БОГ
Южные чуваши Бога называют Тур=, северные Тор=. Относительно понятия Бога у чувашей русская специальная литература до сих пор была в заблуждении. Язычеству или "черной магии" она приписывала бесчисленных Богов, несмотря на то, добрые они или злые, а также прочие плоды воображения. Со своим неполным знанием языка и предмета туманные названия некоторых болезней тоже воспринимали как названия Богов. Различались у них главный Бог (Тур=) и множество Богов нижнего чина.
О возникновении монотеизма чувашей мы уже говорили выше, где речь шла о влиянии ислама. А сейчас еще раз и более подробно расскажем о том, что вся система верований и жертвоприношений чувашей-язычников свидетельствует о признании лишь е д и н о г о Б о г а. Кроме того, они верят в добрых и злых духов (остатки древнего шаманизма), однако их никогда не называют словом Турă, а каждого отдельно именуют своим именем, и ни один не стоит у них в таком почете, как тот единственный Бог. Они сами Бога называют пĕр Турă "единственный Бог". Но, кроме этого, у него имеется множество эпитетов, из которых я здесь привожу самые основные:
Çỹлти Турă - Верховный (или Всевышний) Бог.
Мăн Торă - Великий Бог.
Чон çоратакан Торă - Порождающий (создающий) души Бог.
Ывăл-хĕр çоратакан Торă - Порождающий (создающий) детей (букв. "сыновей и дочерей") Бог.
Тырă-полă çоратакан Торă - Порождающий хлеба Бог.
Выльăх-чĕрлĕх çоратакан Торă - Порождающий скот (живность) Бог.
ĕне Турри - Бог коров (то есть крупного рогатого скота).
Çорт çоратакан Торă - Порождающий (создающий) жилье Бог.
Çорт кĕтен Торă - Охраняющий (остерегающий) жилье Бог (то есть "хранитель домашнего очага").
Мол çоратакан Торă - Порождающий имущество Бог.
Хорт çоратакан Торă - Порождающий (создающий) пчел Бог (то есть "податель приплода пчел").
Туй Торри - Бог свадеб (то есть "руководящий супружеством", "предопределяющий супружеские узы").
Чечек çоратакан Торă - Порождающий (создающий) цветы Бог (то есть "распоряжающийся над цветением хлебов").
Чĕкеç Торри - Бог ласточек.
Тăхран Торри - Бог дятлов.
Вĕлтрен кайăк Торри - Бог крапивников (зябликов, чижей).
Шăпчăк Торри - Бог соловьев.
Часть этих эпитетов Бога я взял у В.К.Магницкого, так как они в большинстве своем в настоящее время уже не употребительны. Правда, он каждого рассматривает как отдельного Бога, но это не меняет суть дела*.
В эпитетах можно увидеть, какие свойства приписывает воображение народа этому единственному Богу. Он сотворил душу, а также детей. Он выращивает урожай, размножает скотину. Сотворяет дом, семью, он и их хранитель. Он дает имущество, богатство, сотворяет пчел, он является Богом свадеб и веселья. На лугу сотворяет цветы, под навесом ухаживает за ласточками, которые, впрочем, милые его сердцу птицы. Он хранитель таинственного, суеверного дятла, мелких птиц, живущих под кустами крапивы, так же, как и издающего трели соловья.
Весь мир он сотворил и, если всему придет конец, он опять создаст новый мир, новый народ:
Ку тĕнче пĕтсен, Турă урăх тĕрлĕ халăх, урăх тĕнче çуратат - После падения этого мира Бог сотворит другие народы и другой мир. (Улхаш).
Для демонстрации того, какие хорошие свойства приписывает народ Богу, правильнее всего привести связанные с Богом чувашские пословицы, которые и есть свидетельства своего рода**:
Торă епле çынсана тытса тăрат, ашшĕ ачисене Торă пак тытса тăрат - Подобно тому, каким образом Бог содержит народ, таким же образом родитель содержит свои чада.
Выçса çỹрекене Торă тăрантарат - Голодающего Бог накормит и насытит.
Торă парни тăранмалăх, а этем парни тутанмалăх - Поданное Богом бывает достаточным на пропитание, поданное людьми - лишь на пробу.
Торă калат йолашки пĕрчине те çынна пама - Бог наущает и последнюю кроху отдавать страждущему.
Торă пармасасăн кашкăр çимес - Если Бог не подает - волк не съест.
Торăсăр поçна ним тума та полмас - Без Божьей помощи не удается ничего исполнить.
Торăсăр алăк солли орлă та каçма полмас - Без Божьей помощи и порог не перешагнешь.
Торă ĕçлекене йоратат - Бог любит трудолюбивого. (Работающего и Бог полюбит.)
Торра порта пĕрешкелех, хоть оксахĕ, хоть коçсăрĕ - Для Бога все едино - и хромой, и слепой.
Ухмаха та Торă çуратат, ялсеренех салатат - И юродивых Бог порождает, по селениям распределяет.
Çынтан вăтанмасассăн, Торăран хăрамасассăн пархатар корман - Не будешь стесняться людей, не будешь бояться Бога - так и счастья не увидишь.
Торăн конĕ номай - У Бога дней много (то есть Бог не торопится с местью).
Торă корат те час каламаст - Бог все замечает, но не торопится выговорить.
Кроме того, источником всяких земных благ является он, он и единственный, кто знает судьбу человека и всего мира. Впрочем, большое место занимает в жизни и миропонимании чувашского человека фатализм. Единственным знатоком и распределителем неизбежной и вечной судьбы является Бог. Думают, что Бог на лбу каждого человека пишет его судьбу, на самой лобной кости черепа в виде затейливых рубцов турă çырни, которые, кроме Бога, никто не может прочитать. Их невозможно увидеть человеческим глазом, так как покрыты кожей лба. Как много здесь наивной поэзии и мистической правды! Кроме налобной тайнописи Бог каждого человека помечает - на тело каждого ставит знак в виде родинки, что называют "божьим знаком" (тор палли). Она тоже имеет судьбинное значение. Если родинка выше пояса, в жизни человек будет счастливым, ниже пояса - несчастливым.
Против этого, как неизбежного, даже не возмущаются:
Турă çырни çырланăн курăннă - Предначертанная Богом (невеста) приглянулась ягодкой.
В их поэзии, в народных песнях полно таких высказываний:
Хура лашасенĕн çилхи кăтра,
Кам çитленĕ хура пурçăнпа?
Эпир ырă курнипе курмассине
Кам ыйтнă-ши Çỹлти Турăран.
У гнедых лошадей гривы кудрявые,
Кто же их черными лентами заплел?
Предстоит нам жить в добре или нет
Кто об этом у Всевышнего Бога распросил?
Девушка, выходящая замуж, тоже безропотно мирится с божьим предопределением. Однажды за каждой придет предопределенный для нее Богом человек (Торă пỹрни, çырнă çын); к тому же дорога судьбы такова, что к каждой приходят, хотя сердце их и не тянет туда. Так поют об этом чувашские девушки:
Лартăм хурăн тĕп çине
Хурăн çырли пиçиччен.
Лартăм атте килĕнче
Турă çырни тухиччен.
Тур çырнинчен иртме çук,
Чун савнине кайма çук.
Уселась я на березовый пенек,
Покуда ягода земляника не созрела.
Сидела я в родительском доме
Покуда предписанное Богом не исполнилось.
Предначертанное Богом нельзя обойти,
За милого сердцу невозможно пойти.
Чĕмпĕртен илнĕ шур явлăк
Хĕррине ука çавăрнă.
Ан йĕр, савни, пирĕншĕн
Çырнă пулсан, пырăпăр,
Çырман пулсан, пымăпăр.
Купленный в Симбирске белый платок
По краям обшит позументами.
Не плачь, милый, из-за нас
Если сужено, пойдем (замуж),
Если не сужено, то не пойдем.
Вся система языческих жертвоприношений, а также отдельные молитвы блестяще свидетельствуют о монотеистическом восприятии чувашей. Весной, прежде чем обрабатывать землю, совершают жетвоприношение с выпрашиванием богатого урожая. И только ему (Богу). Прежде чем выпустить скот на пастбище, во время созревания хлеба опять-таки просят только Его благословения на скот и на зерно. А осенью, когда уходят домой с поля и вымолачивают первый хлеб, когда из-за снега скот теснится в загоне, опять-таки приносят Богу Турă благодарственные жертвы за обильный урожай и хороший приплод скота. В этих молитвах никогда ни словом не упоминается о каком-то другом Боге, упоминают только его единственного и благодарствуют за полученное благо. Правда, кроме жертв, приносимых этому единственному Богу, встречаются и прочие мелкие жертвоприношения, в которых молятся домовому хĕрт-сурт или киреметям. Однако это нельзя отождествлять с жертвами, приносимыми Турă. Это небольшие искупительные жертвы, благодаря которым стараются жить в хороших отношениях со злыми духами, иначе те повредили бы им, измучили бы болезнями, страданиями.
Жертвоприношения характерны тем, что Богу обычно приносят в жертву животных б е л о й масти. При случае полевых жертвоприношений белую кобылу, в другой раз при кровавых жертвоприношениях белого барана. Впрочем, белый цвет они считают любимым цветом Бога, о чем говорится даже в народной песне:
Хурăнташ хура юратат,
Килĕнтеш кине юратат,
Пирĕн чăваш йăлипе
Турă шурра юратат.
Родственники любят гуся,
Сношеницы любят сноху,
По нашему чувашскому обычаю,
Бог любит белые (дары).
По случаю жертвоприношений, праздников одевают белую рубаху, южные чуваши-язычники носят белую войлочную шляпу, а раньше, как говорят старики, большая часть их верхней одежды тоже была белой. Но в последние времена чуваши не только отходят от Бога предков, а перестали носить и белую одежду и на русский лад носят одежду черного и всякого цвета, из-за чего и Турă рассердился на них в последние годы и посылает на них всякие бедствия, плохой урожай, голод, болезни...
Бог вечно воюет с самым злым духом, с шуйтаном. Следы дуализма, вечное противоборство добра и зла, света и тьмы имеются и в чувашской мифологии. Шуйтан постоянно издевается над Богом, поднимая свой зад вверх в сторону неба. А Бог его преследует молнией и хочет его убить, но нередко он оказывается слабым против него, так как шуйтан коварен, может перехитрить Бога. Он, услышав "пение деда" аслати авăтат, как чуваши называют гром, сразу преображается, и таким образом избегает ударов молнии.
Я в деревне Виçпỹрт слышал один миф о том, насколько слаб Бог во многих случаях по сравнению с шуйтаном:
"Однажды, когда разразилась гроза, крестьянин ходил с ружьем по берегу речки. На небе гром гремел, а шуйтан, издеваясь над Богом, бился задом вверх в сторону неба. Крестьянин, увидев это, взял ружье и выстрелил в него. Шуйтан упал от выстрела. Греметь перестало, Бог спустился с неба перед крестьянином и заговорил:
- Ты оказался сильнее даже меня. Я уже семь лет, как преследую шуйтана, но до сих пор ни разу еще не мог поймать его.
Гром и удар молнии исходят от самого Бога. Если он заговорит, его слово станет громом. Отсюда и чувашское название грома аслати авăтат - "дед говорит". А когда ударяет молния, говорят: аçа çапат. А это означает: "дед ударяет"*. Он обычно ударяет (для того), чтобы землю очистить от всякого зла, иначе они все здесь уничтожили бы и даже урожай не родился бы для людей".
Бог в небесах представляется не в одиночестве. В его окружении живут и прочие добрые духи, которые служат ему. Такие, как:
Торă омĕнче çỹрекен - Предшествующий перед Богом (то есть "исполняющий прихоти Бога", "Божий прислужник").
Мăн Торă омĕнче тăракан - Предстоящий перед Великим Богом (то есть "прислужник Великого Бога").
Мăн Торă алăкне оçакан - Отворяющий врата Великого Бога (то есть "внешний привратник Великого Бога").
Мăн Торă алăкне хопакан - Затворяющий врата Великого Бога (то есть "внутренний привратник Великого Бога").
Всех их (вместе взятых) южные чуваши именуют общим названием пирĕшти. (Ср. перс. feriste "ангел".)
Перелетные птицы, улетающие осенью с полей и лесов, тоже к Богу летят в небеса, чтобы там у него перезимовать. Бог из них больше всех любит ласточку. Это мотивируется тем, что ласточка, не боясь, приближается к нему и гнездится под самым его столом, тогда как остальные птицы живут от него подальше.
Оригинально, что в чувашской мифологии Богу, как и большинству добрых и злых духов, отводятся отец и мать: Торашшĕ 'отец Бога', Торам\ш 'мать Бога'. Кроме названий, ничего о них неизвестно, в управлении миром и в делах Бога они не участвуют, и, по всей вероятности, возникли они аналогичным путем или в результате более позднего влияния христианства. Нет их следов и в старинных жертвенных молитвах, везде молятся единственно только Богу. Правда, в жертвенной молитве против сглаза упоминается мать Бога, однако это ни что иное, как заговор юмçи. При завершении жертвоприношения те же слова нашептываются и на водку, и на воду. В части этих заговоров нередко фигурирует мать Бога, но всегда вместе с самим Богом. Так, например, в заговорах против желтухи (сар чир):
Во имя Бога, аминь, Бог.
Просим здоровья.
Во имя Бога, мать Бога,
Я тоже слушаю,
Я тоже делаю добро,
И ты спаси...
Однако и эти заговоры, обращаемые к матери Бога, позднего происхождения, в них сильно заметно влияние русского христианства, настолько даже, что местами вместе с русской Богоматерью появляется и анх\л (русск. ангел), и уже молятся и ему. В более ранних заговорах юмçи, то есть в которых сохранились многие архаизмы, еще не упоминается мать Бога, а только сам Бог.
В.К.Магницкий, описывая северные территории чувашей, упоминает несколько добрых духов, живущих в небесах, в окружении матери Бога:
Тор амăшĕ омĕнче тăракан - Предстоящий перед Матерью Божией (то есть "прислужник жены Великого Бога").
Тор амăшне алăкне оçакан - Отворяющий врата Матери Божией (то есть "внешний привратник перед комнатой жены Великого Бога").
Тор амăшне алăкне хопакан - Затворяющий врата Матери Божией (то есть "внутренний привратник в комнате жены Великого Бога").
Кроме этих добрых духов, ходящих перед Богом и его матерью, в небесах живут еще Пỹлĕхçĕ и Кепе, с которыми подробно познакомим читателя на следующих страницах.
Пер/ешедшие на христианскую веру чуваши русского Бога называют тоже Турă/Торă, и традиции, и мифы древней языческой веры приписывают ему. Народная монотеистическая вера чувашей не замечает разницу в этом новом Боге. Наоборот, чуваши-язычники настолько монотеистичны, что во многих местах с недоумением смотрят на русских святых, на то, как русские почитают образa вплоть до идолопоклонничества, и даже чуваши-христиане не разбираются ни в почитании святых, ни в поклонении Богу.
Х&/#258РПАН
Это очень интересное наименование отца Бога Тор ашш\, или, как северные чуваши говорят, старого Бога ват Тор=. Чтобы пролить свет на этимологию этого слова и понять, каким образом возникло это название, надо вернуться в эпоху влияния мусульманства. По-арабски жертву, жертвенное животное называют kurban . В те времена, когда мусульманская культура оказывала влияние на чувашей и в области религии, они, чуваши, среди других религиозных терминов переняли и это слово. И, по всей вероятности, так называли принесенных в жертву Богу животных, что на самом деле являлось исконным значением данного слова. А позже, когда перестала существовать связь между чувашами и мусульманской культурой, и затуманилось значение данного слова, во многих местах оно было полностью забыто. Например, южные чуваши уже не знают его, а во многих местах этим словом стали называть отца Бога, поскольку ему кое-где тоже приносили в жертву б е л о г о б а р а н а. Такой путь возникновения названий в творчестве народного духа не из редких. Позже еще встретим аналогичные явления в чувашских народных поверьях.
Уважение отца Бога Х=рпан было распространено на относительно небольшой территории, и если даже раньше в дни Петра и Павла по русскому календарю приносили ему в жертву белого барана, это отнюдь не вносило раздвоенность в их монотеистическое восприятие, а всего лишь свидетельствовало о богатой аналогической творческой силе народного духа.
Я об этом слышал в окрестностях Вомпукасси, там, где проживают северные чуваши, однако надо заметить, что о способе данного жертвоприношения даже сами старики уже не знают.
ПỸЛĕХÇĕ
Добрый дух, стоящий ближе всех к Богу. Северные чуваши называют его Пỹлĕхçи и считают, что есть у него и мать Пỹлĕхçи амăш. Само название обозначает "раздающий"*. Такое название выражает и связанное с ним представление. Чуваши считают, что через его посредство доходит молитва людей до Бога, и если он рассердится на кого-нибудь, то может помешать его молитве дойти до Бога. Чтобы расположить его к себе и быть с ним в хороших отношениях, в районе Улхаша ежегодно в месяце жертвоприношений, но только после самой первой жертвы, приносимой самому Богу - Турă чỹкĕ, приносят ему небольшую жертву из каши и мелких лепешек юсман. Жертву обычно приносит хозяин в сенях, выходящих на двор, и молится с такими словами:
Пỹлĕхçĕ, Сана пăтăпа, юсманпа кĕл тăватăп, çырлах!
Пỹлĕхçĕ ("предопределитель или распределитель воли Божией"),
молю тебя кашей и юсманом, помилуй!
Кашу и лепешки заносят потом из сеней в дом и съедают.
В случае других жертвоприношений, как, например, весеннего или зимнего жертвоприношения пивом, Пỹлĕхçĕ поминают вместе с некоторыми добрыми духами:
...Пỹлĕхçи, помилуй нас,
мать Пỹлĕхçи, помилуй...
В жертвоприношении против сглазу тоже умоляют его вместе с Богом и матерью Бога:
...Пỹлĕхçĕ,
Не пускай (на меня) злого-плохого,
Охраняй вместе с домашними, детьми, домом.
...
Охраняй от злого-плохого
Когда едят,
Когда во дворе ходят,
Когда ногами шагают
Зло-плохое отведи.
...
За семь сортов хлеба
От злого-плохого береги... и т.д.
В молитвах и возгласах с именем Бога вместе употребляют и имя Пỹлĕхçĕ, а в следующих сочетаниях обычно употреблена более краткая форма: Пỹлĕх:
Турă Пỹлĕх, ан п(ă)рах! - Турă Пỹлĕх (Боже и распределитель), не оставь (нас! не отвергай нас!).
Тав Турра Пỹлĕхе! - Благодарствие Богу и распределителю!
Ах Турăçăм Пỹлĕхçĕм! - О, Боже и распределитель мой!
Иногда Пỹлĕх встречается и в народных песнях, упоминается вместе с именем Бога:
Кỹлсе тухрăм улпутăн çăрхине
Чăпарлă иккен ямшăкăн пĕккисем.
Хирĕç пулакан çынсем çул парат.
Ватă çынсене хисепе хурсассăн
Турăпа Пỹлĕх малашне кун парат.
Выехал я, запрягши барского иноходца,
Разукрашены, оказывается, ямщицкие дуги*,
Каждый встречный мне дорогу уступает.
Если старикам оказывать почтение,
Турă и Пỹлĕх счастливое будущее определяют.
Но, несмотря на то, что их имена упоминаются вместе, разницу между ними очень удачно выражает пословица:
Турра асăнни Пỹлĕхçе пулмас - Поминание Турă к Пỹлĕхçĕ не относится. (Улхаш).
КЕПЕ
Глава пирĕшти, ангелов чувашской мифологии. Живет между небесами и землей, таким образом посредничает между Богом и людьми. Если Бог посылает людям что-то доброе, то Кепе это послание исполняет на земле. И человеческую молитву она представляет Богу, по этой причине часто упоминается в конце жертвенной молитвы:
...Пусть дойдет от нас к Кепе,
от Кепе к Богу.
Южные чуваши во многих местах считают, что у него имеется и мать: Кепе амĕш (Улхаш) (ср. мар. kaba 'небо'; kaba-kugo-jumo 'великий Бог судьбы').
ПИРĕШТИ
Или пирешти. Их много, они - ангелы чувашской мифологии. В небесах они ходят перед Богом, поэтому их называют "ходящие перед Богом" (Тор омĕнче çỹрекен). На земле у каждого человека есть свой пирĕшти, который идет следом за ним и нигде не отстает от него. Только в кабак не заходит за ним, а ожидает его перед дверью. Поэтому выходить из кабака можно только через ту дверь, в которую зашли, иначе пир\шти потеряет человека из виду. И тогда пир\шти плача ищет человека, пока не найдет. Хоть и все время следует за человеком, никто и никогда не может увидеть его. Глава (предводитель) всех пир\шти - Кепе. (Улхаш).
Крещеные северные чуваши этого же ангела называют русским словом анх\л. Они уверены, что человека после смерти в течение сорока дней водит по земле ангел Бога (Торр=н анх\л\), показывая ему все то хорошее и плохое, что он за свою жизнь натворил. Только с истечением этих сорока дней получает человек отраду души или же наказание. (Ср. перс. feriste [] "ангел").
ХĕРЛĕ ÇЫР
Буквально значит "красный берег". Его представляют в качестве доброго духа, живущего в небесах, однако его образ из-за отсутствия связанных с ним поверьев и мифов остается неопределенным. По всей вероятности, он тоже является реликтом старого языческого мира. Его имя при жертвоприношениях упоминается всего один раз - это в жертвоприношении пивом:
...Красный берег, помилуй (нас).
Мать красного берега, помилуй (нас).
Среди южных чувашей хĕрлĕ çыр я не слышал, это распространено только на севере, где считают, что у него есть и мать: хĕрлĕ çыр амăш "мать красного берега". (Вомпукасси).
ХĕРТ-СУРТ
Хранитель дома. Живет на печке и отсюда присматривает за домом, за жизнью семьи. Представляется, что ближе всех стоит к хозяйке, поэтому ежегодную жертву кашей хĕрт-сурт пăтти приносит не хозяин, как это случается в других жертвоприношениях, а всегда его жена.
Он тоже невидим, как и остальные добрые духи. А когда по ночам скрипит одно из бревен дома, все думают, что это хĕрт-сурт шумит, недоволен. В таком случае надо его чем-нибудь замирить, иначе он накличет болезнь или на людей, или на их скотину. Поэтому сразу на другой день готовят миску каши и ставят на несколько часов на печку, чтобы он ел. Потом, снимая ее оттуда, сами съедают. Таким образом умилостивляют его. Ежегодная жертва, приносимая хĕрт-сурту, совершается таким же образом: ему ставят кашу и приглашают.
Вообще-то к нему относятся как к члену семьи, и если в дом приходит новая невестка, хĕрт-сурту об этом дают знать, и вместе с ней приносят ему в жертву кашу, чтобы расположить его к ней. Это совершают в сопровождении таких слов:
Взял я нового человека (невестку),
Мой дом стал богаче.
Ставлю кашу хĕрт-сурту,
Помилуй, помилуй, помилуй.
А во время ежегодных поминок, в день свечи и осеннего пива, когда в честь всех умерших в семье зажигают по свечке на правой стороне (избы) около двери, на месте для умерших, не забывают и о домовом, для него тоже ставят свечку на левой стороне около двери, на той стороне, где стоит печка, где он живет.
А если хозяин приходит домой из чужого дома, или с пира, или с гуляния, входя через дверь снимает шапку и, несмотря на то, есть ли дома кто или нет, прежде всего приветствует домового с такими словами:
Хĕрт-сурт, тав сие!
Хĕрт-сурт, приветствую! ("Мир благодарности").
И только после этого обращается к домашним:
Ачам-пăчам, тав сие!
Дети мои, приветствую!
Если посторонний человек заходит в дом, и тот в первую очередь приветствует духа - хранителя дома, и только после этого обращается к хозяину. Такая форма приветствия сохранилась исключительно только среди язычников. (Таяпа, Улхаш).
Раньше так было это и среди северных чувашей, однако, когда хозяин возвращался вместе с женой, допустим, из гостей, заходя в избу, жена всегда первой приветствовала домового:
Хĕрт-сорт, тав сия!
Хĕрт-сорт, спасибо за угощение!
(Кажется, такая форма приветствия более оригинальна, чем южночувашская, так как его значение более прозрачно).
Обычно когда какой-нибудь родственник приходил в дом, неся с собой гостинцы - лепешки, как это принято было на поминках, разделив пополам лепешку, первый кусочек бросал на печку для домового со следующими словами:
Хĕрт-сорт, çырлах!
Х\рт-сорт, помилуй!
На севере есть такое поверье, что хĕрт-сорт очень любит находиться в хлеву, где ухаживает, кормит лошадей хозяина. Но он любит только тех, масть которых ему по душе. Тех, масть которых ему не нравится, он не кормит, и такая лошадь, как правило, худеет и загаживает ясли. Любимой лошади в награду заплетает гриву. Чуваш ни за что не смел бы расплести завязанную таким образом лошадиную гриву. А грязной рукой даже не дотронется до нее, чтобы не разозлить домового. Если тронуть грязной рукой, в ту же секунду заплетенная грива сама собой развяжется, - считают они.
Про это свойство домового, то есть про то, что он ухаживает за лошадьми, южные чуваши не упоминают. У них отдельно имеется дух подобного типа: "хозяин хлева" (вите хуçи), о котором попозже пойдет речь (ср. мар. surt-ort 'домовой'). (Вомпукасси).
КИЛ ХУÇИ
"Хозяин дома". О нем я слышал только в Таяпе. И он охраняет дом. Но тогда как х\рт-сурт невидим, хозяина дома чаще можно видеть в виде старца, вместе с его женой, старухой. Их всегда представляют попарно. Они обычно находятся в погребе и охраняют пивные бочки, чтобы никто не украл пива.
Прочее имущество в доме и деньги они тоже охраняют, и если посторонний человек хотел бы их украсть, они бы его избили. Но домашних они не трогают, и у них в почете эти два старых человека. Нет у нас сведений о том, приносят ли им жертву. (Таяпа).
ПИХАМПАР
Хозяин волков. Волки - это собаки Пихамапара, которые слушаются только его. Поэтому чуваш или пастух, увидевший волка по дороге или около стада, молит его о спасении. В таких случаях так говорят:
Пихампар, йыттăна чар!
Пихампар, удержи свою собаку!
(Улхаш).
Северные чуваши его называют Пỹхампар и предполагают, что подобно Пỹлĕхçĕ он тоже живет в небесах. Во время жертвоприношения пивом в жертвенной молитве его тоже умоляют:
...ай, Пỹхампар, помилуй,
удержи своих собак,
не губи скотину...
(Вомпукасси).
(Ср. перс. pejgamber 'пророк, сам Мухаммед'. В марийском piambar "пророк, святой (?)" - М.Силаши. Черемисский словарь).
ХЫТĂМ
Дух - хранитель овец. Он воспитывает их, ухаживает за ними, но, как видно из молений, обращенных к нему, если ему по какой-то причине не нравятся ягнята, иногда и убивает их. О больном ягненке говорят: хыт=м тытн= "страдает от хытăма". Если скончается такой ягненок, его как есть (в целом) подпаливают и со следующими словами бросают в речку:
Хытăм, çырлах.
Выльăхсене, сурăхсене чипер осра,
Ан вĕлер,
Сана пытьак паратпăр.
Хытăм, помилуй!
Скотину мою, овец моих содержи во здравии,
не губи их.
Жертвуем тебе ягненка.
Если таким образом примиряли его, тогда и болезни среди овец дальше не распространялись. Раньше он был в почете только у северных чувашей, но сегодняшнее поколение уже и там забыло о нем. (Пысăк Карачора).
В.К.Магницкий упоминает его под именем Çын-хытăм (Человек-хытăм), и относительно его происхождения говорит, что, по северночувашским поверьям, хыт=м происходит из покойников, ничего не имевших при жизни, и которых после смерти никто не поминает. Если умирает невеста перед замужеством, из нее тоже произойдет хыт=м. Она чинит падеж среди скота. Чтобы ее умилостивить, ей в жертву приносили ноги и головы овец и коров*.
ЙĕРĕХ
В северночувашском - йĕрĕх, в Цивильском уезде - й\рех. В разных местах йĕрĕх связана с разными поверьями, однако кажется, больше всего знают о ней на севере. Здесь считают, что когда-то давным давно она была старой девой и занималась знахарством, лечением. При жизни она настолько прославилась своим умением лечить, что после смерти начали ее уважать и в молитвах обращаться к ней при опухолях и глазных болезнях. Телесно она не видна, а появляется иногда во сне в образе старой девы. Вообще считается добрым духом, так как лечит болезни. Но если ее обидеть, может навредить.
Для жертвоприношения ей из коры вяза делают лукошко и ставят в один из углов лачуги на высокое место, и чтобы глазам не видно было, огораживают заборчиком из доски. Ставят повыше, чтобы даже случайно не тронули руками, а то на теле появится опухоль (нарыв, фурункул). А у увидевшего ее глаза заболят. Под лукошко в угол ставят метелку ручкой вниз, так, чтобы ее ветки торчали наверх, так как на них вешают для йĕрĕх монеты нохрат.
А если у кого-нибудь из домашних на теле появится сыпь, нарыв или заболят глаза, то йĕрĕх приносят жертву. И она вылечивает. Варят для нее нимĕр из пшеничной муки, стряпают из пшеничной муки колобок (йăва) и в его середину засовывают кусок древесного угля, и все это высушивают в печи. Затем, расплавив свинец, капая, отливают нохрат или тăхлан окçа. Это тоже относится к жертвоприношению. Когда все это готово, стол ставят в середину избы, жертвенные предметы кладут на него, а больной встает перед столом лицом к двери и молится. Все происходит по обычным правилам жертвоприношений: приносящий жертву надевает тулуп, шапку держит под левой мышкой, а дверь избы приоткрыта. Если больным оказывается маленький ребенок, то вместо него жертву приносит мать, она и молится за сына, поставив его около себя. А если ребенок умеет уже говорить, то он тоже повторяет за ней слова молитвы:
Йĕрĕх акай, çырлах, хаман ту
Эп сана нимĕр паратăп,
Йăва та паратăп,
Окçа та çакатăп, çырлах.
Тетушка й\р\х, сделай меня здоровым.
Я даю тебе кисель (мучную кашу, нимĕр),
жертвую колобок (йăва),
монету привешиваю, помилуй.
При произношении последнего слова çырлах молящийся обеими ладонями гладит свое лицо, наклонив голову.
Нимĕр потом съедают, не только больной, но и все домашние. Колобок для йĕрĕх кладут в лукошко из коры вяза, а нохрат, нанизывая на нитку, вешают под лукошко на одну из веток метелки, стоящей ручкой вниз. За эту жертву йĕрĕх вылечивает их. (Вомпукасси).
В южночувашской Таяпе сам кузов называли й\р\х, но о происхождении ничего не знали. В него сыпали горсть дубовых листьев, а на краях вешали на нитке нухраты. Его ставили на более высокое место избы, на бревно, чтобы для детворы был недоступным, так как если дети нечаянно толкнули или сняли бы его с места, то она учинила бы им болезни в виде опухолей, нарывов. Впрочем, здесь йĕрĕх имела то же самое предназначение, что и на севере: в случае болезней обращались к ней за исцелением и в жертву вешали на нее все новые и новые нухраты. В каждом доме была своя йĕрĕх, но в деревне имелись более значительные йĕрĕхи у мостов и в садах, куда приходили молиться люди, страдающие от наружных болезней, и чтобы та их вылечила, приносили ей в жертву нимĕр и кашу. Очень боялись этих публичных йĕрĕхов, опасались, что они их накажут (йĕрĕх тытат), если они каким-то образом обидят ее, а детям даже не разрешали играть вблизи йĕрĕх. Когда девушка выходила замуж, она брала с собой вязовый кузов и вешала его в своем новом жилище, а ее отец устраивал вместо взятого кузова новый.
В языческом Улхаше и в округе небольшую часть пастбища называют йĕрĕх. Ее место жительства перешло в название местности, так же, как и киремети получили свое название от проживающих там злых духов - киреметей. Здесь тоже считают, что она исцеляет обращающихся к ней. И помогает, когда ей приносят жертву. Также вредит тем, кто загрязняет ее место жительства, или даже если громко топает на нем ногами. В таких случаях говорят, что йĕрĕх аптратат, то есть им причиняет болезни. По советам юмçи, для нее готовят кисель, мелкую лепешку и свинцовую монетку, выходят к ней, чтобы показать ей умилостивительную жертву. Часть киселя и лепешек бросают на землю и говорят так:
Çырлах, йĕрĕх, чỹклетĕп, çырлах.
Помилуй, й\р\х, приношу тебе жертву, помилуй.
Оставшийся кисель и лепешки приносящий жертву съедает сам, а нухрат за нитку, продеванную в него, вешает здесь же на какой-нибудь кол.
Кроме жертвоприношений, приносимых в случае болезней, есть у нее и обычное жертвоприношение гусем (хур чỹкĕ). Это мы отдельно описываем в главе о жертвах.
Связаны с ней и поговорки. Если кто-то очень умоляет кого-то о чем-то, о нем говорят: Как йĕрĕх прилип (Йĕрĕх пек çыпăçнă). А о ссорящемся со всеми человеке говорят: йĕрĕхленнĕ "в него йĕрĕх вселилась".