Когда торги перестали устраивать общество, на смену им пришли базары и ярмарки с просторными площадями. Чуваши все больше обретали смелость общения, этому способствовало овладевание русским языком. Русские тоже отвечали взаимностью. Мне под девяносто и я успел застать время, когда чуть ли не каждый русский чебоксарец или житель окрестных деревень мужского пола умел разговаривать по-чувашски. Это уже в наш советский период произошел откат от общения на чувашском языке.
Местом для базара в Чебоксарах наши предки выбрали равнинный пятачок в развилке речек Чебоксарки и Кайбулки. На планах города 1829 и 1873 годов это место названо Городской площадью. На ней находились три церкви: Покровская, Успения и Рождественская зимняя и летняя, дворянское собрание, городская управа, земство, судебные учреждения.
Сохранилась копия документа: на плане города — подпись Казанского губернатора от 22 февраля 1873 года с грифом «Утверждаю». На городской площади намечалось строительство кирпичных зданий гостиницы и гостиного двора под общей крышей. Здание должно было заменить деревянные лавки. Однако желаемое осталось на бумаге. Деревянные лавки, дощатые лабазы продолжали существовать. Запах крови и нечистот распространяла небольшая бойня, находившаяся восточнее Покровской церкви, поблизости от жилых домов. Южнее церкви была Хлебная площадь, а с нею рядом — обжорные ряды.
Базарная площадь располагалась удачно тем, что сюда можно было «забежать» с любого конца города за какие-нибудь считанные минуты. Плохо то, что площадь со своим базаром лежала в низине. После сильных дождей сюда стекали со всех оврагов грязевые потоки. Это обстоятельство раздражало людей, особенно приезжих. Они упрекали местную власть за неблагоустройство рынка. В течение двенадцати лет (1878—1890) продолжалась переписка о выносе бойни и мясных лавок с Базарной площади.
На пороге ХХ века чебоксарский базар расширился: на просторной Базарной площади открывались новые торговые заведения. Примером массового строительства служит 1909 год. Тогда были открыты 174 торговые точки, в их числе 70 со смешанной торговлей, на втором месте — закусочные, бакалейные и «забегаловки». В том же году появляются 12 хлебных лавок, 9 пивных, две водочные, ресторан и трактир. Расширяется торговля мануфактурой и колониальными товарами непосредственно в лавках при доме. Я застал такую лавку на улице Свердлова во дворе приемного сына купца Астраханцева. Василий Иванович работал токарем по дереву промысловой артели «Красный мебельщик». От купца он унаследовал фамилию и деревянный дом, одноэтажный с улицы, с подвальным этажом во дворе.
— Как же вы и ваш дом не были затронуты ни в годы национализации, ни в годы раскулачивания? — спросил как-то его.
— Сам удивляюсь, — ответил он. — Видимо, власти на меня смотрели как на приемного сына купца, как на чувашского сироту.
Вдоль южной границы Базарной площади в конце ХIХ и в начале двадцатого столетия образовался торговый ряд с каменными двухэтажными магазинами. Здесь — добротные сооружения с претензией на архитектурно обогащенные. Самые бойкие места на площади, магистральных улицах занимали купцы Дрябловы, Игумновы, Иевлевы, Геронтьевы.
В Чебоксарах базары бывали два раза в неделю — по понедельникам и пятницам. В торговое дело были вовлечены тридцать купцов 2-й гильдии и 180 мелких торговцев. К последним имели отношение и кустари. Они работали в одиночку или объединялись в группы. Таких групп в городе было 111, где число работающих составляло 228 мастеров, 65 учеников и 37 вольнонаемных. В 1910 году в составе ремесленных заведений числилось 15 булочных, 5 портняжных, 4 сапожных, столько же плотничьих и малярных. Были печники, шубники и бондари. Кустари и крестьяне-умельцы производили мебель, предметы быта и домашней утвари. Базары славились плетеной мебелью, корзинами, долблеными туесками, бочками и кадками, расписными сундуками, которые имели большой спрос в чувашских деревнях. Вместо выдолбленного из ствола дерева сюпсе местом хранения девичьего приданого становились сундуки.
В Чебоксарах преобладающей торговлей считалась хлебная. Около Покровской церкви было отведено официальное место для продажи зерна и муки. Рядом стояли амбары и кладовые. Купцы и некоторые мещане закупали у крестьян хлеб и складировали в амбары в ожидании неурожайного года, когда зерно приносило большой барыш. Таков уж вечный закон рынка: кому весело, кому слезно.
Хлеб — всему голова... Много пословиц и поговорок сложено о хлебе. Он всегда имел непреходящую ценность.
Советская власть с первых дней своего существования взяла на себя трудную миссию — решение проблем мира и хлеба. В России голодных было столько, что продовольственными вопросами занимались все. Вспомним продразверстку, продналог, хлебный заем, ужасы голода 1921—1922 годов. Немало стариков и детей ходили с сумой от дома к дому, собирали куски и объедки. Нищие и калеки сидели на рынках, на перекрестках улиц, выпрашивая у прохожих милостыню. Беспризорные дети голодали и воровали.
Жизнь была нестерпимо дорогой. Официальные розничные цены выражались трех-пятизначными цифрами. По сообщению газеты «Чувашский край» (№ 48/149) на 14 апреля 1922 г., в Чебоксарах официальная цена одного пуда ржи (16 кг) была 10500 рублей, за фунт (400 г) мяса — 450 рублей, фунт сахара — 900 рублей. На вольном рынке фактические цены были еще выше. Однако и они держались недолго, возрастали не по дням, а по часам. По сообщению той же газеты (№ 51), на 30 апреля 1922 года пуд ржаной муки стоил 12 миллионов рублей, фунт говядины — 300 тысяч рублей, фунт белого хлеба 23 августа на чебоксарском рынке стоил 500 тыс. рублей.
В сравнительно урожайном 1923 году, несмотря на помощь различных международных организаций, а также Москвы и губернии, Чувашская область продолжала голодать. На покрытие потребности в хлебе не хватало 11 миллионов пудов зерна и оставался непогашенным долг в 2 миллиона пудов семенной ссуды.
Хлебопечением (когда имелась мука) занимались все домохозяйки. Кроме того, действовали кустарные хлебопекарни. Они были маломощными. Наибольшее число таких мелких «заводов», организованных комитетами помощи голодающим (Помгол), было открыто в голодные 1921—1922 годы. С введением нэпа появляются частные пекарни, начинается конкуренция за качество хлебобулочных изделий. Газета «Канаш» в 1924 году (№123) пишет: «Лучшая булочная и кондитерская в г.Чебоксары — Е.Е. Решетникова... Применяется новейший способ выпечки хлеба, выдерживает трехдневную свежесть и обладает самым приятным вкусом».
С пекарями конкурировали пирожники. Они «колдовали» на виду у всей публики. Под открытым небом их самодельные железные и чугунные печки топились каменным углем (дрова чадили дымом). На противнях поджаривались пирожки в масле с мясной начинкой. Этих безымяных мастеров как ветром сдуло, когда началась кампания по свертыванию нэпа...
Перед войной и некоторое время после нее в городе действовала промысловая кооперативная артель «Пекарь». Продолжительное время ее председателем был И. П. Петров. Артель занималась хлебопечением и изготовлением безалкогольных напитков. Наряду с ней работала хлебопекарня, под которую приспособили Покровскую церковь. Продукция хлебопекарни реализовывалась по продовольственным карточкам вплоть до 1937 года. Существовала скудная норма выдачи хлеба: 200—300 граммов на ребенка и иждивенца, 400—600 — на работающего человека. И только ударникам и стахановцам выдавалось по 800—1000 граммов.
В послевоенные годы хлеб жестко нормируется и отпускается по карточкам. Теперь эти карточки стали музейной редкостью, экспонатами истории, их можно увидеть в музее электроаппаратного завода.
Механизированное хлебопечение начинается в послевоенное время. Хлебозавод № 3, построенный на улице Калинина в середине пятидесятых годов, имел мощность 30 тонн продукции в сутки; затем в начале шестидесятых годов строится хлебозавод № 4 на улице С.П. Петрова мощностью 60 тонн.
В последнее десятилетие в Чебоксарах построили еще два хлебозавода мощностью до ста тонн каждый. Теперь мощности чебоксарских хлебозаводов позволяют специализировать их, выпекать хлеб, булки и кондитерские изделия в достаточном количестве...
От урожая зерновых зависела торговля всеми другими видами товаров. В урожайный год крестьянин вез на рынок зерно, крупу и муку, вели сюда домашний скот, несли молоко, масло и мясо. На вырученные деньги приобретались городские товары, чтобы приодеть жену и детей. Не забывал мужик и себя: сменит войлочную шляпу на меховую шапку, купит сапоги, которые будет носить по великим праздникам. Другой мужик расщедрится и приобретет швейную машинку, самовар, столовую посуду: фарфоровый чайник, тарелки с ободком, металлические ложки. Все это сложит в ящик до прихода дорогих гостей, а пока будет пользоваться гончарной посудой, деревянной плошкой и такими же ложками. Но сначала... Сперва нужно рассчитаться с налогом, с недоимками!
После хлеба второе место занимает картофель, затем молочные и мясные продукты.
Обычно домашний скот забивали на подворье. Для этого дела достаточно было пригласить на помощь соседа или кого-нибудь из родни. А если производится массовый забой скота?.. Еще в старину создавались пункты забоя. С этого начинались скотобойни.
Во второй половине XIX века одна из них была на Базарной площади. Рубленная из сосновых бревен с полом из тесанных топором пластин и с тесовой двускатной крышей, размером площади 9 на 3 сажени. Двустворчатые ворота с трех сторон служили для приема скота и выноса разделанных туш. Еще не остывшие говядина, баранина, телятина и свинина поступали в лавки с погребом для хранения. Бойня и лавки принадлежали городской управе и сдавались в аренду торговцам. Часть лавок являлась собственностью купцов.
Бойня и лавки составляли так называемый мясной ряд. Он находился восточнее Покровской церкви. Здесь же имелся и «обжорный» ряд, где в больших чугунных котлах варился суп из требухи — какай шюрпи.
Суп и похлебка — еда простолюдинов, городской бедноты и полуголодных чувашских крестьян — были популярными как традиционно-национальные и самые дешевые кушанья. За грош или пару копеек можно было получить наполненную до краев большую деревянную плошку или миску. В мясном и «обжорном» рядах сновали собаки, подбирая обглоданные кости. Солидные горожане, проходя ряды, морщили нос, старались не вдыхать воздух глубоко. Бойня распространяла зловоние, канализация отсутствовала.
Уездный исправник в письме на имя городского головы, датированном 6 июня 1878 года, пишет, что на Базарной площади мясные лавки пришли в ветхость и непригодны для дальнейшего использования. Бойня находится в антисанитарном состоянии. Письмо было доведено до губернатора.
Казанский губернатор отреагировал весьма оперативно: на следующий же день, 7 июня, ответил чебоксарскому городскому голове: «Господин чебоксарский уездный исправник, между прочим, донес мне, что о замеченных им неисправностях в устройстве мясных лавок, пришедших в ветхость, и бойни для резки скота, стоящей слишком близко к жилым строениям, им сообщено на Ваше, милостивый Государь, распоряжение.
Вследствие чего имею честь покорнейше просить уведомить меня, какое сделано Вами распоряжение по означенному сообщению господина чебоксарского уездного исправника».
Не проходит и пяти дней, как городская управа заключает соглашение с мещанами И. П. Милютиным, И. И. Корытниковым, Н. С. Прибыловым и Ф. О. Милютиным, в котором подрядчики пишут: «Даем эту сказку Чебоксарской городской управе в том, что мы заявляем желание устроить мясной ряд в 6 номеров ... длиною 16 и шириной 3 сажени на условиях, «чтобы означенными лавками нам пользоваться в продолжение 20 лет, начиная с 1879 года с платою за каждый номер в доход города по 5 рублей в год. По истечении срока лавки должны поступить в собственность города и отдаваться желающим по усмотрению городской Думы. На все 20-летнее время нахождения лавок в нашем пользовании ценность строений должны поддерживать».
Дума 18 июня 1878 года утверждает срок пользования лавками 10 лет. Однако лавки не были закончены строительством даже в 1880 году, а после 10 лет эксплуатации уже нуждались в ремонте, о чем 31 декабря 1898 года был составлен акт за подписями городского головы Астраханцева, члена управы Клюева, плотника Захарова. По причине неграмотности по просьбе Захарова за него подписался Егор Козлов.
Должен заметить, что некоторые исследователи прошлого нередко впадают в крайность, рисуя минувшее в мрачных красках. В отличие от бытующего мнения, надо сказать, что наши предки тоже любили порядок и поддерживали его как могли. «В 1899 году в мае 20 дня члены городской управы Неверов и Клюев и члены ревизионной комиссии Визгин и Рубцов произвели осмотр мясных лавок и составили акт для представления в городскую управу для сообщения Корытникову и в случае уклонения последнего от производства настоящего ремонта — для доклада Думе».
Пока оформлялся акт, Корытников умер. Некачественно отремонтированную лавку принял на себя его сын Михаил Иванович, что засвидетельствовано подписью полицейского надзирателя. Дело от 11 мая 1900 года было передано в сиротский суд.
В обзоре народного здоровья за 1910 год читаем: «Особое внимание обращалось на оздоровление города своевременным удалением нечистот в свалочные места, а также доброкачественность привоза на базар съестных припасов и снабжение жителей хорошей питьевой водой... Убой скота производился на городских бойнях, по освидетельствованию ветеринарного врача — и мясо к продаже допускалось только качественное за клеймами. Бойня достаточно очищалась и дезинфицировалась». Таково официальное донесение губернскому начальству. Фактически же общественность все настойчивее требовала решить вопрос о выносе бойни за город. Забой скота продолжал увеличиваться. В 1925—1926 годах было забито 2312 голов крупного рогатого скота, 160 телят, 733 овцы, 142 свиньи. Люди продолжали сетовать на «обжорный» ряд, просуществовавший до 1930 года, после чего скотобойня была вынесена в поле. Однако и этот участок также оказался не на месте: мешал прокладке трассы улицы Гражданской. Новая бойня, уже на уровне мясокомбината, сооружается в 1956—1957 годах на южной окраине города, восточнее железнодорожного вокзала. Прошло совсем немного лет — ее мощности перестали отвечать потребностям народного хозяйства, да и оказалась она почти в центре города. Поэтому на Канашском шоссе, напротив села Альгешево, в 1976—1981 годах возводится новый, современный по уровню технологии производства комбинат мощностью 100 тонн выработки мяса и 20 тонн колбасных изделий в смену. Он даже в наше время считается крупным не только в Волго-Вятском экономическом районе, но и во всем Поволжье...
От торговли зависело и благополучие города. Снижение товарооборота сказывалось на бюджете. А уездный город не отличался богатством. Например, остаток бюджетных средств от 1909 года составил только 595 рублей 62 копейки. Не сулил роста и год грядущий. Приход за 1910 год равнялся 32292 руб. 13 коп., расход — 31789 руб. 28 коп. Остаток на 1911 год исчислялся в 88 руб. 47 коп.
...Но базар есть базар. Кто-то привез товар на продажу, кто-то его купил. Кто-то с рынка вернулся ни с чем. В двадцатом веке в Чебоксарах росла чувашская прослойка. Выходцы из деревень становились горожанами, владельцами домов и прочих строений, некоторые вставали за прилавки своих ларьков и лавок. Торговая прослойка задавала тон. И неудивительно: во главе чебоксарского купечества стоял сам купец 1-й гильдии Ефрем Хуcа! В числе торговцев значились две татарские семьи — Абаева Абдулы Насера и торговый дом братьев Сейфутдиновых.
Особого расцвета рынок достиг в годы нэпа. Предприимчивые дельцы действовали оперативно и завозили товары издалека. На открытых дощатых прилавках, под тентами, в ларьках и лавчонках лежали разнообразные промышленные и продовольственные товары. Было что выбирать модницам и гурманам. С телег продавали привозные фрукты. Местные садоводы весами не пользовались: продавали товар ведрами и корзинами. Не было недостатка в рыбе: предлагалась краснорыбица, белорыбица, красная и черная икра. Местные рыбаки сбывали стерлядь, леща и сазана. Воблу привозили в кулях и фурманах. В противовес нэпманам и мелким торгашам начинали действовать кооперативы. Крепла государственная торговля: имей только деньги. А денег-то как раз не хватало, ведь еще была безработица.
В советское время Базарную площадь переименовали в Красную. Но она, как и в былые годы, оставалась неблагоустроенной, утопающей в грязи и пыли... С тех пор, как Чебоксары стали столицей Чувашии, неоднократно ставился вопрос о переносе торговых рядов в другое место. Так возник в 1930 году Зеленый базар, просуществовавший вплоть до 1980 года... Зеленый базар был за Чебоксаркой у подножия Западного косогора, именовавшегося в прошлом как гора Ярилы или Соборная. Западная граница проходила по улице Свердлова, северная — р. Чебоксарке, южная — улице Ленина (Нижегородской). Торговля скотом, птицей, мхом, соломой, сеном проходила на улице Заводской. Здесь всегда лежал слой навоза.
Снова чебоксарцы начали роптать, что базар засоряет центр города. И опять возобновились неоднократные попытки вывести базар на окраину города. Сначала его переводят на площадку будущего строительства Дома Советов, затем на Грязевскую стрелку. И каждый раз неудачно: население не признавало новые места. В конце пятидесятых было подобрано новое место в конце улицы Гагарина по соседству с деревней Лакреевкой. Новый рынок облюбовали не только местные жители, сюда потянулись южане со своими фруктами.
Город ныне располагает еще несколькими базарами-рынками: в северо-западном и новоюжном районах. По ценам на продовольственные и промышленные товары можно судить о том, как идет на практике переход на рыночные основы.
Мне на память приходят цены двадцатых годов, преднэповские. Обыкновенная швейная иголка и коробка спичек стоили десять тысяч рублей. Это было до 1922 года, а с началом нэпа и денежной реформы цены стали снижаться. С введением нэпа и денежной реформы в марте 1924 года были установлены стабильные новые цены: коробка спичек — 2 копейки, хлеб ржаной 400 граммов — 3 копейки, хлеб белый — 12 копеек, фунт сахара — 40 копеек и т. д.
* * *
В Европе ярмарки зародились в раннее средневековье, в России — в ХVI веке. Наиболее древней считалась Арская ярмарка (близ Казани), известная с середины ХIII века. В связи с постоянными грабежами русских купцов татарами Василий III запретил поездки на эту ярмарку и основал ярмарку в Васильсурске (1524), которая позднее была переведена к Макарьевскому монастырю, а оттуда в 1817 году — в Нижний Новгород. Нижегородская относилась к разряду международных.
Когда было положено начало ярмаркам в Чебоксарах? Такой документальной даты нет. Скорее всего они начались в те времена, когда в чувашском крае установилась стабильность связей с местным населением и Чебоксары стали принимать гостей из окрестных регионов с товарами. Вероятнее всего этот процесс проходил в ХVII—ХVIII веках. Тогда Чебоксары являлись торговым опорным пунктом восточной части Московского государства.
В инвентаризационной описи городских строений и домовладений Чебоксар 1884 года значатся Базарная и Ярмарочная площади. Оценочная стоимость комплекса такова: Базарная стоила 1000 рублей, Ярмарочная — 300. На плане 1909 года Ярмарочная площадь находилась на месте нынешней площади Республики. Логично предположить, что на Ярмарочной площади капитальные сооружения не возводились, так как торжища проводились один раз в год.
Чебоксарская ярмарка имела местное значение, сумма реализованного товара здесь в лучшем случае выражалась в несколько десятков тысяч рублей. Так, в 1910 году было завезено товаров на 71175 рублей, а реализовано всего на 11170 рублей (14 %). Это говорит об ограниченных возможностях местного рынка, о бедности большей части горожан и окрестного сельского населения. На ярмарке 1915 года сумма реализованного товара была еще меньше — 10405 рублей.
Что привозилось и продавалось на этой ярмарке? Мануфактура занимала первое место среди других товаров. Стоимость выставленных на продажу товаров составляла 53700 рублей. Но местное население, чуваши и соседние черемисы (марийцы), носили холщовое белье, домотканые армяки и чапаны. По этой причине мануфактура не нашла здесь спроса. За семь дней было реализовано товара всего на 5200 рублей. В конкуренции с мануфактурой находились старое поношенное белье и одежда. Сбыт составил 300 рублей, т.е. 85 процентов от привезенного товара. Не в обиде были казанские мыловары. Их продукция тоже пользовалась спросом: реализовано товара на 700 рублей.
Любопытно сопоставить ярмарку 1910 года с ярмаркой 1915 года. Первая империалистическая война отрицательно сказалась на товарообороте. Привоз товаров сократился вдвое, реализация составила только 10405 рублей. Заметные изменения произошли в ассортименте распроданных товаров. Например, мануфактуры продано на 4580 рублей, обуви — на 820, бакалейных — 700. Мыла продано в четыре раза меньше, только на 240 рублей. Не было спроса на игрушки (было не до них), их продано всего на 95 рублей.
Место проведения ярмарок менялось. В конце двадцатых годов ХХ века ярмарки проводились на косогоре за будущим Домом Советов, на Красной площади, Грязевской стрелке (близ деревни Будайки).
В основном ярмарки проходили в весенне-летнее время, в самую лучшую пору года. К ним готовились как к празднику. Люди старались обновить небогатый гардероб. Пожилые съезжались, чтобы вспомнить прошлое, справиться о своих знакомых. Молодежь сходилась, чтобы приобрести что-то новое из одежды, познакомиться друг с другом, высмотреть себе невесту, жениха — ведь ярмарки служили местом встреч. Каждая девушка мечтала встретить там своего суженого или познакомиться с парнем, который предложил бы ей покататься на карусели. Самый бедный или скупой в этот день старался угостить свою барышню пряниками, карамелью или леденцами.
Сельское население без всякого расписания знало, где и когда предстоят ярмарки. Сроки были традиционные. Девушки заглядывали в свое заветное сюпсе, сундуки, доставали спрятанные от моли платки, шали и узорчатые пояса. Проверяли — не потускнели ли монисты, тухья, шульгеме и другие украшения из серебряных монет, доставшиеся от бабушек и прабабушек. Это было в недалеком прошлом, ныне забытом...
Ни одна ярмарка не обходилась без каруселей. Устроители заранее оповещали народ, сколько будет каруселей и качелей. Парни-гармонисты важно прохаживали со своими заливистыми гармошками. Шумели, гуляли, пели, плясали, водили хороводы.
В годы гражданской войны ярмарок не было. Они возобновились в годы нэпа, а в начале тридцатых были упразднены. Вновь стали проводиться в послевоенные годы, главным образом в сельской местности. В последнее время происходит трансформация ярмарок. Все больше берет верх оптовая торговля. Проводятся отраслевые, межрайонные, межобластные ярмарки, на которых заключаются торговые сделки, составляются соглашения и договоры на реализацию товаров. Очевидно, эта форма в соответствии с перестройкой народного хозяйства получит наибольшее распространение. Теперь вновь «прописались» торги. Появились крупные рынки, получила развитие фирменная торговля...
В Чебоксарах рынки сначала возникали самовольно на оживленных перекрестках улиц, рядом с крупными магазинами, недалеко от стоянок городского транспорта или в закутках, куда редко заглядывали сборщики пошлин и милиция. Здесь можно было наскоро реализовать свой товар и «смыться», не уплатив за место. Бюджет терял пополнение, город захламлялся. Эти дикие площадки не имели ни малейшего благоустройства. Торговали с рук, с ящиков — ни присесть, ни прислониться.
Подобные торговые площадки в массовом порядке возникли после закрытия Зеленого базара. Однако стало ясно: неконтролируемые базарчики можно ликвидировать только путем создания благоустроенного рынка, что и сделали на стыке улиц Гагарина и Усадской. Здесь в 1980 году создается центральный рынок под вывеской «Колхозный базар». В эксплуатацию вводится первый крытый павильон по проекту Краснодарского городского рынка с подсобными помещениями. Осталось построить гостиницу для иногородних приезжих. Однако задумка осталась невыполненной.
В первые годы деятельности рынка по просторному павильону прогуливались недовольные ворчуны, критиковали власть за излишнюю «роскошь», неоправданную трату народных средств. Но жизнь подтвердила их недальновидность: через пять лет рынок стал тесным. «Чувашгражданпроекту» (архитектор Т. Кознова и ГИП Т. Гонобоблева) потребовалось расширить рыночную территорию, а городу построить новый павильон с рядом ларьков и киосков. Рынки и базары в условиях России — нужные атрибуты. Они решают экономические вопросы, кормят десятки тысяч жителей городов и сельской местности. Благодаря рынкам трудоустраиваются безработные...
Мы, молодежь 20-х и 30-х годов, часто спорили о роли золота, денег и базарах при коммунизме. В обиходе у нас было высказывание Ленина о том, что золото и деньги потеряют свое значение, из драгоценного металла будут строить уборные. Базары тоже упразднятся, говорили нам. Видимо, в высшем эшелоне власти отношение к базарам было плевое.
Подул ветер преобразований. В новых условиях Центральный рынок обрел иные качества. Теперь он оправдывает свое название. Стал таковым не только для города, но и для республики. В его специализированных и смешанных павильонах — товары со всей республики, соседних регионов, юга России, Средней Азии, ближнего и дальнего зарубежья...
Наряду с Центральным в Чебоксарах действует несколько рынков меньшего размаха. «Северный» до 1995 года не отличался активностью...
На «Северном» решили вскоре вдвое увеличить торговый оборот, а для этого расширить рабочую площадь: завершить строительство круговой галереи (антресолей) на втором этаже, реконструировать правое крыло павильона, открыть столовую.
И в новоюжном жилом массиве имеется свой рынок. Он расположен рядом с универмагом «Шупашкар»...
Торговый центр охотно посещается горожанами и приезжими. Не пройдешь равнодушно мимо даров юга — красиво сложенных пирамид из апельсинов, лимонов, киви, груш, помидоров, огурцов, яблок...
Куда девать поношенную одежду и обувь? Раньше в обычных семьях среднего достатка старье переходило от старших к младшим по возрасту, раздавали нищим, бедным, сиротам. Когда это было? Давно и недавно.
Стали лучше жить, каждому хочется иметь обнову. Старое быстро выходит из моды. Если раньше в семьях обновку шили из шерстяных тканей, сукна, крепких домотканых холстов и носили годами — от дедов до внуков, то теперь все делается в расчете на моду: на один, в лучшем случае на два сезона. В моду вошли легкие просвечивающие ткани, синтетика.
Было время, когда горожане и сельчане довольствовались малым. В неделю раз съездят на базар, реализуют продукцию своего труда, прикупят нужный товар и — будь здоров до следующей недели.
А тут настали времена, людям потребовались не недельные базары, а постоянно действующие рынки.
Южный поселок в Чебоксарах возник в конце пятидесятых годов. Сначала ему присвоили статус поселка с поселковым Советом. Естественно, появился свой рынок — базар со смешанной торговлей. Однако он закрепился как вещевой. Сюда приезжали горожане, чтобы продать и купить поношенные вещи. С тех пор горожанину не нужно было выезжать в Цивильск или на ближайшие сельские базары. Торговали старьем, но из-под полы реализовывали и новые вещи. Сельчане привозили свои сезонные изделия кустарной выработки: валенки, варежки, носки и чулки. Налаживалась торговля домашним скотом. У вещевого рынка Южного поселка были конкуренты — это городские рынки. И они могли уничтожить своего старшего по возрасту собрата. Но в середине девяностых годов Южный базар стал филиалом Центрального рынка. И это спасло его.
На всех действующих рынках ведется розничная и оптовая торговля... *