СОН
Страшный мне приснился сон.
Снился давно мне он:
Видел поток, всюду алел,
Лишь изредка чернел.
Помню, как сейчас: кое-где
Он. Виднелось везде
Красное. Люди в крови
В нем валялись тогда,
Только серое лишь одно
Гордо стояло. Оно,
Серое, кричало: «Дави,
Чтоб не стало следа
Их!» И оно, само как дым,
Звуком, как громовым,
Воздух словом «урра»
С ночи оглашало до утра.
Но с зарей пропало совсем
Серое с моих глаз,
Красным только светом всем
Светил добрый Эос.
1906

ДОЛОЙ, ПОЗОР!
Эй, двери на запор:
Люди придут — нам позор!
У нас теперь здесь сбор.
Сведут ряженых — позор!
Неряженый, на двор:
Растолкуешь — нам позор!
Кто это сказал вздор?
Это просто — нам позор!
Бормочет он укор —
Ставит этим нас в позор!
Вдали один, ох, хор
Славословит нам позор!
Кричит: «Их в коридор!»
Ой, великий, ой, позор!
Сюда скорей топор —
Уничтожу весь позор.
1906  

* * *
Красавица Надежда,
Прекрасна очень ты,
Как некогда Киприда,
Богиня красоты.

Тебе природой глазки
Прельщать людей даны,
И алые две губки
Смеяться созданы.

Ты всякому встречному
Даешь знать про себя –
Всяк взору твоему
Пошлет свой взгляд, любя.

Ты, милая Надежда,
Пленяешь красотой,
Твое пальто-одежда
И ты мила собой…
1907

Бесстыдник, кто не сдержит слова;
Ему проклятье и позор;
Терпеть неуж ли Кочурова
Уж будем мы ехидный взор?
Долой из класса грубияна,
Не будем мы учиться с ним.
Прочь, прочь великого шпиона,
А то уж мы… не потерпим…
Прощай ты, школа, мы покинем
Тебя с главой, с его людьми.
Бойкот с осы никак не снимем;
Осе не скажем: «Нас прости!»
1907

К. В. ИВАНОВУ
Симбирск — высокий, досточтимый
Давно ли дух наш поднимал?
Одним стремленьем одержимый,
Не на борьбу ли каждый звал?

Нет тех времен, прошли те годы,
Минувших дней не воротить.
Кто мог под бременем невзгоды
Идеи чисто сохранить?

Погрязли в тинах мы житейских,
И силам многих крах давно:
Одни заснули «по-российски»,
Другим влачиться суждено.

Есть и счастливцы — побеждают
Все перепоны на пути,
Но наблюденья убеждают,
Что нам кричат они: прости!
……………….

Сплотитесь, братцы, вкруг теснее
Во имя общих наших дел,
И заработаем дружнее,
И славный будет наш удел.

Вспомянемте края родные,
Вспомянем бедных матерей,
Благославим дни трудовые
Чуваш строптивых сыновей.

Пусть паше утро было мрачно,
Пусть душу давит ранний гнет,
Но станет небо днем прозрачно,
И солнце свет нам ниспошлет.

Пробьемтесь узкою тропою
К жрецам искусства и паук,
И соплеменников толпою
Введемте в общий тесный круг.
1913

          *  *  *
Опять я в чужбине далекой томлюсь,
Опять неистовствует злая тоска.
Опять моя жизнь и мелка и мерзка,
Опять всей душой в край родной я стремлюсь.

По воле судеб я оставил там все,
Все то, что считаю святым и люблю,
Все то, что радость и муку терплю,
И душу отдам, и решусь я на все.

Холодные взоры встречая кругом,
Мечтаньем одним о прошедшем живу:
Минувшее вижу я, как наяву,
Носяся в бреду в беспорядке живом.

Презреньем встречаю я всякую ложь,
С лукавством упорно и долго борюсь,
И к чести и правде все время стремлюсь.
Среда, с сей дороги меня не собьешь!
1913
*  *  *

Дела давно минувших дней
Волнуют сердце с чудной силой:
Чем дольше время, тем сильней
Меня гнетет стремленье к милой.

Мой бедный край, родимый край,
Нигде тебя я не забуду.
Но больше всех, красотка, знай;
Тебя я чтить и помнить буду.

В часы досуга я томлюсь
Мечтой напрасной о свиданьях.
То проклинаю, то молюсь
Творцу за томные страданья.

Один. Один с двуличною тоской,
Что неизменно прилетает
В часы томленья, как дух злой,
И сердце грустью обвевает.
1914

     *  *  *

Любил друзей своих признанье,
Любил я лепет чистых дев,
Любил серьезное шептанье
И песни злостной к ним припев.

Любил. Но что теперь творится
В душе встревоженной моей?
Она то страстно веселится,
То беспричинно грустно ей.

Судьбой так часто недовольна,
С тоскою дружбу заведет;
И так капризна, своевольна,
Что только песен не поет.

А в теле жалкое томленье,
Огонь небес потух в глазах,
Нередко головокруженье
И признак немощи в ногах.
1914