* Авторизованный перевод А. Казакова Вот спасибо, что уважил, Навестил меня, мой друг. Но садись подальше: нажил Грипп я иль иной недуг. Руки вон, как плети, виснут — Не поднять стакан воды. А к лицу ль солдату киснуть Из-за всякой ерунды. Надоели эти стены, И подушки, и матрас, Одеяло из пены... Годом кажется тут час. Вон на столике лекарства — Что таблеток! Что микстур! Принимать — одно мытарство: Не из тех я, брат, натур. Да строга моя старушка: Лоб, мол, у тебя горяч... Пей микстуру, под подушку Аспирин, смотри, не прячь. Болен, так держись режима. Доктор-то не зря учен. Коль лежишь, то и лежи, мол, Слаб ты — вот ее резон. И, заметь, твердит при этом, Что таков не я один, Что выносливости нету, Почитай, у всех мужчин. Каково? А ведь за дело! Как в окошко кинешь взгляд, Содрогается все тело, Ведь метет три дня подряд. А ведь было — не приснилось — Но в каком же, друг, году? — Горе мыкать приходилось В самом что ни есть аду! Бор дремучий. Стужа злая. Трескаются дерева. На ветру костер, пылая, Греет нас едва-едва. Пальцы отогрел, а спину, Глядь, опять мороз грызет. Пушки рявкнули, и двинул Батальон в поля — вперед! По полю бежать не шутка, Особливо под «ура», Если бы не снег по брюхо. В нем увязла пехтура. Пехтура! Придумал кто-то. Черт бы к нам его занес Прямо в пекло — в третью роту, В снег, под пули, на мороз. Да еще под хлесткий ветер, Что срывает маскхалат, Да еще — враг нас приметил! — Под осколочный снаряд! Мы ложимся. Что попишешь? И ползаем. Минута — день. Вот второй визжит. Не дышишь. «Дальше! Дальше! Не задень!» Сзади взрыв. Мы, значит, в вилке. Ну, теперь держись, солдат. В поле — не в гостях у милки, Тут не медом угостят! Под огнем в лежачей позе, Будь хоть в шубе, дрожь забьет. Уши, ясно, обморозил, А на лбу холодный пот... Надо действовать, покуда Сила есть в руках, в ногах. Я ползу вперед и — чудо! — Вижу речку в лозняках. Рядом друг ползет. Вдруг тонко Пуля взвизгнула. Молчком Оба прыгаем в воронку, Занесенную снежком. Ба! Вода под тонкой льдиной! Что огонь твой обожгла... Ладно, что по пуповину Речка глубиной была... В этот миг «вперед!» мы слышим И бежим без задних ног. Впереди заборы, крыши, Но деревню враг поджег. Шесть домов, пяток сараев — Все, как факелы, горят. Душит злоба. Мы стреляем Точно в цель, не наугад... Вот и те, кто жег селенье. Среди них — живых уж нет. Жмусь к горящему строенью: Обсушиться б... Где ж кисет? Он промок. Друг выручает. От шинелей пар идет... Командир, глядим, шагает И опять кричит: «Вперед!» Хорошо, что стихнул ветер, Сразу стало веселей. Вот и солнышко нам светит. Зябнем, но душе теплей. Как на лесоразработку, Бодро вслед врагу идем. Но зимой денек короткий. Стужа злится непутем. Вся шинель в блестящих льдинках. Ступишь — валенок гремит. Клонит в сон, в мечте — перинка, А мой друг шагая спит. Если свалишься иль сядешь Здесь, в степи, — тебе каюк. Нет, ты с нами, смерть, не сладишь. Я кричу: «Проснись-ка, друг!» Сутки так, потом другие Шли мы, не смыкая глаз, Шли усталые и злые, Но исполнили приказ. Взяли город целым. Счастье: Крыша будет над тобой. Был солдат у смерти в пасти, А поди же вот — живой. На полу избы — солома, Значит, есть где прикорнуть. Помогли один другому С ног мы валенки стянуть. Миг спустя товарищ храпом Сотрясает целый дом. Спим, как в спячке косолапый, И — здоровыми встаем. Вот какие, друг, дела-то. Поневоле мысль пришла, Почему болезнь солдата Обходила, не брала? А недавно мылся в бане, Шел домой не торопясь. Был квасок студеный в жбане — Выпил я и слег тотчас... Вот тебе постель, халатец, Пей лекарства, не блажи, День и ночь, как тунеядец, Сна не ведая, лежи. И представь себе, мне платят — Выдают больничный лист. Разве это дело? Хватит! Что я им — певец? Артист? Разве придадут здоровья, Друг мой, эти порошки? Чтобы разогреться крови, Мне бы потаскать мешки... Только труд дает нам силу. Залежись — она уйдет. Эх, сейчас бы в руки вилы Иль косу!.. Стой, не метет! Женка, слышишь, прячь аптеку, Режь хромого петуха: Завтра я на лесосеку — Глянь, погода неплоха!