Поле наших надежд
Всего лет пять назад, осенью, насчитали у нас в лссоносадках четырнадцать серых куропаток. Раньше их было четыре, а еще раньше ни одной над нашими нолями не летало. Да вот незадача (и в самом деле не знаешь, где найдешь, где потеряешь): той осенью мы закончили уборку раньше других, а в соседних колхозах еще продолжали хлеб убирать — куропатки, видно, к ним н улетели. Все четырнадцать. И мы не знали, вернутся ли...
Вам, наверное, занятно или даже забавно немного: председатель колхоза, вроде бы солидный, обремененный нешуточными делами человек, а про каких- то серых куропаток толкует. Эх, если бы вы знали только, что означал для нас прилет серых куропаток в наши лесопосадки! А он означал вот что: земли наши перестают болеть, леса обрели силу и здоровье, восстановлены утраченные или разорванные связи че
ловека и природы. Но и это может показаться вам сентиментальным, а я скажу так: любовь к природе не блажь, а необходимое условие нормальной хозяйственной деятельности человека на земле. Только любовь эта должна быть выражена не словами, а действием.
Вспоминаю 1964 год.
Меня, молодого в общем человека двадцати шести лет, избирают председателем колхоза. Что у меня за плечами? Работа в комсомоле (по образованию я учитель русского языка), прочитанная мною небогатая тогда литература по сельскому хозяйству, особенно его экономике, и, конечно, жажда настоящей работы, и, быть может, чрезмерная, вера в свои силы. Небольшой, как видим, багаж, был у меня вначале. Но я и не ждал немедленных результатов, готовил себя к долгой, кропотливой работе на многие годы.
Не сразу пошло у нас дело, не сразу.
Хозяйство было порядком запущенное: урожайность зерновых — 7,7 центнера с гектара, надой молока на корову — 890 литров в год (можете себе представить, что это были за коровы), оплата на трудодень составляла 83 копейки. Ну и настроение в колхозе (не во всем колхозе, разумеется, но у некоторой части колхозников, причем довольно значительной) было соответственным: люди думали больше не о работе на общественных полях, а о том, как бы пристроиться на попутную машину да махнуть в город, постоять в торговых рядах со своими яблоками и картошкой. Настроение легко осудить, но как вернуть людям пошатнувшуюся веру в свои силы и в силу колхоза?
И земля, земля-кормилица, казалось, отвернулась от нас. Для ландшафта Чувашии вообще характерны холмы, распадки, крутые склоны — красивая картина, не правда ли? Но плодородные почвы на склонах уязвимы, они беззащитны перед потоками весенней воды, а когда ручьи умолкают, то на теле земли остаются шрамы и раны оврагов. К 1964 году почти весь плодородный слой наших земель был снесен, восемьдесят процентов пашни подверглось эрозии.
Трудные были времена, я и сейчас их хорошо помню. Конечно, мы наметили ряд мер (я говорю «мы», потому что в колхозе конечно же нашлись люди, которые не желали мириться с создавшимся положением, и моя первая задача заключалась в том, чтобы таких людей отыскать, объединить их), разумеется, мы приложили много стараний к тому, чтобы вырвать колхоз из жесточайшего прорыва. Но сейчас, по прошествии времени, я могу признаться, что никакие наши меры и мероприятия, никакие наши усилия не могли бы столь решительно переломить судьбу нашего колхоза, если бы не одно событие поистине исторического значения в колхозном строительстве.
Я имею в виду мартовский (1965 года) Пленум ЦК КПСС.
Этот Пленум на долгие гбды определил аграрную политику партии, помог решить коренные проблемы сельского хозяйства страны. И сыграл решающую роль в судьбе нашего колхоза: у нас появились и экономические, и политические рычаги, обеспечившие рост и расцвет «Ленинской искры».
А начали мы с земли, с помощи земле. Сейчас уже нет возможности припомнить и перечислить те многочисленные наши дела и заботы по укрощению оврагов, по лечению почв, по посадкам леса. Могу сказать лишь, что для борьбы с водной эрозией мы использовали все существующие возможности, освоили почвозащитный севооборот, по склонам оврагов посадили десятки гектаров леса, создали в рвах каскады прудов. Вспоминается одно, вот уж на самом деле массовое, мероприятие. Партийное собрание колхоза как-то решило начать закладку новых лесов вдоль оврагов. Определили, что каждый коммунист должен посадить сто деревьев. Инициатива коммунистов нашла горячую поддержку повсеместно. В один из весенних дней все трудоспособное население деревень и сел, входящих в колхоз, поднялось на заре и принялось сажать деревья-. Было посажено сто пятьдесят тысяч (150 000!) деревьев, за которыми колхозники ухаживали до тех пор, пока лес не набрал силу. Но это дело заметное, веселое, праздничное. А сколько было неприметной, будничной работы, которая не сразу принесла свои плоды, которая заставляла нас отказываться от иных казавшихся незыблемыми истин.
Вот говорят, к примеру: овраги — это зло. Стоит ли быть таким категоричным? Думается, и наш колхоз доказал это на деле, что овраги — наше богатство. Ведь это же природой созданные чаши для хранения драгоценной воды — первого условия в деле повышения урожая всех сельскохозяйственных культур. Мы построили запруды, плотины, у пас появились пруды — и как быстро изменился микроклимат вокруг них, прекратилось иссушающее действие оврагов на окружающие массивы полей, воздух стал более влажным, начала выпадать роса, стали расти урожаи. Я мог бы сказать еще и о рыбе, которая населяет наши пруды, но о пей вам лучше расскажут колхозники, если когда- нибудь вам случится побывать в наших краях. И не только расскажут, вы и сами увидите, что каскады прудов с сочной зеленью по склонам, лесопосадками по краям севооборотов и оврагов — это может бить даже красиво.
И дает весомую прибавку к урожаю.
Скажу лишь о том, что люцерна, которую мы высеваем по склонам оврагов, дает нам но 40—50 центнеров С(?па за один укос. Надо ли добавлять к этому, что укрепление кормовой базы не замедлило сказаться на повышении надоев (разумеется, параллельно мы вели работу и по улучшению породности стада).
Словом, мы потихоньку становились на ноги. Появилась возможность помочь другим, более слабым колхозам. Мы объединились сначала с одним хозяйством, а потом еще с двумя. Сейчас «Ленинская искра» объединяет четыре колхоза, четырнадцать деревень.
От объединения выигрывали все. Стало больше людей, техники, земли,— значит, и задачи можно ставить масштабнее, появилась возможность укрупнить поля, упорядочить севообороты, по-другому, более совершенно организовать труд людей. Я вообще считаю, что основной силой, ускоряющей движение вперед, является внедрение передового опыта. Конечно, есть люди, которые па новое поглядывают с опаской. Конечно, есть немало людей, для которых чувство личной ответственности стало понятием абстрактным или давно подменено ощущением коллективной безответственности. Внедряя новое, передовое, ты порой рискуешь своей репутацией, пока результат не оправдает тебя,— и все же надо рисковать, надо уметь брать на себя ответственность!
Важное условие для этого, конечно, чтобы тебя понимали.
Замечательно сказано об этом в книге Леонида Ильича Брежнева «Возрождение»:
«С первых дней мы добивались бережного отношения к кадрам, дорожили обстановкой партийной доброжелательности, которая уже установилась в нашей организации. Я вообще никогда не был сторонником грубого, крикливого или, как его еще называют «волевого», метода руководства. Если человек напуган, он ответственности на себя не возьмет. А нам надо было не сковывать, а, напротив, поддерживать самую широкую инициативу».
Должен сказать, что руководители нашей республиканской партийной организации много раз помогали мне в трудные дни, поддерживали в начинаниях, одобрительно относились к нашему стремлению работать по-новому.
После трезвых, серьезнейших расчетов партийная организация колхоза смело пошла на решительное изменение методов организации производства, использования земли и рабочей силы. На это ушло несколько лет, так как преодолеть консерватизм некоторой части колхозников оказалось не так просто. Укрупнение колхоза ускорило решение этой задачи, и мы наконец перешли на цеховую организацию труда, а во главе каждого из цехов стали специалисты с высшим образованием — их в колхозе уже тридцать человек.
Внедрение отраслевой формы организации труда и диспетчерской службы позволило повысить уровень руководства хозяйством. Постоянные кадры, земля, техника и другие материально-технические ресурсы были теперь сосредоточены, упростились и стали более гибкими формы учета, повысилась сознательность тружеников.
Появилась возможность создать еще одну службу, как будто не свойственную колхозу, но необходимую колхозникам.
Распределив все дела и обязанности по цехам, мы вдруг обнаружили, что одна очень важная область жизни остается вне нашего внимания. Это — быт людей. Здесь миллион житейских вопросов, на решение которых уходит масса времени, и пусть эти вопросы могут показаться мелкими, несущественными, успех или неуспех в их решении формирует настроение людей, а значит, и влияет на их трудовую активность. Кому-то надо привезти дрова, кому-то построить дом или выкопать колодец, в какой-то деревне в магазин вовремя не завезли хлеб — да мало ли других таких же или подобных дел? Вот мы и решили создать специальный отдел, который занимался бы исключительно коммунально-бытовыми вопросами. Выделили люден, технику, по крупицам собирали опыт и создали довольно крепкую службу. Обеспечение хлебом и дровами, организация общественного питания, газоснабжение, устройство водяного отопления, водоснабжение, текущий ремонт шко/i, клубов, библиотек, медицинских учреждений, строительство и капитальный ремонт домов для колхозников — вот далеко не полный перечень того, чем занимается коммунально-бытовой отдел нашего колхоза.
Все это сыграло свою роль и в закреплении кадров, и в увеличении вклада людей в общественное производство.
С большой радостью встретили мы постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР». Партия настойчиво, последовательно, поэтапно, с учетом всего комплекса задач развития советской экономики решала и решает неотложные проблемы подъема и роста сельского хозяйства страны. Перед нашей республикой, районом, колхозом открылись новые возможности. Но на заботу партии мы должны ответить повышением эффективности нашей работы. В докладе Генерального секретаря НК КПСС на XXVI партийном съезде было сказано, что главная проблема, стоящая сейчас перед тружениками сельского хозяйства,— повышение эффективности и качества. «Мы и впредь будем выделять селу,— сказал Леонид Ильич,— крупные финансовые и материальные ресурсы, продолжать планомерный перевод этой отрасли на индустриальную основу. Но центр тяжести теперь — и это отличительная особенность аграрной политики в 80-е годы — переносится на отдачу от капиталовложений, рост продуктивности сельского хозяйства, на углубление и совершенствование его связей со всеми отраслями агропромышленного комплекса».
Вот какая ставится перед нами задача: серьезнее думать об отдаче. И этой мыслью озабочен каждый труженик «Ленинской искры».
На территории бывших четырех колхозов, которые объединила «Ленинская искра», было восемь севооборотов с 68 полями размером от 25 до 50 гектаров. Приходилось работать на «пятачках», где невозможно было по-настоящему развернуться технике. А это сложности с заправкой тракторов в борозде, трудности в организации питания механизаторов. Даже пересменка и та вырастала в проблему.
Мы задумались: как изменить положение? Вскоре выяснилось, что задумались мы не одни: над теми же проблемами размышляли в Ипатовском районе Ставропольского края. То, что придумали нпатовцы, сейчас всей стране известно под названием «ипатовский метод», а я расскажу о том, какой выход нашли мы.
Мы организовали «мобильные отряды». Поля объединили, теперь их размеры достигли 200—340 гектаров; «мобильный отряд» был оснащен восемнадцатью гусеничными, четырнадцатью колесными тракторами, сеялками различного назначения, разбрызгивателями органических и минеральных удобрений, всем необходимым набором орудий для того, чтобы выполнить несколько операций за один проход.
Еще до выхода в поле механизаторы знали маршруты движения своих агрегатов: зимой, задолго до полевых работ, все было рассчитано, отрепетировано. Такой метод работы создавал возможность последовательного проведения агротехнических приемов, облегчал снабжение, обслуживание машин, экономил время. Сев на большом поле в один-полтора дня обеспечивал условия для одновременного созревания всего массива. Уборка также проводилась «мобильным отрядом» в кратчайшие сроки.
Все наши расчеты оправдались, урожайность заметно возросла.
Не давала нам покоя еще одна культура, еще одно новшество для нашего колхоза. Я имею в виду хмель, производство которого в Чувашии составляет треть всесоюзного.
Культура заманчивая, выгодная, нужная, но невероятно трудоемкая. Достаточно сказать, что на уборке хмеля урожайностью 10 центнеров сухой массы с гектара должны быть заняты в день около 400 работников. Возможности механизации здесь пока ограниченны, так как хмелеуборочных комбайнов (мы покупаем их в Чехословакии) не хватает. К тому же культура эта капризна, она требует большого количества органических удобрений, которые можно взять лишь за счет сокращения внесения навоза на поля, предназначенные для других культур. А нам нужно поднимать урожайность зерновых, повышать продуктивность животноводства. Словом, рискованная затея этот хмель.
Здесь я немного отвлекусь от своего рассказа о сельскохозяйственных проблемах. Мое филологическое прошлое, наверное, дает себя знать. Во всяком случае, я не представляю дня без стихов, без книг о сильных людях, которые, не щадя себя, идут к цели. Так уж повелось, что любимые Лихи, а порой и целые страницы из прекрасных прозаических произведений я выписываю в тетрадки и храню эти тетрадки в своем рабочем столе, рядом с планами колхоза и выписками из экономических брошюр.
Вот одна из таких тетрадок, и вот отрывок из «Ночного полета» Антуана дс Сент-Экзюнсри, который, представьте себе, нередко поддерживал меня в трудную минуту:
«Когда от пего требовали каких-то гарантий, каких-то решений, устраняющих всякий риск, он отвечал:
— Законы выводятся на основании опыта; познание законов никогда не предшествует опыту.
После долгого года борьбы Ривьер добился своего. «Добился благодаря своей убежденности»,— говорили одни. «Благодаря своему упорству, медвежьей силе, которая крушит все на пути»,— заявляли другие. «Просто потому, что я избрал верное направление»,— думал сам Ривьер».
Что ж, нам тоже хотелось выбрать верное направление.
К хмелю мы готовились тщательно, подбирали людей, искали специалистов, работали над повышением плодородия почвы. Сейчас этой культурой в нашем колхозе занято почти сто гектаров, в 1980 году мы получили наивысший урожай в республике, а о том, что это дало колхозу, я скажу позднее.
Я уже говорил о том, сколь важным мне кажется внедрение передового опыта. Постоянная работа но внедрению, гласность этой работы имеют большое воспитательное значение. Начиная с 1973 года мы регулярно намечаем осенью, что мы должны сделать в предстоящем году, кто конкретно отвечает за то или иное мероприятие. За этот план у нас идет настоящая борьба, и именно потому, что мы боремся за конкретные цели, что мы ощущаем ответственность перед коллективом всего колхоза за выполнение намеченных мероприятий, мы сумели достигнуть сегодняшних рубежей.
Каковы они, эти рубежи?
Урожайность зерновых в последние годы — самая высокая в районе, несколько лет назад были мы первыми и по республике.
Надои молока составляют три с половиной тысячи литров от каждой коровы в год. Но главное, что к концу каждого года колхоз приходит с прибылью, невзирая ни на какие погодные условия. Прибыль в прошлой пятилетке колебалась от двухсот тысяч до миллиона трехсот тысяч рублей.
Достигнутые нами рубежи, разумеется, не предел наших возможностей.
У нас хорошие люди, постоянные кадры, к нам много приезжает молодежи (я ие оговорился: молодежь приезжает к нам в колхоз, а не уезжает от нас).
Перед нами новые задачи.
Надо быстрее механизировать все полеводство и животноводство, а где возможно, электрифицировать и газифицировать. Наш колхоз уже определил свою специализацию и в животноводстве и в полеводстве. Организация крупного производства однородных продуктов делает возможным и необходимым внедрение научной организации труда во все отрасли хозяйства. Как будет выглядеть в этом смысле наш колхоз к концу пятилетки? Мы уже внедрили двусменную работу на молочнотоварных фермах, что во многом облегчило труд животноводов. По всей вероятности, мы сумеем так вести производство, что даже в самый напряженный период летних работ люди смогут нормально пользоваться выходными, отпусками, чтобы у колхозников действительно оставалось больше свободного времени для воспитания детей, культурного роста, занятий спортом.
Наш колхоз вкладывает немалые средства в развитие базы охотничьего хозяйства, то есть в обогащение фауны нашей местности. Это не прихоть, не каприз, а необходимое звено в решении множества взаимосвязанных вопросов колхозной жизни:и получения максимальной продукции с колхозных угодий, и воспитания членов колхоза. Мы стремимся воспитывать воинствующих защитников природы, которые смело идут навстречу всем опасностям, будь то вооруженный браконьер, будь то зловеще углубившийся овраг — и с тем и с другим наши люди сумеют справиться. В значительной мере благодаря работам по охране природы наш колхоз получил лучший в районе урожай зерновых, лучший в районе урожай картофеля, лучший в республике урожай хмеля. И молодежи в нашем колхозе много потому, что ей есть чем заняться и на работе, и после работы. К труду в колхозе парни и девушки подготовлены: мы поставили дело так, что вместе с аттестатом зрелости выпускники получают удостоверения механизаторов; немало разнообразных занятий ожидает молодежь и после работы: художественная самодеятельность, инструментальный ансамбль, многодневные конные и пешие походы. А еще есть охота, рыболовство, занятия в конноспортивной школе. Красочно проходит национальный праздник акатун: здесь и скачки, и борьба, и метание пик на скаку... Наша молодежь мечтает совершить конный поход по следам лыжного похода колхозников — ударников республики, совершенного в 1936 году.