Doug Wyatt "Savannah Morning News", 14 марта 2001г.
"Verdi's 'La Traviata' given stylish, elegant staging at the Civic Center"

ШИКАРНАЯ, ЭЛЕГАНТНАЯ ПОСТАНОВКА "ТРАВИАТЫ" ВЕРДИ,
ПОКАЗАННАЯ В СИВИК-ЦЕНТРЕ

        Любителям оперы уже знакомы эти персонажи: Виолетта Валери, женщина легкого поведения, которая верит, что где-то в другом месте существует лучшая жизнь, Альфред Жермон, охваченный страстью к ней, и его отец, который больше всего обеспокоен тем, что подумают соседи. "Травиата" Джузеппе Верди вернулась в Саванну во вторник вечером благодаря московской "Геликон-опере".
        Театр "Геликон", основанный в 1990 Дмитрием Бертманом, славится своей дерзостью. Но его "Травиата" была не особо диковинной, хотя её причудливость и становилась все отчетливей по мере развития спектакля.
        Постановка была загадочно элегантной, её строгость подчеркивала одиночество Виолетты среди блистающей толпы гуляющих парижан. Елена Вознесенская, номинально "падшая женщина", была одновременно хрупкой и своенравной, кокетливой и смущенной. После нескольких случайных сбоев в самом начале спектакля её голос набрал силу; она захватила публику Театра Джонни Мерсера эмоционально необычной сценой смерти.
        Николай Дорожкин, исполнявший роль Альфреда, имеет более чем достаточный для этого голос, но временами молодой любовник в его исполнении был таким хнычущим ничтожеством, что было непонятно, что Виолетта могла в нем найти. Игорь Тарасов в роли старшего Жермона произвёл особенно сильное впечатление во 2-м акте, когда он пришел к Виолетте, чтобы убедить её оставить его сына. К сожалению, сила воздействия этой сцены была частично ослаблена из-за того, что были перепутаны титры перевода над сценой. Конечно, любители Верди со стажем знают содержание, но новички некоторое время пребывали в полной растерянности. (В течение большей части вечера эти титры спорадически шли не синхронно.)
        Если оставить в стороне несколько технических недочетов, постановка "Геликона" прошла очень хорошо. Среди её эксцентричных черт была трактовка образа Аннины, горничной Виолетты, которая вышагивала по сцене одетая в траурный черный цвет как Круэлла дэ Виль*. Она удачно дополняла общую картину мрачности и подавленности постановки, но иногда вместо того, чтобы вызывать более глубокие образы, она смотрелась просто как ужастик. Странным также кажется то, что Бертман перенес сцену "матадора" (которая обычно происходит на вечеринке во 2-м акте) в спальню в 3-м акте, где лежит умирающая Виолетта. Появление тореадоров, очевидно, должно было отражать симптомы её лихорадочного болезненного состояния, однако оно лишь отвлекало, являясь по существу новаторством ради новаторства.
        Но опять же - мы придираемся. Несмотря на все свои эксцентричные черты (или, быть может, благодаря некоторым из них), созданная богатой фантазией постановка "Геликона" достойна того, чтобы её посмотреть.