конституционные гарантии прав ак­ционеров, о которых так печется КС РФ, превратятся в фикцию. Только наличие возможности оценивать принимаемые ре­шения по существу вместе с детально про­писанной обязательной процедурой принятия таких решений позволят эффективно защитить основополагающие права субъектов гражданского оборота, к како­вым относятся и акционеры.

Правовые механизмы

Решение вопроса о правах миноритарных акционеров, вообще-то, не требовало 'об­ращения в Конституционный Суд. Право­вая ущербность юридической техники и правоприменительной практики оспари­ваемых норм Закона об АО видна на уров­не самого гражданского законодательст­ва. Во-первых, ст. 74 Закона об АО уста­навливала субъективную обязанность ак­ционерных обществ осуществлять выкуп дробных акций. При этом законом не была установлена обязанность акционера — владельца дробных акций реализовывать принадлежащие ему акции обществу. В юриспруденции считается общепри­знанным, что любой субъективной обя­занности участника правоотношения кор­респондирует субъективное право (но не субъективная обязанность) другого участ­ника правоотношения. Таким образом, установленной законом обязанности по выкупу у акционеров принадлежа­щих им дробных акций корреспондиру­ет право акционера — владельца дроб­ных акций требовать их выкупа, но ни­как не его обязанность продавать эти акции. Если бы законодатель считал не­обходимым осуществлять выкуп дробных акций в обязательном порядке, соответ­ствующая обязанность акционера была бы прямо установлена в законе.

Кроме того, внесудебный порядок принуждения акционера к исполнению обязанности продать акции не соответ­ствует гражданскому законодательству. Часть 2 ст. 235 ГК РФ предусматривает ис­черпывающий перечень оснований, по кото­рому возможно принудительное изъятие у собственника принадлежащего ему имуще­ства. Никакого упоминания принудительно­го выкупа дробных акций у акционера ука­занная норма не содержит. Следовательно, иные, нежели предусмотренные ГК РФ ос­нования прекращения права собственности по основаниям, предусмотренным другими законами, содержащими нормы граждан­ского законодательства (часть 1 ст. 235 ГК РФ), не связаны с принудительным изъ­ятием имущества и реализуются заинтере­сованным лицом добровольно.

В силу положений части 2 ст. 3 ГК РФ содержащиеся в других законах нормы гражданского права должны соответство­вать ГК РФ. В то же время гражданским законодательством предусмотрено, что принудительное изъятие имущест­ва по основаниям, установленным ГК (за исключением разве что реквизи­ции), осуществляется на основании ре­шения суда. Следовательно, толкование ст. 74 Закона об АО как допускающей при­нудительное изъятие акций у миноритар­ных акционеров во внесудебном порядке противоречит ГК РФ.

.Таким образом, приходится только сожалеть о том, что эти и другие вопросы, затрагивающие фундаментальные основы конституционного статуса личности, были оставлены Конституционным Судом без внимания. Своим решением КС РФ, по сути, подточил некогда незыблемые конституционные принципы защиты имущественных прав, установленные Конституцией РФ. Хочется надеяться, что судьям хватит мужества осознать все пагубные последствия принятого ими решения и восстановить существовавший ранее status quo.