В условиях присоединения районов мусульманского влияния не только столкнулись две социально-политические системы, но и встретились мировые религии: христианство и ислам. Начавшаяся христианизация народов повлекла за собой угрозу существованию ислама и его иерархии. Мусульманское духовенство было обеспокоено этим больше всего. Опасения не были лишены основания: российские власти и господствующая церковь в этот период ставили конфессиональную цель — христианизацию последователей ислама. Ярким примером тому могут служить усилия царизма и православной церкви в христианизации татар и других народов Поволжья.
Методы обращения мусульман в христианство были самыми различными: от насильственных до введения особых льгот принявшим христианство. Во многих татарских деревнях были разрушены мечети, разогнаны муллы. В XVI в. православным миссионерам удалось обратить в христианство значительные группы татар, которые впоследствии быстро вернулись к исламу. Таким образом, политика царизма по вероисповедальному вопросу несмотря на созданную широкую сеть различных миссионерских организаций оказалась весьма незначительной. Социальный, этнический и конфессиональный протест ислами-зированных народов воздвиг на пути христианизации непреодолимые барьеры. Фактически политика обращения мусульман в православие провалилась в самом начале своего возникновения и, следовательно, от нее пришлось властям отказаться как от нереальной.
В 60-х годах XIX в. исламская пропаганда усилилась в православных областях и привела к многочис-
ленным отпадениям в мухаммеданство христиан разных племен, которые в течение нескольких столетий придерживались христианства. Все православные ведомства (консистории, епархиальные управления, приказы) стали разрабатывать методы и способы по удержанию их от отступничества. Основными причинами отпадения от православия были: незнание вероучения, неумение приходских священников читать проповеди и вести богослужение на инородческих языках, нежелание прихожан — "инородцев" знать русский язык. Были приняты различные меры к вероотступникам для их возвращения в православие. В частности, от них не требовали знания русского языка, а стали переводить на их азиатские, тюрко-финские разговорные языки христианскую литературу (Библию и богослужебную), а также были для инородцев в их деревнях открыты братские и церковноприходские школы с учителями, подготовленными из их среды, и построены православные храмы, в которых служили священники — выходцы из местного населения.
Но такие гуманные уступки результатов не принесли. Произошло еще большее отпадение поволжских инородцев от христианства в мухаммеданство. В Казанской губернии отпало несколько тысяч крещенных татар из деревень, где на протяжении нескольких десятков лет действовали школы с учителями-инородцами и православными приходами со священнослужителями из татар, чувашей, башкир. В 70-х годах XIX в. в Казани была разработана программа противоборства православия исламизации инородцев и созваны съезды миссионеров-противомусульман при Казанской Духовной академии.
Один из известных знатоков ислама второй половины XIX в., ярый противник расширения влияния мусульманства среди крещенных татар или так называемых в те времена "инородцев" Е.Н. Воронец писал: "Нельзя никогда забывать, что мухаммеданский мир всех частей света крайне солидарен, в этом его сила, вдохнутая в него фанатичной нетерпимостью и исключительностью его вероучения. Русская уступчивость в деле веры приносила и будет приносить усиление других вер, необходима законная строгость и уважение к требующему" (34).
В ряде работ Е.Н. Воронец утверждал, что: "Отпадение инородцев-христиан, особенно крещенных татар, в ислам — давнейшее бедствие для русской православной церкви. Процесс этот наблюдается там, где буйствуют татарские орды, т.е. в приволжских местах и особенно в Казанской губернии. Отпадение от православия ислама здесь получило широкий размах: более 10000 человек в Казанской епархии вновь вернулись в лоно ислама. Оживление магометанства происходит и в других губерниях Вятской, Симбирской, Саратовской, Самарской и Уфимской" (33, 34, 35).
Населенные пункты проживания татар на территории Чувашии находились в двух уездах — Цивиль-ском и Чебоксарском, деревень и сел было немного, но именно там произошли интересные события, вызвавшие резонанс в светской и религиозной печати как пример противоборства православия с мусульманством во второй половине XIX в. В Чебоксарском уезде две татарские деревни оказались под домашним арестом и притом ни много ни мало, как в течение семи лет. Как это кажется невероятным, тем не менее факт достоверный. Вот как разворачивались события тех лет: "Эти две несчастные деревни числятся в Белгородской волости Чебоксарского уезда: Альменево и Карамышево (Янгильдино), население татарское более 300 домов и очутились в таком, совсем незавидном положении по следующему поводу. Духовное лицо (священник тюрлеминской церкви) донесло по начальству, что население этих деревень, принявшее православие, собирается вновь отойти в мухаммеданство. Вследствие этого донесения возникло уголовное дело, которое поступило на рассмотрение Казанской уголовной палаты, где было решено: несмотря на то, что татары не признавали свое обращение в православие, на основе статьи 185 Уложения отослать их к духовному начальству православного вероисповедания для увещания и вразумления об оставлении мухаммеданства и принятия православной веры. До возвращения в православие запретить жителям деревень пользоваться правом собственности и их имения взять в опеку. Это решение было передано для исполнения полиции. С 1869 г. татары были лишены прав собственности, им было запрещены отлучки из деревни на заработки, а духовное начальство на протяжении семи лет и не думало их увещевать. А между тем жители этих деревень на протяжении 8 лет состояли под домашним арестом и под опекой, в результате чего татары терпят крайнюю нужду, не имея средств для уплаты податей (187, 1875 г.).
Современник этих событий так писал о деревне Янгильдино и ее жителях: "Большая часть татарского населения не любители садоводства, но больше охотники торговать всякими плодами, скупленными на стороне. Татары крепко держатся за свои обычаи, они тверды в своей религии и фанатичны. Крещенные татары деревни отпадают от христианства, они не имеют представления о христианской религии, христианских треб не выполняют, приходское духовенство в свои дома не пускают. Обряды своей религии исполняют в строгом секрете при участии мулл, которые требуют от них посещения мечети и вступления в брак только по законам ислама. Эта часть населения скрывает и от своих однодеревенцев, что когда-то была крещена. Христианские имена тщательно скрываются от духовенства и властей. Некрещенные татары не укажут, где проживают отпавшие от христианства. На вопрос, где проживает Сидор Иванов, татары отвечают: "Мы не знаем никакого Сидора, иди ищи сам, деревня большая" (89).
Другой пример из истории чувашского уезда, где происходило столкновение интересов двух религий: "В юго-восточном углу Цивильского уезда в 9 селениях живут крещенные татары-мещеряки. В селениях Хозесаново, Нижние Курбаши, Суренское есть православные храмы, но они построены совсем недавно. В этих деревнях проживают почитатели мусульманства. Часто приезжают муллы из соседних сел и деревень и пытаются оказывать влияние на местных жителей.
Общность языка и отсутствие миссионерской опеки над крещенными татарами стало причиной усиления мусульманства. Местное население не признает никакие христианские праздники, а празднуют праздники Байрам, Сабан. Когда они были крещены неизвестно, некоторые данные говорят, что они, возможно, были обращены в христианство в начале XVIII в., часть из жителей помнит места расположения мечетей в их селах. Вся их жизнь свидетельствует, что они только числятся христианами, но по своим убеждениям остаются мусульманами. От христианства отпали крещенные татары Свияжского, Тетюшского и Цивильского уездов. С новой силой этот процесс охватил селения Баймурзино, Чутеево" (134).
Пропаганда ислама в XIX в. имела успех, как отмечают в епархиальных отчетах, не только в Казанской губернии, но и в населенных пунктах Симбирской губернии (включенные впоследующем в состав Чувашии). Так, 15 старокрещенных татар из деревни Ишмуразино-Суринск и 16 из деревни Болтаево-Уразлеево ходатайствовали в 1898 г. о разрешении им исповедовать магометанскую веру. По сообщению Консистории, через окружного благочинного и местных волостных правлений оказалось, что из числа просителей старокрещенных татар многие записаны в посемейные списки в волостных правлениях только магометанскими именами (см. 154, д. 1006).
Показательным примером бюрократического подхода к решению вопроса о религиозной принадлежности может служить дело крестьянина Давлета Хакимова из деревни Болтаево-Уразлеево (современное село Трехбалтаево) в 1901 г. Он обратился о получении справки о рождении, в которой бы указывалось его магометанское происхождение, что в имеющемся у него документе о рождении не отмечено и считается незаконнорожденным. В ответе пристова 1 стана Буинского уезда сообщается, что отец Давлета Хакимова Хаким Атнагуллов, принятый на военную службу в 1863 г., крестьянин магометанской веры, был женат на дочери крестьянина села Трех-Болтаево Тухватуллы Айбатова, отпавшего от православия. У Атнагуллова от этого брака родились дети, в том числе и проситель Давлет (рождения 1877 г.). В метрической магометанской книге записей об этом нет, что подтвердил мулла д.Чепкас Хуза Ахмет в 1901г. (154, д. 1198).
Дело в 1901 г. не получило разрешения и Девлетша Абдул-Хакимов в прошении от ноября 1903 г. указал, что "их отец Хаким Атнагуллов женился на Баби-Галимы Тухветуллиной, оба магометанской веры, но не примкнувшие к магометанскому приходу, таких называли отпавшими от православия. У них родились три сына и дочь. Мулла прихода о нашем рождении не написал несмотря на то, что наши родители открыто исповедуют ислам. В метриках мы не значимся и несем много трудностей". Заявление написано с целью определения их в мусульманский приход. В последовавшем ответе приходского священника на заявлении просителя отмечается: "Отец их Абдул Хаким Атнагуллов был женат на дочери отпавшего от православия крестьянина Трех-Балтаева Ивана Нефедова (по- татарски Тухветуллы Айбатова). О том, что он и его дети были крещены, подтверждается посемейным списком ревизской сказки Шемуршинским волостным правлением. В мечети Чепкас Ильметевой, в которой состоит Хаким Атнагуллов в прихожанах, в метрических книгах он как вступивший в брак не значится, поэтому и его дети не записаны. Заявление Девлетша Хакимова и его братьев и сестры не может быть удовлетворено на основании того что брак их отца недействителен. В местном волостном правлении ведутся посемейные списки, в которых записаны их отец и они сами (154, д. 1199).
Православные миссионеры, представители духовенства продолжали в своих отчетах отмечать, что: "...из наиболее трудных задач православной церкви является присоединение многочисленной мусульманской среды к православию. Особенно это заметно среди татар, обитающих в Поволжском крае. Обращение татар к христианству реже, чем среди евреев. По сравнению с татарско-магометанской средой гораздо доступнее православная проповедь среди языческой массы. Язычники скорее и легче воспринимают христианство и, приняв его, не обнаруживают стремление к отпадению вновь к язычеству. Но они, по крайней мере, низкой степени умственного развития и находятся в состоянии первобытной дикости. Часто принимая христианство, остаются младенцами в вере. Не будучи в состоянии усвоить высокие истины христианского учения, они останавливаются на одной внешней обрядовой стороне, которую часто смешивают с обычаями и суевериями язычества" (Ж дд. 498,499. 500). У православных миссионеров вызывало беспокойство, что в Казани печатается и распространяется повсюду масса мусульманских книг на татарском и арабском языках, часть которой получается из Турции. По их мнению, Казань стала центром по подготовке в медресе значительного число фанатических мулл, которые разносят ислам по всему 17.000000 мусульманскому населению России. Мусульмане отличаются в делах веры крайним фанатизмом, поддерживаемым муллами и муэдзинами. Мусульмане в деле веры в основных пунктах очень сведущи, неграмотных у них меньше, достигается это посредством школ-медресе и разных мусульманских праздников. При каждой мечети есть обязательно школа, где образование дается исключительно религиозное. Учителями в школах состоят обязательно муллы, помощники — муэдзины и еще старики, отличающиеся строгостью мусульманских нравов (142, дд. 2084, 2355).
В целях противомусульманской и противоязыческой деятельности в Казани был образован особый отдел из профессоров духовной академии, епархиального миссионера и других сведущих лиц. В 1905 г. состоялся съезд инородческих миссионеров, тщательно и всесторонне обсудивший эти вопросы и поставивший задачу предотвратить случаи отпадения крещенных инородцев в магометанство и язычество. В Казанской губернии, как отмечалось на съезде, по последним статистическим сведениям 1904 г. числится 27 445 723 души населения, из которых русских 946 772 или 38,71%, татар 772 698 или 31,59%, чувашей 550 604 или 22,52%, черемисов 131 921 или 5,39%, мордвы 26 176 или 1,07%, вотяков 10 718 или 0,44%, мещеряков 4383 или 0,17%. Подавляющее большинство населения Казанской губернии составляют инородцы. Все они имеют смутные представления о христианстве и тяготеют к магометанству и язычеству. Хотя множество инородцев крещенные, но все-таки до настоящего времени остаются в Казанской епархии 704 682 магометанина, 30 000 отступников от православия и до 15 000 язычников (186, 1905). Указы 1905 г. о веротерпимости вызвали усиленную пропаганду мусульманства среди крещенных татар и язычествующих инородцев. Муллы открыто проповедовали ислам и распространяли на имя Оренбургского муфтия печатные бланки — прошения об отчислении крещенных инородцев в мухаммеданство. Так, в 1905 г. поступило прошение от 13 крестьян деревни Чепкас-Иль-метьево с просьбой исключить их из православия. Некий БакусьЯкупов житель этой же деревни, от их имени написал заявление в Святейший Синод о причислении их с семейством к магометанскому приходу. По получении от Духовной Консистории распоряжения об исключении просителей из числа православия и причислении их к избранному магометанскому приходу удовлетворить безотлагательно, это их вера, они татары (154, д. 1404).
Для противодействия магометанской пропаганды, для пресечения отступничества крещенных инородцев в мусульманство и язычество и для прочного насаждения христианства между инородцами Казанского края епархиальное управление православной церкви приняло следующие меры: открыло центральное миссионерское учреждение, создало специальную миссионерскую библиотеку, выпустило миссионерский журнал с помещением материала для бесед с мусульманами. Особое внимание было обращено к сфере образования: во всех инородческих православных приходах при церковноприходских школах создали миссионерские кружки, увеличили число епархиальных миссионеров до 10 человек — 6 противому-сульманских и 4 противоязыческих (186, 1906).