Воспоминания о полёте
Шли третьи сутки после окончания полета корабля "Союз-9".
Состоялась первая и, к сожалению, очень короткая встреча с космонавтами.
Она длилась ровно минуту.
- Как вы себя чувствуете?
- Привыкаем к земле,- ответил улыбнувшись,
Николаев.
Виталий Севастьянов сказал, что экипаж работает
над отчетом об итогах полета:
- На это уйдет немало времени... Врач сделал предупреждающий жест. Мы
помахали космонавтам, находившимся за стеклянной перегородкой: до скорой
встречи. Меры предосторожности имели веские причины. Дело в том, что иммунитет
космонавтов к заболеваниям ослабевает.
В те дни Андриян и Виталий находились под строгим медицинским контролем.
Врачи наблюдали, как организм космонавтов после длительного пребывания
в невесомости привыкает к земной тяжести.
Прошло еще некоторое время. В одну из встреч мы попросили Севастьянова
рассказать, как экипаж "Союза-9" переносил невесомость, ведь
никто еще так долго не был в космическом полете.
- К невесомости привыкали постепенно. Несколько дней,- поделился впечатлениями
В. Севастьянов,- происходила адаптация. Но ничего непредвиденного не случилось.
Мы к этому были готовы. Позже стало лучше. Как рыба между камешками -
ныряешь туда, сюда. Правда, для выполнения отдельных операций, особенно
ручных, различных экспериментов требуется гораздо больше времени, чем
на земле, потому что все надо фиксировать. Достал журнал, сделал запись,
положил его и тут же нужно закрепить, чтобы не улетел. А забудешь - лови
журнал по всей кабине. Однажды Андриян сонным выплыл из спального мешка
и преспокойно спал на потолке орбитального отсека. Правда, в первые сутки
спать было трудно, всплывали руки. В дальнейшем же я, даже выплыв из мешка,
спокойно спал, паря в кабине. При этом сохранялась земная поза: руки и
ноги немного согнуты. Сон был крепкий, с обычными для земли сновидениями.
- А здесь, на земле?
- Еще не отвыкли от невесомости,- сокрушался А. Николаев,- все вещи кажутся
тяжелыми и даже неудобными. Вот кровать, например, теперь мне кажется
жесткой, хотя до полета совсем не казалась такой.
- Бортжурнал в общем-то весит пустяки,- замечает В. Севастьянов,- а после
возвращения был просто тяжелым. Теперь стал легче. Действительно, привыкаем
к земле.
Бортинженер рассказал забавный случай, который произошел с ним после возвращения
из полета.
- Впервые обедали по-земному. Вдруг я заметил, как на полке бегает муха.
Забыв, где нахожусь, я по привычке, как в невесомости, пытался от олкнуться
от стола, чтобы подплыть к потолку. Конечно, ничего не получилось. Сидящие
рядом, а вместе с ними и я весело посмеялись. Невесомость в космосе и
тяготение Земли - два явления природы, два взаимоисключающих фактора.
И думая о завтрашнем дне космонавтики, нельзя упускать этого из виду.
Вот почему большая группа медиков тщательно наблюдала за состоянием космонавтов.
- Мы придаем первостепенное значение тщательному медицинскому обследованию
экипажа "Союза-9",- подчеркивал в те дни Главный конструктор
космических кораблей серии "Союз".- Выяснение особенностей привыкания
к земным условиям после длительной невесомости необходимо для того, чтобы
в будущем прогнозировать возможную продолжительность полетов в космос.
И меры, необходимые для того, чтобы сдержать влияние невесомости на человека,-
подчеркнул один из заместителей Главного конструктора.- Я оптимист и уверен,
что в конце концов найдем радикальные средства. Ну, а пока преодолеть
земную тяжесть, привыкнуть к ней снова оказывается для космонавтов довольно
сложным делом. Но повторяю- я оптимист и верю, что космонавты, да и не
только они, со временем с удовольствием будут пользоваться удивительным
явлением природы - невесомостью, не испытывая нежелательного ее последствия
при возвращении домой, на Землю. Мы не затронули еще одного фактора -
совмести' мости. Николаев и Севастьянов пробыли в космос 424 часа. И если
проблема совместимости характеров детально обсуждалась при формировании
экипажа корабля "Восход", рейс которого длился сутки с небольшим,
то здесь она приобретала особое значение.
Психологическую совместимость экипажа "Союза-9" Андриян Николаев
назвал хорошей:
- Мы на земле долгое время готовились к полету вместе,- подчеркнул он.-
Мы старые друзья. Все вопросы решали вдвоем, помогали друг другу в работе
словом и делом. Если один выполнял эксперимент, то второй не сидел сложа
руки. Разность характера, мне кажется, помогала. Если бы Виталий был молчаливым,
как я, мы могли бы промолчать весь полет. А он более разговорчив,-пошутил
командир. Виталий Иванович в одной из бесед сказал:
- Мне повезло с командиром. Как человек он мне очень импонирует прежде
всего своей скромностью, Пронести "бремя славы" в течение многих
лет так достойно, как Андриян, можно пожелать вся кому. Ему сейчас сорок.
А он сумел сохранить отличное здоровье. А ведь чтобы держать себя в форме
многие годы, тоже нужна большая воля.
Кажется, за все время восемнадцатисуточного рейса по орбите вокруг Земли
медики Центра управления полетом лишь единожды зафиксировали у Виталия
Севастьянова усиление сердечной деятельности. Оно было отмечено во время
одного из репортажей Андрияна Николаева с борта корабля. Этот факт нашел
отражение в книге командира "Союза-9" "Космос - дорога
без конца". Вот несколько строк из нее:
<Справа наблюдаем Черноморское побережье Кавказа. Оно чистое вплоть
до Батуми. Хорошо видим Сочи, район Пицунды, Адлер. В сторону Адлера со
всех сторон шлейфы от инверсионных следов самолетов. Завидуем тем гражданам,
которые сейчас отдыхают на побережье Черного моря. Вот мы подлетаем к
Сочи"... Виталий прильнул к иллюминатору, рассматривает свой родной
город, где прошли его юношеские, школьные годы, где живут его родители,
где он знает каждую улицу, каждый дом. - Андрей, видишь телевизионную
вышку,-слышится голос Севастьянова,- рядом наш дом. Там у бабушки и дедушки
дочурка отдыхает. Виталий Ианович вздыхает, и именно в этот момент приборы
показывают усиление сердцебиения. Сочи. Сюда семья Севастьяновых переехала
вскоре после войны. Отец, Иван Григорьевич, фронтовик, сел за баранку
автомобиля. В дни полета "Союза-9" много людей побывало в домике
на горе, в зеленой беседке, которую хорошо знают члены отряда космонавтов.
Здесь в свое время отмечали первый полет Андрияна
Николаева. Мать Виталия, Татьяна Георгиевна, угощала сибирскими пельменями,
а отец, Иван Григорьевич,- домашним виноградным вином. - Рос Виталий таким
же, как и все. Все мальчишки в чем-то одинаковы,- вспоминает отец героя.-
Но, пожалуй, больше других любил учебу. Просто рвался к знаниям. Отметки
были - одни
вследствие чего снижается интенсивность аэродинамического нагрева обшивки.
- Кто подсказал вам эти мысли и выводы? - спросил студента профессор Ю.
А. Победоносцев.
- Сам придумал. Правда, много читал Циолковского, Яцунского, Свешникова...
- Молодец! Очень любопытная статья. Потом они беседовали много раз. Виталий
всегда внимательно слушал своего учителя - одного из пионеров советского
ракетостроения. Ю. А. Победоносцев входил в Группу изучения реактивного
движения, так называемый ГИРД, которой руководил С. П. Королев. В этом
коллективе созрела идея о практическом применении принципа реактивного
движения в авиации. Надо сказать, что молодому инженеру повезло. В 1959
году, после окончания с отличием Московского авиационного института, его
направляют на работу в конструкторское бюро, где создавались ракетные
системы и первые искусственные спутники Земли и которым руководил С. П.
Королев. Работа в КБ дала молодому специалисту ценные практические навыки.
Аспирантура МАИ, кандидатская диссертация открыли путь в науку. В те годы
судьба свела Виталия Севастьянова еще с одним знаменитым человеком, оставившим
заметный след в истории космонавтики,- Героем Социалистического Труда
Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым, непосредственным участником создания
корабля "Восток". Ученый обратил внимание на молодого энергичного
инженера, оценил его увлеченность новым делом. Когда был сформирован первый
отряд исследователей космоса, С. П. Королев попросил Михаила Клавдиевича
взять на себя труд прочитать курс лекций по космической технике. Прочитав
им первую обзорную лекцию, профессор и представил аудитории молодого специалиста:
- Виталий Иванович Севастьянов, мой молодой коллега. Он будет вести предмет
дальше. Вот что рассказал нам об этих днях Виталий Иванович.
- Часто мысленно я возвращаюсь к 12 апреля 1961 года. Я находился тогда
в Центре управления первым космическим полетом. Хорошо помню предстартовые
часы и минуты. Все были в огромном напряжении. За несколько минут до старта
Главный конструктор космических кораблей академик Сергей Павлович Королев
спросил по связи Гагарина: "Кедр" (это позывные Юрия), как чувствуешь
себя?" А тот ответил: "Я-то чувствую себя хорошо, а как вы себя
чувствуете?.." Ну, а затем знаменитое гагаринское: "Поехали!"
Для меня и многих моих товарищей этот день начался значительно раньше:
ведь мы принимали участие в создании "Востока" и в подготовке
его полета.
Так почти одновременно с Юрием Гагариным инженер Виталий Севастьянов перешагнул
порог Звездного, но вначале в качестве преподавателя, а в 1967 году сам
сел за "парту", решив постигнуть профессию своих учеников-космонавтов.
С тех дней бережно хранят в семье Севастьяновых фотокарточку. На ней рукой
первого космонавта написано: "Севастьянову Виталию в память о космических
полетах и нашей работе. С глубоким уважением - Ю. Гагарин".
Во время беседы в профилактории мы тогда за Виталию Ивановичу и такой
вопрос:
- А что дальше?
- Космонавтика - большая и многогранная н Меня, например, очень интересуют
социально-^ лософские проблемы освоения космоса, вопроса изучения ресурсов
Земли и их разумного испол зования. Осмысление всех этих вопросов вызыв;
необходимость еще раз поработать за пределами Земли...
Пресс-конференция перед полётом
Во время полёта