Действия группы войск и чрезвычайных комитетов
Со времени свершения Октябрьской революции в России ни на день не стихало жестокое противостояние: свергнутые классы и их партии не сдавали свои позиции без сопротивления. Очагами вооруженных выступлений против Советской власти стали казачьи области с их войсковыми правительствами на Дону и Кубани, в Уральской и Оренбургской казачьих областях и т.д. От России отходили оккупированные войсками Антанты национальные окраины — Украина, Прибалтика, Бессарабия, Кавказ. С конца мая 1918 г. Поволжье, Южный Урал, а также Сибирь и Дальний Восток вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали оказались в огне фронтов Гражданской войны: восстал вооруженный Чехословацкий корпус, укомплектованный из военнопленных германской и австро-венгерской армий и граждан этих стран. Военные эшелоны чехословаков закрепились в районе Сызрани, Самары, заняли Сергиевск, Бугуруслан, Абдулино, Бугульму. В средневолжском регионе Самара определилась как центр местного белогвардейского движения. 8 июня 1918 г. здесь с претензией на широкую власть был создан Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуч). Он объявил себя законодательной властью, создал правительство, называемое «Совет управляющих ведомствами», взялся за формирование своей «Народной армии». Одним из символов будущего Российского государства стал красный флаг. Была объявлена война большевистской диктатуре, поставлена цель возродить буржуазную демократию в России.
С мятежным Чехословацким корпусом вступили в бой формирования Красной Армии губернских Советов Поволжья. Для ликвидации опасного очага контрреволюции 13 июня 1918 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР создал Восточный фронт и его штаб (Реввоенсовет). Постепенно в ходе боев на Восточном фронте формируется пять армий, и первая из них — в районе Самары—Симбирска. С каждым днем бои становятся все ожесточеннее, белогвардейщина быстро расширяет зону захвата. 22 июля под прикрытием чехословацких частей войска Комуча заняли ближайший от Чувашии город Симбирск, чей губисполком и губком РКП(б) вместе с другими советскими учреждениями эвакуировались в Алатырь. Противник нацелил свой главный удар на Казань, а второстепенные — на Алатырь и Буинск. Последний уездный город, не прикрытый войсками, должен был пасть. Не дожидаясь прихода белогвардейцев, Буинский уездный исполком вместе с советскими работниками других учреждений также перебрался в Алатырь.
Под угрозой захвата оказался участок Московско-Казанской железной дороги от Алатыря до Тюрлемы. Восточный фронт усиленно пополнялся войсками, посылаемыми в этот район боев из центральных губерний. Их в основном включали в I армию и в войска под Казанью, а частью оставляли в эшелонах на железнодорожных станциях. Между тем положение Восточного фронта резко ухудшилось. Наступая, чехословаки и белогвардейцы легко опрокинули в районе Тетюши—устье Камы группу войск Красной Армии под командованием анархиста Трофимовского, который, посадив красноармейцев на пароходы, быстро отступил, не задержавшись в Казани, до Мариинского Посада и Чебоксар. Не предупрежденная об опасности и слабо прикрытая войсками Казань 5 августа пала. Отступившие через Волгу войска и подошедшие с запада части были сведены в Свияжскую (Правобережную) группу войск, а в их тылу, по железной дороге, на территории Чувашии 9—11 августа были сформированы еще три группы войск: Шихранская в составе 1-го Казанского советского, 4-го Латышского стрелкового полков и мелких отрядов; Ибресинская — в составе Брянского стрелкового полка и финского отряда Чернова (со временем сюда из Шихран выдвинут и 1-й Казанский советский полк); Алатырская — в составе формирующегося в этом же городе 3-го Симбирского стрелкового и Петроградского конного полков, 1-й Симбирской и Смоленской артиллерийских батарей, Алатырского конного эскадрона и двух Ардатовских рот. Во второй половине августа 1918 г. они не только несли охрану железной дороги, но и участвовали вначале в военных действиях против белогвардейцев в южной части Чувашии, а затем в общем наступлении I и V армий под Казанью и Симбирском. Впоследствии указанные части и подразделения включились в сформированные в боях 24-ю и 26-ю стрелковые дивизии.
Кадровые полки и соединения Красной Армии нуждались в пополнениях за счет мобилизованных в армию мужчин. Первоначально призыв в армию осуществлялся не централизованно, общей мобилизацией: решение о мобилизации в армию восьми призывных возрастов (1891—1898 годов рождения) исходило от Реввоенсовета Восточного фронта и осуществлялось очень болезненно. Призыв в армию в Казанской губернии должен был проходить в последнюю неделю июля, а в части Симбирской губернии, оставшейся в руках Советов (в Алатырском, Ардатовском, Буинском, Курмышском, Карсунском и Сызранском уездах), — в первую неделю августа. Призыву прежде всего подлежали бывшие унтер-офицеры, артиллеристы, саперы, пулеметчики, связисты и иные специалисты военного дела. Советы пока воздерживались от мобилизации офицеров, даже младшего состава.
В мобилизации призывников в Красную Армию большую помощь оказывали неконституционные, чрезвычайные органы власти с широкими полномочиями — так называемые военно-революционные комитеты (в ряде мест их называли «революционными» или «чрезвычайно-революционными штабами»). Первым по времени такой орган — чрезвычайно-революционный штаб — был создан в Алатыре еще 30 мая 1918 г., при сигнале о мятеже Чехословацкого корпуса, из 6 чел.: военкома уезда, его заместителя и 4 членов исполкома. Симбирск просил в спешном порядке прислать на помощь вооруженный отряд, зная, что в Алатыре под ружьем находится рота Красной Армии и вторая рота комплектуется добровольцами. Симбирский губвоенкомат прислал командиром Алатырского отряда своего представителя — С.С. Емелина. Чрезвычайно-революционный штаб отобрал для отправки на чехословацкий фронт 123 бойцов. Однако почти половина из этого состава отказалась выехать на войну — С.С. Емелин убыл в Симбирск с отрядом численностью в 64 чел.
Такой психологический настрой добровольцев — характерное явление на первом этапе комплектования частей Красной Армии. В их состав в основном записывались безработные, любители легкой жизни, авантюристы, элементы преступного мира, анархисты и т.п. Служба в армии притягивала их полным обеспечением: питанием и жалованьем, вещевым довольствием. Защищать Советы и умирать за них они не желали. Когда начались настоящие боевые дела, подобные «добровольцы» становились паникерами и дезорганизаторами, легко оставляли позиции и места службы, нередко становились причиной сплошного отсутствия советских войск на том или ином участке фронта.
Исполком Алатырского уездного Совета и чрезвычайно-революционный штаб взялись навести порядок в местной дружине Красной Армии: в начале июня из нее были удалены 59 человек, «не желающих служить в социалистической армии», вместе с начальником дружины и его заместителем.
Другим серьезным испытанием Алатырского чрезвычайно-революционного штаба стала мобилизация призывных возрастов, назначенная на 5 августа 1918 г. Она была полностью сорвана: мобилизуемые к месту призыва не явились. 7 августа штаб решил во все волости направить карательные отряды из местного батальона (так была переименована дружина. — А.И.), уклоняющихся от мобилизации арестовать, доставить в Алатырь и предать суду революционного трибунала.
Мобилизация людей в Красную Армию была сорвана и в других уездах Симбирской губернии. В Буинском уезде местный Совет просто не успел заняться этим делом: город и значительную часть волостей захватили белогвардейцы и взялись за мобилизацию тех же призывных возрастов в свою «народную» армию. В назначенный день, 10 августа, в Курмышском уезде мобилизуемые к месту призыва не явились, а вторая мобилизация, проведенная в начале сентября, стала причиной антисоветского мятежа. Уездный Совет, неоднородный по партийной принадлежности, был слаб и не мог в должной мере оказать воздействие на массы призываемых на войну крестьян. 2 сентября уездный город наводнила пьяная толпа призываемых и провожающих их. В пьяном угаре народ начал митинговать. Все смелее раздавались призывы не идти служить и против своих же не воевать. Попытка немногих красноармейцев и членов уездного Совета разогнать митинг не увенчалась успехом: толпа бросилась на них, начала избивать. Попадавших под руку красноармейцев и советских работников жестоко избивали и убивали. От их рук пал председатель исполкома Н.А. Мартьянов. Мятежники захватили склад с оружием. Когда протрезвели, поняли, что месть неизбежна, и решили обороняться. На подавление мятежа был послан из Алатыря вооруженный отряд и из Василь-сурска отряд прифронтового ЧК. В соседнем Ядрине был образован военно-революционный совет (комитет), который ввел в городе осадное положение. Прибывшие под Курмыш войска взяли город штурмом. После подавления мятежа в Курмышском уезде вплоть до зимы свирепствовал красный террор. Чрезвычайная комиссия расстреляла 109 чел. подозревавшихся в контрреволюции.
В чувашских уездах Казанской губернии, хотя и были созданы революционные штабы на случай сопротивления мобилизации в Красную Армию, конфликтов с призывниками не возникало. Представитель Реввоенсовета Восточного фронта комиссар В.Г. Драгилев, посланный в Чебоксары, сообщил в Москву: «В уезде настроение мобилизуемых хорошее. В волостях мобилизовано до 500 человек. Против советов настроено только призванное офицерство, учителя и кулацкий элемент... Для окончательной успешной мобилизации образован в городе революционный штаб». Последний пригодился для очищения тыла от анархических элементов отряда Трофимовского. Отступив с Камского устья до Чебоксар, бойцы его отряда занялись вымогательством, грабежом, арестами и пьянкой. Трофимовский объявил себя командующим правым берегом Волги и начальником снабжения Восточного фронта. Выехать на фронт под Казань отказался. Разоружить этот отряд было невозможно: его штаб находился на пароходе и имел множество пулеметов. Чекисты обманом выманили Трофимовского с большой частью отряда за город (он «клюнул» на сообщение о том, что якобы за городом находится богатый монастырь) и окружили. Тем временем пароходы анархистов были захвачены. Трофимовский сдался, его увезли в Нижний Новгород, где судили и расстреляли.
Ядринский чрезвычайный штаб просуществовал недолго. После проведения 1 августа мобилизации («мобилизация прошла обычным порядком», — доложил во ВЦИК его член В.Ф. Каратеев, находившийся в те дни в Ядрине) чрезвычайный орган был распущен.
11 августа 1918 г. был организован Шихранский военно-революционный комитет для снабжения хлебом и фуражом частей Свияжской, Шихранской и Ибресинской групп войск и проходящих под Казань воинских эшелонов. Его власть простиралась на всю территорию Цивильского уезда.
Чрезвычайные органы (штабы, комитеты, советы) действовали в самый напряженный, трудный момент Гражданской войны, обеспечивали воюющую Красную Армию людским пополнением, провизией и фуражом, очищали его тыл от мятежников и анархических элементов. С удалением военных действий с границ Чувашии необходимость в них отпала, и эти органы повсеместно были ликвидированы.
Конец деятельности чувашских эсеров
В начале августа 1918 г. чувашские левые эсеры переживали трудный момент. По сути они оказались меж двух огней. Решение ВЦИКа об удалении этих мелкобуржуазных революционеров из Советов, разгон Казанского губернского исполкома Совета крестьянских депутатов, запрещение проведения губернского крестьянского съезда крайне озлобили бывших союзников большевиков в борьбе за Советскую власть, почти подтолкнули их к лагерю контрреволюции. Чувашские левые эсеры были в состоянии растерянности. Все рабочие должности в советских чувашских организациях и учреждениях занимали только они, и увольнение с советской работы свело бы на нет их полезную, нужную деятельность среди чувашской нации. Они оказались больше не нужны большевикам. Одновременно, как сторонники Советов, они оставались чуждыми для правых эсеров — сторонников Комуча. Когда 5 августа 1918 г. в Казань вошли чехословаки и белогвардейцы, боясь возмездия с их стороны, город покинули наиболее известные чувашские деятели того времени. Оставив документы у надежных людей, в Свияжск перебрался накануне приехавший из Москвы заведующий Чувашским отделом при Наркомате национальностей Д.С. Эльмень (поскольку его могли арестовать и красные как человека без бумаг, удостоверяющих его личность, он пешком и тайно добрался до Ядрина, а затем исход боев за Казань переждал на родине — в Шуматовской волости Ядринского уезда). Вместе с отступающими на север от Казани в сторону Вятки частями II армии ушел комиссар по чувашским делам Казанского губисполкома А.Д. Краснов. Исчез из Казани и больше здесь не появлялся редактор газеты «Канаш» левый эсер Д.Е. Ефимов. Оставшиеся в Казани активные левые эсеры с приходом противника были задержаны и допрошены. Из них заместитель комиссара по чувашским делам П.А. Федоров был расстрелян, а два заведующих отделами комиссариата Л.М. Лукин и Е.М. Матвеев отправлены в тюрьму.
С занятием чехословаками и войсками Комуча Казани пришел недолгий час торжества правых эсеров и возглавляемого ими «Чувашского национального общества». Г.Ф. Алюнов был выдвинут помощником особо уполномоченного Комуча по Казанской губернии (таких помощников было несколько). В начавшихся выходить газетах того времени — «Народное дело» (органе Казанской организации партии социалистов-революционеров) и «Новое казанское слово» (органе так называемой «независимой прогрессивной» интеллигенции) — публиковались сообщения о срочных мероприятиях, намечаемых и проводимых перешедшими на службу к белогвардейцам чувашскими правыми эсерами. Наиболее важным и «неотложным» среди них была ликвидация прежних советских организаций — чувашских комиссариатов и их учреждений (имелись в виду губернский комиссариат по чувашским делам и открытые в Казани подотделы Чувашского отдела при Наркомате по делам национальностей). По данному вопросу «Чувашское национальное общество» 18 августа 1918 г. провело собрание своих членов и сотрудников других учреждений и организаций, не признававших Советской власти. В числе «прочих» были подняты вопросы об издании газеты и организации переводческого дела, о кандидатах на должности уездных уполномоченных Комуча и т.д. Уполномоченными новой власти в Казани по ликвидации бывших советских чувашских учреждений были назначены ответственные лица «Чувашского национального общества» И.В. Васильев и А.Г. Гаврилова, которые, не откладывая, приступили к делу: через пять дней по описи приняли мебель, канцелярское имущество, 14 папок с документами, кровати, постельную принадлежность и т.п. Эти же уполномоченные провели ревизию денежных документов чувашских учреждений, редакций газеты «Канаш» и журнала «Ана» (Нива), издательства «Чаваш кенеки» (Чувашская книга), а также национального фонда и изъяли у ответственных работников перечисленных учреждений: Л.М. Лукина, Г.Т. Титова, Н.Д. Денисова и П.З. Львова — наличных денег на сумму 9623 руб. 36 коп.
По результатам ликвидации советских учреждений, изъятия их имущества и денежных средств появился приказ за подписью помощника особо уполномоченного Комуча Г.Ф. Алюнова: «Все дела, документы, имущество и денежные суммы всех учреждений бывших комиссариатов по чувашским делам — Казанского и отделов Центрального, а также газеты «Канаш» и связанных с ней общечувашского общенационального фонда, журнала «Ана» и имущества «Чаваш кенеки» передаются в полное распоряжение «Чувашского национального общества». Приказ датирован 30 августа 1918 г. и опубликован в казанских газетах.
Важной заботой правления «Чувашского национального общества» стало восстановление печатного органа правых эсеров — газеты «Хыпар». Ее редактором была назначена А.Г. Гаврилова, член правления общества. На газетную работу были мобилизованы сотрудники выходившего в Казани сельскохозяйственного журнала «Ана».
Новый «Хыпар» не оставил заметных следов в истории чувашской печати: в Казани вышло всего 3 номера газеты. Распространялась она в частях белой армии и вряд ли дошла до чувашского населения Поволжья и Приуралья. Издание ее быстро прекратилось, так как 10 сентября 1918 г. в Казань пришла Красная Армия. «Чувашское национальное общество» распалось. Правда, его лидеры Г.Ф. Алюнов и И.В. Васильев не испытали позора бегства из Казани: они были вызваны в Уфу, где 1 сентября созывалось совместное совещание членов Учредительного собрания с представителями местных правительств Сибири, Урала, Уральской и Оренбургской казачьих областей, лидеров национальных объединений татар, башкир, чувашей, казахов и т.д. Открывалась новая страница Гражданской войны, далекая от чувашского национального движения.
По восстановлении Советской власти в Казани и ее учреждений Чувашский отдел при Народном комиссариате по делам национальностей своим приказом от 28 сентября 1918 г. объявил о ликвидации «Чувашского национального общества» и его отделений в местностях с чувашским населением. Лидеры и активисты общества подлежали аресту.
Дата 28 сентября 1918 г. известна еще тем, что в чувашском национальном движении зародилось коммунистическое направление. Работники восстановленных в Казани учреждений объявили о создании Коммунистического комитета, в члены которого записались Д.С. Эльмень, Л.М. Лукин, В.А. Алексеев, А.П. Прокопьев (Милли), И.С. Максимов-Кошкинский, А.Д. Краснов, А.П. Лбов, С.А. Коричев, П.З. Львов, А.Л. Лукин, А.В. Васильев, Н.Д. Денисов, К.И. Иванов (Ванерке) и другие чувашские активисты. Спустя два месяца, 28 ноября, Чувашский коммунистический комитет преобразован в Чувашскую секцию при Казанском губкоме РКП(б). Комиссариат по чувашским делам не был восстановлен, в Казанском губисполкоме создан отдел национальностей с тремя секциями: татарской, чувашской и марийской. Отдел возглавил А.Д. Краснов.
Победы, одержанные Красной Армией под Казанью и Симбирском, очищение Средней Волги от белогвардейцев и чехословаков сняли тревожное напряжение в регионе.
С упрочением Советской власти все новые слои населения переходили на ее сторону или нейтрализовывались. С осени началась реорганизация народного образования. Все существующие учебные заведения были приведены к единому образцу: начальные школы получили статус школ I ступени, высшие начальные училища, гимназии и реальные училища, а также заведения, приближенные к ним (технические и профессиональные школы), — статус школ II ступени (неполное среднее образование). Советские учителя объединялись в союзы интернационалистов, вступали в РКП(б).
Одновременно повсеместно развернулось создание комитетов деревенской бедноты, которые оформлялись по структуре: деревни — волости — уезды. Последняя ступень не прижилась. Всего по Чувашии было создано около 1500 комитетов деревенской бедноты (комбедов), в том числе в уездах Казанской губернии, в частности, Ядринском — 442, Цивильском и Чебоксарском — по 237, остальные — в чувашских уездах Симбирской губернии, а также в Алатырском уезде.
Весьма активно шло оформление коммунистических организаций: к концу 1918 г. в Чувашском регионе насчитывалось 165 ячеек РКП(б) с 483 полноправными членами и 1024 сочувствующими РКП(б).
Осенью 1918 г. по ликвидации антисоветских (в основном эсеровских) организаций и ослаблению их питающей среды — буржуазии — коммунистическая диктатура восторжествовала. На уездных конференциях большевиков были созданы соответствующие комитеты (укомы ВКП(б)). В руководящих органах уездных Советов позиции большевиков упрочились (см. табл. 2).
На фронтах Гражданской войны
В 1918 г. и первой половине 1919 г., находясь в прифронтовой зоне, Чувашия дала Красной Армии тысячи бойцов. Они влились в ряды защитников Советской власти в основном по общей мобилизации, также и добровольно. Часть людей встали под ружье по партийной или профсоюзной мобилизации. Чуваши первоначально составляли значительную часть в полках и соединениях, сформированных в Поволжье: в 24-й (I армия), 26-й, 27-й, 35-й (V армия), 28-й (II армия), 11-й Петроградской (XV армия), 3-й Казанской (Южный фронт) стрелковых дивизиях, в 8-й Заволжской сводной бригаде (в период разгрома Махно) и полках, направленных на другие фронты.
Из этой массы выдвинулись кадры командного и командирского состава из числа бывших военных специалистов (в основном из младших офицеров). Наиболее ярким представителем высшего командного состава Красной Армии является уроженец г. Чебоксар, генерал-майор царской армии Павел Павлович Лебедев. Вначале он занимал должность начальника Мобилизационного управления Всероссийского Главного штаба. Весной 1919 г., в период борьбы с Колчаком, был выдвинут начальником штаба Восточного фронта. Недолго пребывал командующим этим фронтом, потом назначен начальником Полевого штаба Реввоенсовета Республики. Уже после Гражданской войны П.П. Лебедев возглавлял (до 1925 г.) единый штаб Красной Армии и состоял членом Реввоенсовета Республики (РСФСР) и СССР. До своей смерти (в 1933 г.) он оставался на высших должностях командования Красной Армии: являлся помощником командующего и начальником штаба Украинского военного округа.
Талантливым штабистом стал бывший делопроизводитель 1-й пехотной Казанской дивизии, уроженец чувашского села Матаки Спасского уезда Казанской губернии Иван Васильевич Смородинов, фельдфебель по званию. Он в декабре 1917 г. по выбору был назначен начальником штаба 184-й пехотной дивизии. В Гражданскую войну мобилизован в состав 3-го Ржевского отряда, служил помощником командира части. Попал в Свияжскую (Правобережную) группу войск, где назначен начальником штаба всего соединения. Некоторое время служил начальником штаба вновь сформированной Отдельной бригады Восточного фронта, откуда переведен помощником начальника оперативного отдела штаба V армии, исполнял обязанности начальника штаба этой же армии. Будучи назначенным начальником штаба соединения, участвовал в формировании 35-й стрелковой дивизии. Гражданскую войну завершил на посту начальника штаба Народно-революционной армии Дальневосточной республики. После войны остался в командных кадрах Красной Армии, вырос до генерал-полковника, в 1939 г. занимал пост заместителя начальника Генерального штаба РККА.
От командира полка до командующего группой войск Уральского фронта вырос уроженец деревни Будайка Чебоксарского уезда бывший фельдфебель роты Василий Иванович Чапаев. Он защищал Советскую власть с начала мая 1918 г., в боях с белоказаками последовательно занимал должности командира стрелкового полка, стрелковой бригады, 2-й Николаевской стрелковой дивизии. С марта 1919 г. — начальник Александрово-Гайской группы советских войск на Уральском фронте, с апреля — начальник 25-й стрелковой дивизии, с июня — командующий группой войск Уральского участка Туркестанского фронта. Погиб в бою с белоказаками 5 сентября 1919 г.
На Восточном фронте видным красным командиром стал уроженец Петербурга, сын отставного нижнего чина-чуваша, бывший прапорщик Сергей Дмитриевич Павлов («мичман Павлов»). В конце 1917 г., в дни ликвидации мятежа атамана Дутова, он был командующим Оренбургским фронтом. На Восточном фронте был начальником штаба Левобережной группы V армии, в период боев с Колчаком — командиром 103-й бригады 35-й стрелковой дивизии, после ликвидации колчаковщины назначен командующим войсками 2-й армии Дальневосточной республики. После Гражданской войны служил заместителем командующего войсками ЧОН Сибирского края.
Названные здесь военачальники и командиры соединений за воинские подвиги и вклад в победу над белогвардейцами награждены орденами Красного Знамени, причем С.Д. Павлов — дважды.
В Красной Армии в годы Гражданской войны до командиров полка выросли уроженцы Чувашии: алатырец, бывший младший офицер А.И. Зотов; бывшие младшие офицеры, уроженцы Буинского уезда, д. Никитино — И.С. Космовский и с. Чувашское Черепаново — А.С. Семенов; с. Первое Чебаково Ядринского уезда — бывший поручик И.З. Захаров; до помощника командира полка — уроженец с. Шоркистры Цивильского уезда бывший поручик П.А. Андреев. Уроженец г. Ядрина, бывший штабс-капитан Н.И. Горновский в 1920 г. командовал артиллерией 11-й стрелковой дивизии. Ряд лиц: А.А. Волков (д. Сергеевка Козьмодемьянского уезда), Г.Г. Герасимов (д. Атликасы Ядринского уезда), М.Я. Саначин (г. Мариинский Посад), Я.Н. Никитин (д. Яргунькино Ядринского уезда) — командовали батальонами. Из перечисленных командиров полков и батальонов И.З. Захаров, А.И. Зотов, П.А. Андреев, А.А. Волков, М.Я. Саначин, Я.Н. Никитин награждены орденами Красного Знамени, а Н.И. Горновский дважды.
Наряду с командным составом в Красной Армии были заведены специальные политические отделы, начиная от соединений и выше. Из уроженцев Чувашии наиболее крупным политическим работником в армии был выходец из с. Пандиково Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне Красночетайского района) Степан Степанович Данилов, служивший с 15 мая 1920 г. военным комиссаром Всероссийского Главного штаба, затем штаба РККА, членом Реввоенсовета Республики и СССР в 1921—1924 гг.
Политотделы фронтов и армий имели национальные секции и отделы (отделения). В сентябре 1918 г. была создана Чувашская секция (подотдел) политотдела V армии (заведующие И.С. Максимов-Кошкинский, затем Г.С. Максимов), преобразованная в ходе борьбы с Колчаком в Чувашское отделение политотдела Реввоенсовета Восточного фронта (заведующий Г.С. Савандеев). Организация издавала сначала армейскую, потом фронтовую чувашскую газету «Чухансен сасси» (Голос пролетариата). Редактировали ее А.П. Прокопьев (Милли) и И.Е. Ундрицов (Ахах). В апреле—июне 1919 г. работала Чувашская секция политотдела Реввоенсовета II армии (заведующий С.А. Коричев), она издавала газету «Херле салтак» (Красный воин). Ее редактировал Л.М. Лукин. С апреля 1920 г. по январь 1921 г. при интернациональном подотделе политотдела штаба Запасной армии Республики в Казани функционировала Чувашская секция (заведующий А.А. Андреев).
Национальные секции провели большую работу по воспитанию чувашских солдат и командиров в духе борцов за Советскую власть и укреплению воинской дисциплины. Для ведения политической работы в войска были мобилизованы многие известные партийные и советские работники из чувашей — ответственные лица Чувашского отдела при Наркомате по делам национальностей Д.С. Эльмень, С.А. Коричев, В.А. Алексеев, Л.М. Лукин, Г.И. Иванов и другие.
Коммунисты, направленные в Красную Армию по партийной мобилизации, назначались политкомиссарами частей, агитаторами, военными журналистами. Так, член исполкома Чебоксарского уездного Совета И.Я. Морозов воевал на Каме политкомиссаром 3-й бригады 28-й стрелковой дивизии, член Алатырского укома РКП(б) И.Я. Петров — под Челябинском комиссаром 308-го полка 35-й стрелковой дивизии, в том же воинском соединении политкомиссаром батальона особого назначения служил уроженец д. Чешлама Чебоксарского уезда Г.Г. Селиванов, 3-го артиллерийского дивизиона — выходец из г. Мариинского Посада С.Ф. Мочалов. На Южном фронте в 3-й Казанской дивизии служили помощником политкомиссара бригады — член исполкома Ядринского уездного Совета А.А. Акмин, политкомиссаром 25-го стрелкового полка того же соединения — уроженец д. Синерь Ядринского уезда Н.Я. Золотов, политработником 23-го стрелкового полка — будущий известный чувашский писатель В.И. Краснов. В 1920 г. погибли на Польском фронте под Варшавой бывший председатель исполкома Чебоксарского уездного Совета политработник П.П. Бондарев, в 1921 г. под Тифлисом (Тбилиси) — политкомиссар кавалерийского полка 78-й кавалерийской дивизии уроженец с. Мишуково Алатырского уезда М.И. Назаров.
По неполным сведениям, число уроженцев Чувашии, награжденных орденом Красного Знамени за воинские подвиги в борьбе с врагами Советского государства в 1918—1920 гг. и после Гражданской войны, насчитывается около пяти десятков.
В Гражданскую войну ряд частей и соединений Красной Армии за большой вклад в разгром белой гвардии были отмечены особой наградой ВЦИК — Почетным революционным Красным знаменем. Этой награды удостоились три части, сформированные в Чувашии: 5-й конный Алатырский полк, 97-й стрелковый полк 11-й стрелковой Петроградской конной дивизии и 215-й стрелковый полк (бывший 3-й стрелковый Симбирский) 24-й стрелковой дивизии.
Помощь Красной Армии
Чувашия в течение целого года, с июня 1918 г. по июнь 1919 г., являлась ближайшим тылом действующих армий Восточного фронта. Поэтому уездные военные комиссариаты, исполкомы Советов, Советы народного хозяйства, отдельные предприятия и учреждения были вовлечены в дело обеспечения Красной Армии людским и конским составом, гужевым транспортом и упряжью, хлебом и другими продуктами питания, фуражом, одеждой, телеграфными столбами, шпалами, мостостроительным материалом и т.д. Важное стратегическое значение имело, например, открытие нового участка Арзамас—Шихраны Московско-Казанской железной дороги. В Алатыре и на ст. Шихраны были развернуты лазареты.
В 1918 г. под призывные возрасты подлежали бывшие низшие чины и младшие офицеры, прошедшие в основном 1-ю мировую войну. В 1919 г. начали призывать и другие возрасты, поэтому декретом ВЦИК в Советской республике было введено всеобщее военное обучение трудящихся — мужчин в возрасте 16—40 лет. С весны в Чувашии были образованы уездные отделы всевобуча (всеобщего военного обучения), объединявшие военные отделы нескольких волостей. Призывники занимались по 96-часовой программе в течение 8 недель. В развитие военного обучения в 1920 г. стали формировать территориальные войска с курсами и школами подготовки младших командиров. Всевобуч был упразднен в 1923 г.
Обученные военному делу мужчины по призыву направлялись в ближайшие места формирования маршевых подразделений и кадровых частей, откуда уже выбывали на фронт. В Чувашии местом формирования воинских частей стал Алатырь, где еще со времен 1-й мировой войны стояли и обучались запасные пехотный полк и артиллерийские части, имелась крупная материальная база в виде воинских казарм, конных манежей, складов, а также железнодорожный подъезд. В годы Гражданской войны здесь были скомплектованы в полном составе 36-я и 54-я стрелковые дивизии, 7-я стрелковая Алатырская бригада для Западного фронта и маршевая бригада для пополнения IX армии Южного фронта, 2-я бригада 1-й Московской рабочей дивизии и 1-я бригада 55-й стрелковой дивизии, уже упомянутые два стрелковых полка и конный, инженерные полки, 3-й мусульманский полк и ряд запасных полков, понтонный батальон, артиллерийские дивизионы и другие отдельные подразделения. Вклад Алатыря в укрепление рядов Красной Армии был существенным.
Сотни тысяч пудов хлеба, ежегодно собираемые продразверсткой, естественно, большей частью своей шли на обеспечение бойцов и командиров Красной Армии. Овес отправлялся на корм коней многочисленной кавалерии и обоза. Поставка армии продуктов питания, одежды и обуви, обозного имущества была централизована. Этим занимались отделы военных заготовок, созданные в начале 1919 г. при губернских и уездных Советах народного хозяйства. Их возглавляли специально назначенные тыловыми службами Красной Армии уполномоченные.
Симбирский губернский отдел военных заготовок открыл в Алатыре крупную швейную механическую мастерскую с 23 швейными машинами тяжелого типа. Сюда был нанят 81 рабочий, кроме них, по городу и уезду были мобилизованы на изготовление военной одежды 230 портных. По раскроям, полученным от Симбирского губвоенкомата, коллектив мастерской и мобилизованные портные в 1919—1920 гг. сшили около 60 тыс. красноармейских шинелей, 29 тыс. гимнастерок и 10 тыс. шаровар, более 500 пар нижнего белья и 5 тыс. пар варежек, свыше 2,1 тыс. штук одеял и 5,1 тыс. наволочек и других вещей.
По всей Чувашии 53 артели (816 ремесленников) занимались выделкой сырой кожи и овчины, пошивом полушубков, изготовлением конской упряжи и валяной обуви. 30 артелями кожевников (433 чел.) выделано 29800 овчин, в том числе только одной артелью д. Второе Клычево Чебоксарского уезда — 5847 штук. По требованию Казанского губвоензага 8 артелей портных занимались пошивом полушубков военного образца. Ими пошито и сдано заказчику почти 2,9 тыс. полушубков. Не удалось развить в широком масштабе изготовление валенок: не было сырья (шерсти) и специалистов. Уполномоченные губернских и уездных отделов воензагов распределяли среди мастеров-шорников заказы на изготовление упряжи — хомутов, уздечек, вожжей, подпруг, супоней и др.
Изготовлением обозного имущества больше всего занимались специальные артели Алатырского и Чебоксарского уездов. В последнем из них в артели было объединено более 400 кустарей. Ими поставлено Центрвоензагу около 500 телег и до 300 саней для действующих армий, воензагу Казанского губсовнархоза — 177 саней, 500 пар полозьев и 1000 станов дубового обода, Вятскому губсовнархозу — 1800 станов дубового обода на изготовление колес. В Алатырском уезде выполнением заказов на обозное имущество для армий занимались 5 артелей, две крупные из них — Алатырская (280 чел.) и Семеновская (62 чел.) — изготовили и сдали в Симбирский губернский отдел военных заготовок 250 телег, несколько дровней и 125 станов колес. Над такими же заказами работали Сиявская, Полянская и Любимовская трудовые артели.
Военные заготовки шли и по линии Главного лесного комитета, которому Алатырский леском поставил в период с 15 октября 1919 г. по 15 октября 1920 г. 27900 штук шпал, 21835 телеграфных столбов, отгрузил 501 вагон с лесоматериалами (доски, бревна, фанеру).
Чебоксарский деревообделочный завод в 1920 г. отгрузил Казанскому гублескому 772 стола, 2 тыс. деревянных кроватей и столько же табуреток, 40-му запасному батальону (в Казань) — 400 деревянных кроватей, 202 штуки артиллерийских и 193 обычных колес. Основная часть продукции Урмарской фабрики «Единство» предназначалась для армии: здесь изготавливались снарядные ящики, колеса для орудий и военных повозок. В 1920 г. фабрика поставила военному ведомству более 9 тыс. пар лыж. В феврале—мае 1920 г. было изготовлено для Шихранского лазарета 100 больничных кроватей, 62 столика и 80 табуреток.
В январе 1920 г. в Алатырь из Петрограда был эвакуирован военный (трубочный) завод с рабочими и оборудованием. В начале июля того же года на новом месте был налажен выпуск артиллерийской продукции. Чебоксарская металлообрабатывающая мастерская свою продукцию — железные детали — поставляла 58-му военно-дорожному отряду Красной Армии. С 1919 г. в Алатыре действовал небольшой мыловаренный завод, который своей продукцией обеспечивал запасные части гарнизона, эвакогоспиталь и лазарет, а также больницы, обеспечивал мылом Алатырскую и Ардатовскую чрезвычайные комиссии по борьбе с тифом. Шихранский лазарет обеспечивался мылом Шихазанского мыловаренного предприятия.
Таким образом, вся промышленность Чувашии была переведена на военный лад и с мобилизованными кустарями занималась удовлетворением военных нужд.