Чувашскую нишу на Волге легко найти на карте Европы. Она размещается между современными городами Нижним Новгородом и Казанью. Издревле этот край был восточной границей Запада и западным рубежом Востока. На Западе — христианская цивилизация, на Востоке — мусульманская. Русские и татары, булгары-сувазы (чуваши) прежде чем жить на этом изгибе европейской реки, вдоволь покочевали по земному шару: от Великой китайской стены до Европы — Приазовья, Дуная и Волги.
В 1995 году население отметило 1100-летие государственности — это 895 год, когда булгарский хан-Эльтебер Алмуш, объединив булгаро-сувазские племена на территории между Волгой и Камой, образовал первое государство булгар. Хотя у предков чувашей государственность образовалась значительно раньше.
Войдя в состав России, Чувашия уже не изменяла ей, как бы не было трудно, осваивала русский язык, по своему построению славянский очень далек от чувашского (тюркского). Долгое время на разговорную речь чувашей по-русски отрицательно сказывалось отсутствие в чувашской речи твердых и звонких согласных.
Окружающие народы ценили чувашей за их миролюбивые и трудолюбивые качества. Чуваши в силу исторически сложившихся причин и условий служили резервом для пополнения численности русского и татарского населения.
Народный поэт Чувашии Петр Петрович Хузангай в своей поэме «Марш автономии» писал: «Республика моя мала, на карте страны нажми пальцем — и ее уже не видно».
Современная Чувашия — густонаселенный регион Российской Федерации. На площади 18,3 тысячи квадратных километров проживает свыше миллиона трехсот пятидесяти тысяч человек. По количеству жителей на квадратный километр уступает лишь Московской и Тульской областям. Если Чувашию сопоставить с сибирскими масштабами, то она вся уместится в границах какого-нибудь района, а по численности, наоборот, под стать иной области.
С образованием Чувашской автономной области в 1920 году потребовались консолидация чувашского населения и новое административно-территориальное деление. Первоначально область состояла из 4-х уездов (Батыревский, Цивильский, Чебоксарский, Ядринский) и 61 волости. С преобразованием области в республику в 1925 г. уездов стало 5, а количество волостей сократилось до 53.
Процесс образования Чувашской автономии оказался далеко не легким делом. Объединение чувашского населения в одну административную единицу затруднялось наличием уездов и волостей со смешанным населением. Проводилась упорная работа по уточнению границ с целью ликвидации чересполосицы с соседями. Некоторые волости со смешанным населением не всегда изъявляли желание войти в состав Чувашской области. Спорили о выборе уездных и волостных центров.
Вопросами административного устройства в масштабе всей России занималась Административная комиссия ВЦИК, соответственно по Чувашии — Административная ЧАО. Чувашия первой подняла вопрос о районировании своей территории и вносила различные предложения: в 1923 году намечалось 19 районов, в 1924 — 20. Районы предполагались по территориям меньше, чем уезды, но крупнее волостей.
В 1927 году в связи с увеличением территории республики на три волости Алатырского уезда устанавливаются 17 районов. Целью районирования было сблизить управленческий аппарат и населенные пункты, сократить расходы на его содержание. Сэкономленные средства бюджета пошли на выполнение культурных и хозяйственных мероприятий: ремонт и содержание школ, больниц, жилья и т.д. Опыт Чувашской республики был использован при районировании всей страны в 1927 году и позже.
На географической карте очертания границ республики напоминают корпус гитары: посередине он заужен, словно кушаком стянут. Здесь четыре района: Шумерлинский, Вурнарский, Канашский, Янтиковский. Южнее — семь районов: Алатырский, Порецкий, Ибресинский, Комсомольский, Яльчикский, Батыревский, Шемуршинский. В северной части — десять: Красночетайский, Ядринский, Аликовский, Моргаушский, Красноармейский, Цивильский, Мариинско-Посадский, Урмарский, Козловский и Чебоксарский.
Хотя территория республики действительно мала — округленно двести на сто километров, но по природным условиям неоднородна. Северная часть — пересеченная, овражистая, лесная, с бедными почвами и умеренным климатом. Но и здесь на одной и той же широте с Чебоксарами в северо-восточной части ощутимо прохладнее. Здесь «полюс холода» — район города Козловки, где зимняя температура на два-три градуса ниже среднереспубликанской. Юго-восточная часть — степная, черноземная. Эта территория входила непосредственно в состав некогда процветавшей Волжско-Камской Булгарии. Юго-западная часть республики — равнинная, также черноземная. Климат этой зоны теплее, чем на севере республики. Весенне-полевые и уборочные работы в сельском хозяйстве начинаются здесь на неделю раньше. Эта часть заселена в основном русскими и мордвой.
Чувашия находится в средней полосе России. Три реки — Волга, Сура и соседняя Свияга — вбирают в себя свыше двух тысяч рек и ручьев. Наиболее значительные Большой и Малый Цивиль и Аниш текут на север и являются притоками Волги. Выла, Кубня — текут в восточном направлении и вливаются в Свиягу, южные Меня — Люля, Киря и Алгашка — притоки Суры.
Республика удачно расположена на Волге, в междуречье Свияги и Суры. Реки судоходные, по ним плывут теплоходы, скоростные суда, баржи, катера и лодки летят над волнами, словно белокрылые чайки.
Карта республики исчерчена линиями дорог. Чувашию пересекают две железнодорожные магистрали: из Москвы через Казань на Урал и Сибирь, из Канаша через Харьков — в Приазовье и Черноморье. От Канаша до Чебоксар проложена железнодорожная ветка, построенная в 1940 году. Пока тупиковая. Придет время — она пересечет Волгу и через Йошкар-Олу, Котельнич и Киров выйдет на железнодорожную сеть Европейского Севера.
До появления автомобильного транспорта действовал гужевой. В штате многих престижных учреждений числились ямщики, а во дворах под навесом стояли тарантасы или расписные сани. Из областного центра в уезды, волости или на железнодорожные станции и пристани добирались на конных упряжках. До Канаша, например, ехали с ночевой в каком-нибудь промежуточном населенном пункте.
Мчатся автомобили по дорогам и автострадам республики: из Москвы и Нижнего Новгорода на Казань и Екатеринбург, из Чебоксар — на Ульяновск, Сызрань, Самару и далее на восток страны. Все районные центры связаны со столицей республики асфальтированными дорогами круглогодового действия. От Чебоксар ко всем районным расходятся местные дороги, также с твердым покрытием. По ним курсируют автомобили различных марок, многоместные автобусы. Эти перемены произошли за каких-то полвека. В начале двадцатых годов в области имелось 2400 километров дорог, из них одна десятая часть — губернские — «улучшенные», остальные — местные. В глубоких колеях вязли крестьянские телеги, ломались оси телег, выбивались из сил низкорослые худосочные лошади.
Если в стародавние времена чуваши свои селения прятали вдали от проезжих дорог, в лесах и оврагах, то с развитием капитализма в России они все больше втягиваются в экономическую систему государства. Дороги уже не враги, как было прежде, а друзья-помощники, особенно в советский период. Молодая народная государственная власть, несмотря на разруху по всей стране, в первую очередь занялась ремонтом трасс и мостов, строила улучшенные грунтовые дороги и деревянные мосты. В тридцатые годы появляются первые межобластные дороги, мощенные камнем.
Дорога Нижний Новгород—Казань стала одной из народных строек Чувашии. Камень добывался со дна местных речек. Но его оказалось мало — и республика в дальнейшем использует привозное сырье. Камень завозят водным и железнодорожным путем с верховьев Камы, Белой, с Урала, даже с Каспия. «Чувашстрой» в свое время организовал и содержал карьер вблизи Красноводска (Туркмения). «Чувашколхозстройобъединение» и сейчас имеет Саткинский карьер в Челябинской области. Битум, необходимый для асфальтирования, — тоже привозной. Его доставляют из Нижегородской области, Татарии и Башкирии. Несмотря на такие далекие перевозки, республика обеспечивает себя материалами и строит новые дороги с твердым покрытием.
Первой такой дорогой стала автомагистраль Горький—Чебоксары—Казань. На ее сооружении население работало бесплатно. Вдоль трассы стояли столбы с указанием длины участка, закрепленного за тем или иным колхозом, сельсоветом, которые отвечали не только за строительство, но и за эксплуатацию. На обочине шоссе через каждые пять-десять километров устанавливали грибки и беседки со скамейками для отдыха пешеходов. На столиках лежали свежие газеты, доставляемые сюда ежедневно, — сейчас это кажется в диковинку.
Эта стройка по значимости эксперимента стояла на уровне общесоюзной. Для освещения хода строительства автодороги газеты «Правда» и «Известия» организовали корреспондентские пункты, работали выездные редакции центральных и местных газет. На трассе пропадал днями и ночами секретарь Чувашского обкома ВКП(б) С. П. Петров. В народе эту автомагистраль называли «дорогой Петрова».
Всесоюзную славу чувашским дорогам принес автопробег Москва — Каракум (июль 1933 г.).
Совет Народных Комиссаров СССР на своем заседании 2 ноября 1933 года заслушал доклад Чувашского правительства о дорожном строительстве и премировал республику 45 легковыми и грузовыми автомобилями, 50 велосипедами. Через два года республика была награждена орденом Ленина. Первый секретарь обкома партии С. П. Петров и председатель Президиума ЦИК А. Н. Никитин также были награждены этими орденами.
Республику пересекают нефте-газопроводы из Европейского севера в направлении на Москву и Запад. Это позволило газифицировать города и поселки, ряд сельских населенных пунктов.
Физическая карта Чувашской Республики расцвечена разными красками. Привлекательней всех — цвет зеленый. Им обозначены леса. Почти одна треть территории покрыта ими. Основные лесные массивы находятся по берегам Суры и Волги. Лет двести-триста назад они покрывали всю территорию нынешней республики, что подтверждают зеленые пятна сохранившихся дубрав и рощ.
Чуваши в далеком прошлом селились в лесах, вдоль рек и глубоких оврагов. Это объяснялось необходимостью обезопасить себя от набегов кочевников, ушкуйников, татарских наездников. Несколько позже скрывались от русских властей.
Гнет сильных и богатых наложил свой отпечаток на характер людей. У Петра Хузангая есть такие строки: «Меншен-ха чаваш пите те йаваш?» (Почему же чуваш такой покорный.) А потому, что предки чувашей не раз были биты хазарами, татаро-монголами, дружинами русских князей, бедный люд побои получал еще от своих богачей, мурз и тарханов.
Как выглядели чувашские поселения? Избы-полуземлянки располагались вокруг дворов родоначальников, либо группами по семейному принципу. Так было легче обороняться от нападающих. Нашим предкам нужна была круговая оборона. Входная дверь и оконца прорубались в стенах со стороны двора. Оконца — размером в половину двух бревен, чтобы не пролез человек. Стекол не было, вместо них натягивались бычьи пузыри, промасленные, чтобы проникал свет. В ночное время зажигали сосновые лучины, которые трещали и чадили. Наиболее ценное — шкурки зверьков, зерно и бортевой мед — хранилось в амбарах.
С развитием товарного производства, расширением торговли укреплялись межобщинные и межнациональные связи. Происходит взаимное проникновение культур разных народов. Вступивший в свои права капитализм ускорил эти процессы. В ХVIII—ХХ веках меняется облик чувашских поселений. По образцу русских чувашские деревни принимают прямолинейную застройку. Бычьи пузыри заменяются стеклом, увеличиваются размеры оконных проемов, появляются ворота с шатровой крышей (вырас хапхи). К дому пристраивается крыльцо. В палисадниках высаживаются сирень, акация, на улицах — ветла.
Леса одаривали человека лечебными травами, орехами, грибами, ягодами, диким медом. На распаханных сохою полях колосилась рожь, зрел ячмень, наливалась полба. Ныне полбу не сеют, и только по «Сказке о попе и работнике его Балде» А. С. Пушкина молодое поколение знает об этой продовольственной культуре. Пшеница в северной части республики стала культивироваться лишь в советский период. Картофель начал внедряться в петровскую эпоху, но, прямо скажем, из-под палки. В настоящее время его сажают повсеместно, он стал вторым хлебом...
Нужно отдать должное Советской власти, она пыталась и сделала немало положительного в подъеме жизненного уровня чувашской деревни. Совершенствуется земледелие, улучшается ведение сельского хозяйства сначала индивидуальное, а затем происходит перелом (пусть не во всем удачный) в коллективном. Повышается продуктивность животноводства.
В номере от 5 января 1936 года газета «Красная Чувашия» напечатала решение бюро Чувашского обкома ВКП(б) от 10 декабря 1935 года о сплош- ной метизации всех свиней местной породы высокопроизводительными свиньями. Для чего в республику в 1934—35 годах завезли 831 хряка и 359 маток крупной белой английской породы. Уже в 1936 году имелось 15 племенных свиноводческих ферм, где было около 400 свиноматок и 1000 голов молодняка.
Вспомним же чувашскую свинью черной и пестрой масти, с длинной и жесткой щетиной на холке, со спиной как коромысло. Она была мелкой, шустрой, неприхотливой. В теплое время года, пока земля талая, эту чушку можно было не кормить, жила на подножном корме — своим острым носом откапывала коренья трав, не отказывалась от сочной травы и набегов на картофельное поле, легко проникала в огороды. Чтобы лишить такой возможности, люди к ее короткой шее приспосабливали рогульку, то есть треугольный «хомут» (майкач).
Крестьяне приволжских деревень весной своих свиней переправляли в Заволжье, на остров. Чтобы их не растерять и отличить от чужих, где можно, ставили семейные метки: выжигали тавро, на ушах делали надрезы. Свиньям не был страшен забредший волк. Животные занимали круговую оборону, оскаливали клыки, щелкали челюстями. Волк отступал, довольствовался менее защищенной живностью. На острова не заглядывали воры, можно утверждать, тогда таковых и не было.
С наступлением осенних заморозков хозяин в ближнем углу сарая отгораживал небольшую площадку. Две-три недели расчетливый мужик кормил чушку так, чтобы она не могла стоять на ногах, отяжелев, садилась на соломенную подстилку. Ее живой вес достигал полцентнера. Вот тогда свинью закалывали. Выход мяса очень редко превышал два пуда — 32 кг. Зато какое оно было вкусное! Сало вместе со шкурой таяло во рту, как сливочное масло. Оправдывая малый прирост, люди шутили, что ни годок — пудок...
Чувашская порода свиней исчезла, никто ее не внес в «Красную книгу». А не мешало бы ее сохранить, хотя бы специально для ресторанов и подавать мясо как деликатес.
В последние годы уже выведена новая местная породная группа свиней — Цивильская. Она своей продуктивностью выгодно отличается от старой чувашской.
Чуваши любят леса. Этим, пожалуй, можно объяснить распространение в наше время зеленых посадок вдоль дорог. Писатель Николай Стуриков рассказывал, как ему пришлось из Канаша в Чебоксары сопровождать делегацию москвичей. Время было ночное, ехали при свете автомобильных фар.
— Куда ни посмотришь — все лес да лес. Где же поля? — спросили гости. Обычное дорожное озеленение они приняли за лес.
Не только магистральные, но и многие проселочные дороги озеленены. По обочинам дорог растут березы, клены, тополя, нередки яблони, шиповник, смородина, малина. Этим Чувашия выгодно отличается от соседних республик и областей.
Даже в наши дни при все увеличивающемся обезлесении в сохранившихся лесах республики произрастает около тысячи наименований древесных растений. Предпочтение всегда отдавалось дубу из-за его прочности, он не подвержен гниению. Высушенный луб употреблялся также как кровельный материал для изб, сараев и других строений. Известно, что при молевом сплаве по воде бревна ныряют, цепляются за береговые выступы и кусты, оседают на дне рек. В отличие от хвойных и других пород, дуб, осевший на дно, темнеет и твердеет как камень. Его много осело во время строительства оборонительных укреплений по Суре в годы второй мировой войны. Промысловая артель в Сурском Майдане в пятидесятые годы пыталась распилить почерневший дуб на доски. Ничего не получилось: крошились зубья пил и «стреляли». Попади такой осколок в сердце — не успеешь вымолвить и прощального слова. Возможно, будущее поколение людей достанет со дна Суры окаменевший дуб и воспользуется им в мебельном производстве. Какая шикарная мебель получилась бы из черного дерева!
Дуб — гордое и капризное растение. Этот великан лесов не терпит, когда вокруг его ствола нога человека затаптывает растительный слой грунта. Дуб не живет в задымленной предприятиями местности. Казалось бы, достаточно известный, дуб — слабо изученное растение.
Другое повсеместное дерево нашего края — береза, — ценили за красоту, она применялась и в обозостроении. Береста использовалась как гидроизоляционный материал, ее клали в основание под нижний венец сруба домов.
Но ни дуб, ни березу не сажали в садах и огородах. Первый своей кроной затеняет много площади, береза высушивает землю. Поэтому кудрявую красавицу сажали на улице, вдоль дорог, которые после дождей подсыхали быстрее. Береза шла на смолокурение, производство дегтя. Березовые дрова, как менее угарные и жаркие, ценились.
В лесах Чувашии растет и липа. Если дуб величается батюшкой, то липа — матушкой. Липа используется в строительстве, а тридцать-сорок лет назад кора липы отмачивалась в речках и запрудах на мочало, из которого ткали рогожи, вили веревки и канаты, с молодняка липы брали лыко для плетения лаптей, хозяйственных сумок, кошелей. Из ошкуренной древесины изготовляли различные долбленки, кадушки, туески, корыта, гладильные доски, скалки и другие предметы быта.
Липа цветет в июне-июле. Цветки душистые. Не зря пчелы любят их. Слетаются и собирают нектар. Липовый мед используется как пищевой продукт, так и лекарственный, как потогонное средство.
Настой или горячий отвар цветов липы используется при ангине, простуде, идет на устройство мягчительных и ароматических ванн.
Клен отличается своей прочностью, он использовался на топорища, черенки лопат, на изготовление грабель. Кленовые лыжи, как березовые и ильмовые, дольше сохранялись, от длительного использования становились гладкими, словно полированные... Сокодвижение у клена начинается раньше березового и продолжается недолго. По сахаристости он выше. Овсяной кисель чуваши запивали этим соком.
Осина шла на срубы, она хорошо сохранялась там, где нет сырости. В прошлом из осины вырабатывали ложки, половники, чашки и плошки. Они не боялись сушки в печах, реже трескались. Ветки осины шли на корм домашних животных.
На лесных песчаных почвах произрастали сосна и ель. В старину гладкоствольные деревья назывались корабельными и отгружались на судоверфи того времени. Ель меньше впитывает влагу, идет на оконные рамы и двери, лодки и баркасы. Сосна — лучшее сырье для лесопиления. Сосновые доски, ныне ставшие редкостью, шли на устройство полов и перегородок в домостроении. В прошлые века в селах на настил полов употребляли тесанные топором доски — пластины. Тогда лесопильных рам не было. В лучшем случае, кругляк распиливали вручную маховыми пилами.
Лес давал материал для возведения жилья и хозяйственных построек, шел на строительство бань и запруд. Лесоматериал использовался на устройство оград, строительство дорог и мостов. Жерди шли на различные хозяйственные нужды.
«Лес кормит, поит и лечит. В лесу с голоду не умрешь», — говорили наши предки. Грибы, съедобные травы и коренья, ягоды и яблоки-дички, которые годились на соленье и моченье. Садоводы-любители в своих садах находили место для лесных дичков. Говорили, что у культурных яблонь от опыления с дичками крепче держатся цветы, лучше сохраняются завязи.
В лесу росло бессчетное множество видов лекарственного сырья, сбором которого в основном занимались знающие люди, главным образом пожилые женщины. В сенях и под кровлей изб сушились и хранились пучки и связки лечебных трав. Настоем их из организма больного изгонялась простуда, различная порча. Напитками из трав привораживали и разлучали.
Кроме лесных трав были еще «степные» — полевые и луговые. Чувашия была ими богата. Жаль, что в наше время много неподготовленных сборщиков. Травы вытаптываются и уничтожаются.
Еще один штрих. В народе было поверье, что человек от дуба и березы может взять силу и здоровье, стоило постоять под деревом. Для этого подходит гладкоствольное, не разветвленное сучками дерево. Не рекомендовались осина и тополь. Они считались «вампирами», высасывали энергию человека.
Теперь леса поредели и с самолета смотрятся как гребень с поломанными зубьями. Хвойные породы вытесняются менее ценными — лиственными. В ХVI веке, когда не было ни специальных академий, институтов и техникумов, ни кандидатов и докторов наук, успешно действовали указы Петра Первого, гласившие: по берегам Суры, Волги и их притоков на расстоянии до тридцати верст леса не подлежат рубке, дабы не обмелели реки, не облысели поля.
Леса как в прошлом, так и в настоящее время подчеркивают красоту окружающей природы. Они выполняют функцию легких Земли. Однако ныне эти «легкие» уменьшаются, теснимые полями и огородами, все чаще заболевают, в них расширяются «каверны» — сплошные вырубки. И нет спасения от этого, не ведется восполнение площадей равноценными посадками.
Забыты разумные установки Петра Первого. Леса вырубают, не считаясь с последствиями для будущего. В первую очередь валят где ближе, что под рукой. Чувашия — не исключение. Ее территория удобна для вывоза леса водным и железнодорожным путем.
Большой урон причиняют лесам промышленные разработки. Бесспорно, народному хозяйству всегда требуется строительный материал — сырье для деревообрабатывающей промышленности. Но разумная необходимость чаще превращается в губительное потребительство, ради чего с лесными массивами поступают словно с врагом: повсюду стучат топоры, визжат наточенные пилы...
Но вернемся к прошлому.
В лесных чувашских чащобах жили языческие Боги и Духи. Одни оберегали человека от несчастий, другие творили зло. Одни — покровительствовали животноводству, другие — насылали болезни, мор, падеж скота. Милости богов и духов чуваши добивались подношениями, чествованиями. Молили богов и духов о дожде, урожае, обильном медосборе, отмечали день первого каравая, упрашивали духа ветров, чтобы не гневался, не срывал солому с ветхих крыш, не нагонял грозовых туч с градом. Задабривали их на начало строительства дома, даже на возведение ограды вокруг участка. Суеверие наших предков этим не ограничивалось. Надеялись: успеешь высказать вслух пожелание при блеске зарницы — все сбудется. Бабки-повитухи преподносили дар березе — медную копейку, верили: это облегчит роженице роды. И почти во всех случаях совершали чюк (моления): варили кашу, кисель, затевали жертвенное пиво.
Может, так продолжалось бы долго, если бы Иван Грозный (Йаван-эмбю) под охраной стрельцов по пути на Казань не доставил в Шупашкар русского бога. На пересечении дорог к языческим молениям, на холме, где стоял чувашский идол, он приказал освятить место, сжечь Киреметя и установить полотняную церковь. Несколько позже на месте полотняной построили деревянную. Лет сто спустя церковь заменили храмом из кирпича. Это было в 1651 году. Звон колоколов поплыл над широкой Волгой, окрестными лесами, приводя в трепет язычников-чувашей и их соседей-черемисов. Постепенно те и другие, смирившись с засильем чудотворного русского бога, приняли христианство. Это был шаг вперед, к прогрессу, сближению с русской и мировой цивилизацией.
Инженер-строитель, ныне пенсионер, Геннадий Александрович Енисеев занимается историей чувашей и сохранил в памяти рассказы своего деда. Прадед по имени Петр был жрецом рода. Предки Енисеева, спасаясь от преследования мулл, бежали из булгарского города Биляр (Пиляр), обосновались на левом берегу Волги, что напротив Ильинки и Шешкар. Жили поблизости от озера Амаксар, затем перебрались на правый берег. Хотя они были крещены и названы русскими именами, но продолжали почитать идола, тотема рода — чугунного барана. За такое двоеверие служители церкви запретили покойников из рода Енисеевых хоронить на кладбище.
— С легкой руки священнослужителей православия чуваши стали называться язычниками. Чуваши не были таковыми. У них была довольно развитая религия — тенгриханство, — убежденно заявляет Енисеев. — Религия наших предков древняя, по времени под стать еврейской — иудаизму.
Несмотря на обращения чувашей к богам и духам за помощью, бедность не покидала крестьянские семьи даже в более позднее время — в ХIХ веке, о чем красноречиво свидетельствуют документы*. Чебоксарский, возможно, и казанский чиновник рассуждали, что некоторые о благосостоянии крестьян судят по оплате податей. Если мужик своевременно платит подать, то, значит, хорошо живет. Это далеко не так. Например, «в Помьялской волости Чебоксарского уезда (ныне Республика Марий Эл. — А. Т.) живут русские, которые подати никогда вовремя не платят, имеют по 2—3 лошади и коровы, чего нет ни у чувашей, ни у черемисов. В деле определения экономического состояния нельзя руководствоваться только своевременной уплатой податей... Это обуславливается никак не зажиточностью, достаточностью их (крестьян. — А. Т.), а зависит от национальных особенностей жителей Чебоксарского уезда, 84,5 % коих составляют инородцы: чуваши (71,6 %) и черемисы (12,9 %). Как те, так и другие отличаются следующими особенностями своей жизни. Они: 1. Робки, послушны и покорны. 2. Они очень нетребовательны и неприхотливы в удовлетворении общечеловеческих жизненных потребностей... У чуваш во всем хозяйстве и домашней обстановке обыкновенно царит недостаточность, простота и неприхотливость. Хотя и к чувашам проник уже чай и самовар, но, обыкновенно, самовар встречается в деревне только у одного-двух самых богатых крестьян, но немало еще и таких деревень, где не найдешь ни одного самовара. Избы у чуваш обыкновенно очень малы, плохи, нечисты и в большинстве случаев укрыты соломой. Очень еще много встречаются среди них так называемые «курные» избы. Мебель у них, посуда вся, вообще утварь очень скромны и убоги; в одежде и белье у чуваш тоже простота и бедность: полушубок и кафтан — единственная одежда на все времена года. Лишь богатые из них имеют, кроме того, тулуп или поддевку; суконные брюки надеваются немногими.
Большая часть чуваш довольствуется холщовыми штанами; сапоги среди них тоже редкое явление; в столе у чуваш наблюдается хлебная скудность; лишь богатые, имея достаточно скота, режут себе на мясо, а изредка даже и покупают его. Большинство же чрезвычайно редко пробует мясной пищи, обыкновенный же обед и ужин у них составляют: пустые щи или картофельная похлебка и хлеб, иногда пирог тех же материалов; хотя у большинства чуваш имеются куры во дворе, но яйца от них обыкновенно все продаются, равно как и птица. Молоком чуваши питаются только летом, а по зимам они даже не доят коров, так как от плохого корма зимою у коров пропадает молоко; даже богатые чуваши, например торговцы, отправляясь в дальний путь, берут с собою из дома достаточный запас хлеба — и только; на постоялом дворе он не закажет ни самовара, ни обеда...»
Чересчур скудное питание и бедная одежда, курные избы... Чуваши в устройстве быта от русских отставали более чем на сто лет. Уличная прямолинейная застройка деревень началась в середине ХIХ столетия, тогда как у русских она уже приняла законченный вид. Курные избы исчезли также с опозданием на целый век.
Эти строки могут не дойти до сознания читателя, не затронуть его душу, так как он может и не знать, что собою представляли «курные» избы. Помню, в 1924 году учитель нашей начальной сельской школы Иван Григорьевич перед окончанием последнего урока сказал: теперь, ребята, совершим экскурсию в девятнадцатый век. В деревне Сормвары разбирают последнюю курную избу. Посмотрим, что она из себя представляет.
...Мы веселой гурьбой обступили избу. Успели застать момент, когда разбирались стены. Перешагнув через высокий порог, очутились в избе. Пороги делались высокими, чтобы задержать приток холодного воздуха. Оконные рамы были вынуты, сняты с петель двери и разобрана перегородка чуланчика. Поэтому света хватало, чтобы рассмотреть внутренность избы. Стены и потолок были глянцево-черные, пахло тяжелым угарным дымом. В левом углу рядом со входом стояла печь без трубы. Такие печи топились через чело, дым выходил в избу и удалялся через дверной проем. Учитель объяснял: во время топки печи дверь открывалась в сени настежь — и дым выходил туда. Печь была серо-черной, чело закопченным. В доме было все засмолено. Бревна стен и потолочные доски блестели антрацитом. Сени, рубленные из тесаных пластин, тоже закоптели, но уже меньше. Для дыма в сенях хватало простора. Он рассасывался в подстропильном пространстве и выходил в небольшое открытое слуховое оконце.
— Запомните, ребята: вам больше не придется встретиться с курной избой. В таких избах, как эта, жили все наши деды и прадеды...
Чебоксарский летописец в записках о чувашах заметил, что редкий чуваш имел кожаные сапоги. Валяная из шерсти обувь тоже не была доступной всем. Что же служило им обувью? Зимой и летом носились лапти — один из древнейших видов обуви. С ними чуваши, пожалуй, расстались последними из народов, заселяющих Среднее Поволжье. Промысел лаптеплетения насчитывает тысячелетия. Это подтверждается частыми археологическими находками специального орудия труда для лаптеплетения — кочедыка. На лапти человек употреблял лыко, бересту и кожу. У чувашей этот вид обуви сохранился до пятидесятых годов ХХ века. Приведу такой факт. В эпоху Петра Первого в чувашских деревнях под ответственность старосты в общественном амбаре запирались на ночь топоры, косы и вилы, дабы чуваши не воспользовались ими, проявляя недовольство действиями властей. И только кочедыки разрешалось оставлять при себе: лаптеплетение не представляло государственной опасности.
Чувашские лапти отличались от лаптей русских и мордвы своим изяществом, строгостью формы, способом плетения. Более ценными считались лапти, плетенные из вязового лыка: в сухую погоду они дольше носились. Интересно, что для женщин и девушек лапти плелись по-разному. Выходные девичьи лапти отличались тонкостью работы. Лыко тоже употреблялось более узкой резки. Веревки сплетали из льноволокна. На период весеннего таяния снега к лаптям подшивали колодки (каптарма). Они спасали от намокания. Колодки делали из липы с фигурным вырезом углов и снятием кромки.
И все же, как бы ни были легки и удобны лапти при ходьбе на дальние расстояния, не натирались ноги, не вздувались волдыри, — они всегда олицетворяли бедность, нужду и забитость. Люди горько подсмеивались над своей судьбой. В русских народных песнях эта безысходность выражалась словами: «Эх, вы, лапти мои, лапоточки». Старшее поколение, наверное, помнит чувашскую песню «Ёапата» (лапти). В двадцатые годы и позднее она была очень распространенной. Текст ее был напечатан в газете «Канаш» 26 февраля 1926 г. В Великую Отечественную войну, к моему удивлению, я услышал ее от одного старшего лейтенанта, русского, воспитанника Горьковского детского дома. В их детском коллективе пели эту песню, вот он и запомнил ее.
Лапти были обувью, принятой на вооружение Красной Армии. Газета «Известия» (орган Чувашского облисполкома и обкома партии) в номере за 21 января 1921 года извещает об обязательном постановлении: «Для нужд Красной Армии заготовить два миллиона пар лаптей». Ради выполнения этого задания вывоз лаптей за пределы Чувашской области производился с разрешения властей.
В этой же газете писалось о заготовке одного миллиона пар. «Кустарный отдел облисполкома получил боевое задание: к лаптеплетению привлечь 2642 человека и использовать полностью заготовленные полтора миллиона штук лыка, сдать 600 тысяч пар лаптей».
Вплоть до 1926 года плетение и торговля лаптями считались престижным делом. Газеты писали о передовиках лаптеплетения. Оно закреплялось промысловой кооперацией в плановом порядке, хотя год от года лапти теряли свои позиции в конкуренции с кожаной обувью. В Великую Отечественную войну этот вид обуви снова включается в план производства промысловой кооперации; даже в те годы, когда лапти уже были не нужны, продолжал жить принцип планирования «от достигнутого».
Была еще одна вспышка лаптевого «бума», когда в 1960 году для постановки оперы «Шывармань» потребовалось двести пар забытой обуви. Чтобы сплести их, пришлось искать народных умельцев. Заказ разместили в трех районах республики. А в наши дни лапти продаются на рынке как сувенир.
Активист спортивного общества «Динамо» К.Н.Никишов вспоминает, что магазин спорттоваров в довоенное время занимался закупкой лаптей у населения. Эта малопривлекательная обувь нужна была Главному управлению лагерей (ГУЛАГ) для заключенных. Она пригодилась в годы Отечественной войны для обмундирования трудовой армии, занятой на сооружении оборонных укреплений и лагерей.
Лапти носили вместе с портянками и онучами. Первые использовались в летнее время; ткали их на кустарных станках из конопляной нити, а онучи — из шерстяной. Они мало спасали от холода и морозов. Женщины пользовались онучами даже в летнюю пору. Дело в том, что в давно прошедшие времена в лесах Чувашии было много змей. Онучи предохраняли ноги от их укусов.
Валенки носили более состоятельные крестьяне.
Моя мама, по происхождению крестьянка из деревни Хирлепоси Аликовской волости Ядринского уезда (Аликовский район) рассказывала: на их многодетную семью имелось всего две пары валенок (одна отца, другая мачехи). А ведь семья-то считалась середняцкой. Проснувшись утром, в первую очередь спешили сбегать за кормом для скотины. Сено и солома находились в стогу в огороде в ста шагах от дома. Чтобы не терять времени на обувание в лапти, это расстояние преодолевали босиком по снегу. Так мама на всю жизнь заработала ревматизм ног. А ее брат Антип, тоже участник «бега босиком по снегу», на старости несколько лет пролежал в постели парализованным. Что тут больше: бедности или деревенского идиотизма? Хватает и того и другого.
Овечья шерсть употреблялась также для изготовления кошмы. Расстелит кошму чуваш непосредственно на земле, а под голову положит шкуру козла — и спит спокойно: змея не тронет. Могут помешать блохи. Их много собиралось в кошме. После долгой зимы крестьянин выносил кошму на солнце и выбивал блох и пыль палкой.
Валяные из шерсти шляпы, облезлые заячьи или сшитые из бараньей шкуры малахаи некоторые чуваши носили и зимой и летом. Женщины зимой поверх платков надевали шапки. Это практично: тепло голове и не так больно, когда муж кулачищем наносил удары. Побои жен мужьями были обычным явлением. За это не судили, считалось делом семейным. Так было не только у чувашей. Вспомните рассказ Максима Горького, когда муж закрывал ставни окон, а жену заставлял вопить благим матом, чтобы люди думали: муж «учит» жену. Стыдно было слыть жалостливым мужем.
Что ценного имел мужик? Тулуп и полушубок. Но эта одежда была доступна не каждому. Бедняк в лютые морозы кутался в чапан (армяк), сшитый из шерстяного полотна, и дрожал как осиновый лист. Читающие эти строки могут сказать: сгустил краски, прошлое представил слишком мрачным. И будут правы. Я даю картины более чем вековой давности. Но у чувашей тоже были радости, праздники, юбилеи, хороводы. В такие дни чуваши надевали все самое лучшее, женщины — головные уборы из серебряных монет, красивые пояса, расшитые передники, мужчины — вышитые рубашки.
С развитием товарного производства в России и чуваши становились все более состоятельными. Люди тянулись к материальной обеспеченности, красоте и достатку, стремились к накоплению денег. Уже в годы первой мировой войны в быту чувашей появляются атрибуты городской культуры. Многие крестьяне занимаются отходничеством, хотя этому очень мешало незнание русского языка. Недаром бытовала поговорка: «Так сказать, вырасла пелменни касать» (Так сказать, мешает незнание русского языка). Происходит расслоение сельского общества, распад сельской общины, правда, у чувашей позднее, чем у русских.
* * *
Двадцатый век оказался бурным и для чувашского населения: русско-японская война, революция 1905—1907 годов, первая мировая война, затем Февральская буржуазно-демократическая и Октябрьская социалистическая революция. Гражданская война. Нэп. Годы коллективизации и раскулачивания. 1937—1938 годы. Отечественная война. Пятидесятые и шестидесятые годы. Время «оттепели» и «застоя». Зарождение мафии сверху и развитие преступности снизу. Ускорение и перестройка. Эти события не обошли Чувашию стороной, не обходят ее и ныне.
Но на одном этапе жизни следует остановиться особо.
Молодая Чувашская область, не успевшая окрепнуть организационно, пережила неимоверно тяжелое испытание голодом 1921—1922 годов. «Со всех концов Чувашобласти в облисполком летят телеграммы: нет средств, закрываются школы, больницы. В волисполкомах служащие разбегаются, т.к. им не уплачено жалованья за три месяца», — читаем в газете «Чувашский край», № 47 от 15 апреля 1922 года. Автором этих строк был ответственный работник области И.А.Крынецкий...
Резкая смена температур — жаркая и сухая погода днем и ночные заморозки — отрицательно повлияла на зерновые, как озимые, так и яровые. Погибли цветки на яблонях и ягодниках, не росли грибы и овощи, сгорели от засухи почти все луга, травы уцелели лишь на заливных и болотистых местах. Скотина осталась без корма. Начался падеж скота: кроме того, голодающее население стало его резать.
Во второй половине лета прошли дожди, ожили яровые, но на посевы напали многочисленные вредители. Они уничтожили все. Особенное зло представляла саранча. Помню, как взрослые, а вместе с ними и мы, дети, топтали лаптями ползающих по земле насекомых, а летающих по воздуху сбивали палками. Саранча для Чувашии — явление весьма редкое. Она к нам залетела в засушливую погоду и исчезла с наступлением прохлады.
На людей напала холера. В Цивильском уезде смертность от нее достигла 30%. Наступила дождливая и холодная осень. Озимые погибли с весны, а яровые, хотя и поднялись, но не созрели, попали под снег. Однако старательные крестьяне из-под снега выкапывали овес, скашивали запоздалые травы. У кого сохранился скот, тот сохранил себе жизнь. Особенно страшно было зимой и весной 1922 года. Люди ели собак, кошек, охотились за мышами и птицами. В Чувашии зарегистрировано несколько случаев людоедства. Об этом писали газеты.
На помощь голодающим пришла вся страна. Шефство над Чувашией взяли Москва и Московская губерния. До марта 1922 года из Москвы было получено 19859 пудов 35 фунтов хлеба, других продуктов — 859 пудов 38 фунтов, картофеля — 19111 пудов 15 фунтов, других овощей — 5466 пудов. Это почти на 800 тысяч жителей Чувашобласти. Москвичи поступались своими потребностями, ведь практически они сами недоедали. Помощь была существенная, но ее не хватало на прокорм всех голодающих, так как на человека приходилось зерновых по 0,4 кг, столько же картофеля и т.д. Кроме того, служащие ВЦИК кормили 400 детей, ВГПУ — 300, служащие Московско-Курской железной дороги — 800 детей и московские военные организации — 1500 детей*. Весь урожай 1921 года по Чувашии составил всего 1308447 пудов. Это по 25 кг на человека в год**. Американская администрация помощи голодающим (АРА) и Международная Федерация тред-юнионов кормят 74370 детей и 110 тысяч взрослого населения области. Однако голод продолжал свирепствовать и уносить человеческие жизни. «560 тысяч человек питались суррогатами (опилки и кора липы, лебеда, желуди и т.п.), 120 тысяч не имели никакого вида питания, 69 тысяч человек умерло» (Чувашский край, № 33, 3 мая 1922 г.) «С июня 1921 года по июнь 1922 г. зарегистрировано смертей 21940 детей от голода. Чувашских детей спасали в детских домах Москвы, Нижнего Новгорода и других городов России, Белоруссии и Украины.
В РСФСР была создана Центральная комиссия помощи голодающим (Помгол). В Чувашской области тоже действовала комиссия Помгола, председателем ее был заместитель завоблоно Н.А.Алексеев. Комиссия Помгола организовала 800 столовых, в которых кормилось 90 тысяч детей. В этих столовых питались также и взрослые.
В тот голодный год я в семилетнем возрасте пошел учиться в первый класс. Классы назывались группами и формировались они через год из-за неукомплектованности учащимися. Детям нашей деревни повезло: столовая получала продукты питания через АРА. Я долго помнил вкус стограммового кусочка хлеба. Тогда мне пришлось впервые в жизни попробовать голландское какао.
Старшее поколение помнит эти страшные годы и с благодарностью отзывается о тех, кто помог нам выжить. В Чувашской области часто бывали московские товарищи В.Н.Александров, В.М.Смирнов и А.Д.Калинина. Они налаживали взаимосвязь Чувашии с Москвой, организовывали работу местного Помгола. Асю Давыдовну в Чувашии любовно прозвали «матерью чувашских детей». Почти год в Чебоксарах находился уполномоченный Межрабпома Антон Антонович Яноушек.
Голод был побежден, но не легче дались нам посевные кампании 1922—1923 годов. Государство организовало «хлебный заем», выдавало ссуду зерном под посев. Деревня засевала поля, хотя трудно было устоять перед голодом, перед соблазном употребить зерно в пищу — встречались и такие. Их загоны остались незасеянными, как и участки вымерших семей.
В 1923 году урожай удался. В 1924 году завершилась денежная реформа. Прекратилась инфляция. Червонец стал полновесным, признанным людьми и рынком, народ называл его нежно «Катенька». Одна за другой капиталистические страны объявляют о признании Советского Союза.
Годы нэпа и развитие кооперации внесли подъем в жизнь крестьян и горожан. В городах приводился в порядок обветшалый жилой фонд, начиналось новое строительство. Деревня воспрянула духом. В домах появились предметы быта: мебель, посуда, одежда.
Мальчишки нашего поколения увлекались подсчетом, сколько в нашей деревне швейных машин, самоваров, граммофонов, у кого появились железные кровати, шкафы и другие предметы — показатели роста культуры быта.
Росту благосостояния народа способствовали государственная промышленность и торговля. Параллельно действовала кооперация. Расширилась сеть промысловой, инвалидной и потребительской кооперации.
В члены кооператива в первую очередь вовлекались кустари, ремесленники, которые платили паевые и вступительные взносы. Эти поступления шли на образование неделимых фондов — на развитие производства. В результате производственной деятельности у кооперативов от реализации готовой продукции, как правило, накапливалась прибыль, которая в свою очередь после уплаты налога государству, погашения взятых в банке кредитов и ссуд, шла на расширение производства, строительство жилья и объектов соцкульбыта, а также распределялась среди членов по итогам года. Таким образом, в хорошей и результативной производственной хозяйственной деятельности были заинтересованы все пайщики. Государство через кредитно-банковскую систему, органы местной власти и торговлю контролировало ценообразование в них. Как правило, цены были либо равны государственным, либо чуть выше, так как кооперация работала на самообеспечении материалами. Были и плановые государственные фонды для кооперации.
В наше время о кооперации говорят и пишут мало. Видимо, потому, что кооперативы восьмидесятых годов создали о себе дурную славу. Мне думается, что в самом начале создания современных кооперативов были допущены перекосы — не воспользовались имевшимся опытом кооперативного строительства. При этом, видимо, исходили из принципа: «Все, что было до нас, делалось не так». Мы, мол, создадим свое, новое, непохожее. И «создали». Вот тут самое время вспомнить прошлое.
Еще в начале кооперативного движения, в двадцатых годах, к этому вопросу подходили с практической меркой: пусть кооперативы помогут расширить узкие места в разрушенной экономике страны, займутся тем, с чем не справляется государственная промышленность. Тогда многие промышленные предприятия не действовали, неорганизованной была кустарная отрасль народного хозяйства. Чувашия не имела развитой промышленности, но она располагала довольно-таки многолюдной кустарной отраслью: 319 человек на 10 тысяч населения, второе место по региону Волго-Вятки и восьмое по России. Даже в годы разрухи и голода (1920—1921) в Чувашии было выработано полторы тысячи кулей и рогож, 6 тысяч кадок. 35 тысяч плетеных корзин и тысяча пудов смолы. В более поздние годы продукция кооперативов вступает в конкуренцию с государственной. Первые кооперативы организуются среди кулеткачей и лесоразработчиков. Также первыми организуются транспортные копперативы. Они занимаются вывозкой леса к лесопильным заводам, грузов — к пристаням и железным дорогам. Такой кооператив был в дер. Протопопиха (улица Заводская) Чебоксарского уезда, 90% от вырученных средств распределялось между его членами. И не удивительно: члены товарищества держали лошадей, были свои конюшни. Управленческий аппарат состоял из трех человек. Затем товарищество переросло в артель, перешло на производство телег, саней и шорных изделий. Потребовались мастерские, приспособления, оборудование. Появилась надобность в техническом руководстве: техноруке и мастерах. Так создавались общественные фонды и обслуживающий персонал. Выросли производительность труда и абсолютная зарплата при снижении ее удельного веса в общей стоимости продукции.
Пример с Заводской промысловой обозостроительной артелью был типичен почти для всех видов кооперации, занятой лесопилением и деревообработкой, кулеткачеством, производством мебели, швейных изделий и предметов питания. Постепенно артели переходили на механизированный труд с применением более прогрессивной технологии. Промысловая кооперация специализировалась по отраслям. Не остались без внимания инвалиды труда гражданской и первой мировой войны. Люди обучаются посильному труду. В Чувашии существовало инвалидное объединение «Коопинсоюз». Инвалидам давались льготы для приобретении материалов, сырья и оборудования.
Кооперации потребовались квалифицированные инженерные и рабочие кадры. Для этого в системе создаются специальные профессионально-технические школы, училища и даже вузы.
Промысловая и инвалидная кооперация заботилась о повышении культурного и жилищно-бытового уровня своих членов. Строили жилье, клубы и спор- тивные сооружения, санатории и дома отдыха. В Чувашии на долевых условиях (промстрахкасса и госбюджет) были построены глазная лечебница, на средства промкооперации — Дом отдыха «Кувшинка», на паях с профсоюзом строителей — стадион «Темп». На Волге были свои водная и лодочная станции. Некоторые объекты, сооруженные кооператорами, переходят в другие ведомства: адмздание горисполкома, клуб «Электрик». По мере создания основных фондов, роста механо-и энерговооруженности растут производительность труда и производственные мощности. Со временем некоторые артели переросли в промышленные предприятия: Канашская артель «1 мая», Ибресинская «Кооплеспром», чебоксарские «Кооператор», «Красный мебельщик», швейная фабрика имени Ленина. Развивалась и укреплялась вся система, действовала ведомственная ревизинно-контрольная служба.
Промысловая кооперация просуществовала вплоть до 1960 года, а затем была ликвидирована. Не ручаюсь за точность: наши кооператоры рассказывали, как после их доклада по дальнейшему развитию системы, они услышали от секретаря ЦК КПСС Л. М. Кагановича: мы вам векселя на существование при коммунизме не даем. А коммунизм казался не за горами.
Опыт той довоенной и послевоенной кооперации пригодился бы и ныне.
...И снова вернемся к деревне двадцатых и начала тридцатых годов. Призыв: «Лицом к деревне!» не сходил со страниц газет. Фабрики и заводы выделяли своих специалистов по налаживанию первых машинно-тракторных колонн и станций. Культпросветучреждения командировали на сельские подмостки танцоров и певцов. Несмотря на известный подъем жизни крестьян, село в системе производственных отношений оставалось на втором плане. Цены на зерновые и другие сельхозпродукты были ниже промышленных, сохранялись «ножницы». В Чувашии крестьян мучило малоземелье и угнетала низкая урожайность лугов. Отставала агротехника возделывания сельхозкультур. Все чаще целыми семьями выезжали в Сибирь, на просторные земли или искали места, сравнительно свободные в своей республике. Происходит интенсивное заселение Заволжья и Присурья.
Переселение на дальние земли происходило стихийно еще в голодные годы. Выезжали на своих подводах. Многие не доезжали до цели, умирали в пути. Во время нэпа и в конце двадцатых годов выезд в Сибирь проходил более безопасно: действовала железная дорога.
Где только не оседал чувашский крестьянин в поисках лучшей доли? Есть карта местопроживания чувашей на территории бывшего Советского Союза («Советская Чувашия» 8.10.1992). Путь миграции чувашских семей пролег от запада (Прибалтика и Молдавия) на восток (Камчатка и Сахалин), от северных окраин до южных. Без учета обрусевших и отатарившихся, вне Чувашской Республики проживает 51 процент, более 936 тысяч человек.
По данным статистики, массовый выезд за пределы республики происходил до образования автономии, а затем в годы коллективизации, индустриализации и массовых репрессий.
Если до коллективизации основным мотивом переселения было малоземелье, искали, где свободной земли больше да плодороднее, то в послевоенное время это перемещение являлось бегством от земли, уходом от колхозов, носило «городской» характер. Если первые переселенцы создавали либо чувашские, либо смешанные деревни, то теперь переселение происходит в города и поселки, где тут же начинается снижение рождаемости, падает темп прироста численности чувашской нации. Одна из причин сокращения темпа прироста чувашской нации — это смешанные браки. В этом случае большую роль играют женщины, особенно русские. Если раньше большие потери несла чувашская интеллигенция, живущая в основном только одно поколение, второго и третьего за очень редким исключением не бывало, то теперь все социальные слои населения.
В такой обстановке партия бросила новый клич: «Все — в колхозы!», но уже не в те коммуны, что организовывались в первые годы Советской власти, большая часть которых распалась, теперь обещали полную механизацию труда, применение новой агротехники, трехполье заменить многопольем. Колхоз завораживал новизной, обещанием, что все пойдет по-новому. Хотели по-научному осмыслить содержание новой структуры, но на это не было времени: сверху торопили с организацией, с обобществлением рабочего и крупнорогатого скота. В журнале «Крокодил» проскользнуло: дан был бы лозунг очередной, а перегибщики найдутся. В некоторых местностях хотели обобществить овец и кур...
Деревня бурлила. Бесконечно шли собрания. Между районными центрами и селами из-за отсутствия телефонной действовала конная связь. В Центр регулярно докладывали о проценте коллективизации. Из Центра шли грозные указания, торопили. Параллельно с организацией колхозов производилось раскулачивание. Репрессировали тех, кто не хотел вступать в колхоз или был объявлен кулаком или подкулачником. В тюрьмы и лагеря попадало немало трудолюбивых, знающих крестьянское дело людей. У нас тоже была своя «варфоломеевская ночь». У нас это происходило так. Заранее в комитетах бедноты составлялись списки крестьян, подлежащих раскулачиванию... В этом секретном деле принимали участие и комсомольские организации. Меня тоже как грамотного паренька привлекли к составлению списков.
Однажды мама узнала, где это я и почему задерживаюсь долго. Не привыкший с детства лгать, я сказал правду, не говоря о фамилиях в списках.
— Вот что, сынок: отстань от этого дела. Скажи, что тебе некогда, нужно готовить уроки.
Я послушался маминого совета и перестал посещать комитет бедноты. В то время никто из нас не понимал сути происходящего, не знал, когда начнется это раскулачивание и как это будет выглядеть. На всю жизнь запомнил, как нас, комсомольцев (только ребят), после уроков построили перед райкомом комсомола. Каждому вручили винтовку. В этот день я еще на уроке почувствовал себя плохо — разболелась голова, бросало в жар. Наш секретарь Аликовского райкома комсомола Костя Толмачев заметил мое состояние, потрогал лоб и отпустил домой. Квартирная хозяйка напоила меня чаем с медом, уложила на русскую печку. Ночью я хорошо пропотел, а утром пошел в школу.
— На стрельбище были? — спросил я одноклассника Никиту Комзакова.
— Какое там стрельбище! — и осторожно, с оглядкой, рассказал, что произошло в прошлую ночь. На каждую подводу посадили по паре комсомольцев и отправили по чужим соседним деревням. Там, вместе с прибывшими из района коммунистами и представителями местной власти они обошли отмеченные в списках дворы. За два часа раскулаченные семьи должны были покинуть дома, захватить с собою только необходимое, носильные вещи. Пострадавшим было приказано не шуметь. Уже готовые конные подводы увезли их на станцию для посадки в поезда.
Так завершился первый этап раскулачивания.
Раскулачивание усилило неуверенность в завтрашнем дне: крестьянин видел и чувствовал, как теряет свою хозяйственную самостоятельность, даже середняк боялся быть раскулаченным, ведь не всегда щадили и бедняков, осмелившихся за кого-нибудь вступиться. Их называли подкулачниками.
Неудачи, связанные с поспешной организацией колхозов, вызвали панику у населения. В деревне начался массовый забой скота. Под топор пошли сады и уличное озеленение. До коллективизации яблони высаживали на улицах, деревни северной части республики в отличие от южной утопали в зелени садов. А тут стали вырубать сады на дрова. (Яблоням «повезло» еще раз после Отечественной войны. Каждое дерево было учтено и включено в расчет дохода, облагалось налогом. Снова на ходу — топоры. Писатель Михаил Александрович Шолохов выступил с едким замечанием в адрес Министерства финансов. Обложение налогом прекратилось. Садоводы облегченно вздохнули.)
В годы коллективизации люди не пощадили даже зеленые посадки улиц и оврагов. Валили извечно любимые развесистые ветлы. Мой товарищ детства Тихон Анисимов вспоминает, как его родители из двухсот ветел, высаженных ими на улицах и оврагах, половину пустили на топливо. Теперь Тихон об этом рассказывает с улыбкой, не забывая добавить, что им лично высажено уже четыреста деревьев. Его ветлы и тополя растут везде — это его долг и реальный вклад в благоустройство и борьбу с эрозией почвы.
Согласно рапортам по вертикали сообщалось об успешной сплошной коллективизации, а на деле начинался развал сельского хозяйства. И вот в преддверии весеннего сева Сталин выступил со статьей «Головокружение от успехов». Волны коллективизации пошли вспять. Из общих конюшен и коровников скотину разбирали по домам и растаскивали орудия труда.
И опять началась кампания по созданию колхозов, но уже на полудобровольных началах. Вновь организованным колхозам нарезали лучшие земли. Единоличникам оставались косогоры да овраги или бедные земли.
Отлично помню, как вели подсчет площадей, сколько дополнительно будет засеяно за счет ликвидации трехполья, черных паров и межей разделявших загоны при индивидуальном хозяйстве. Какой оказывался выигрыш! Но никто не подсчитал, сколько появится оползней, бросовых земель по берегам рек и оврагов, где не мог работать трактор, а лошадей с плугами уже не стало!
Колхозники с завистью посматривали на горожан и при возможности стремились уехать из деревни. Их не смог задержать даже паспортный режим — невыдача паспортов сельским жителям. Парни, отслужив в Красной Армии, устраивались на городских стройках и предприятиях. В результате оттока мужчин из села появились «бабьи» деревни. Девушки спохватились и нашли выход: заключали договора с оргнабором и выезжали в города. И появились «деревни без невест». Правда, процесс обезлюдения сел и деревень в Чувшии начался позднее, чем в других областях России. Устойчивости села, возможно, помогла национальная черта чувашей: привычка к определенному укладу, привязанность к родным местам. В этом проявлялась любовь к отчему краю. Сказывалось и наличие дорог с твердым покрытием, возможность в любое время съездить в город.
О значении дорог говорит такой факт. В чувашских населенных пунктах, расположенных вдоль шоссе, почти не увидишь заколоченных домов, наоборот, нередко строятся новые...
Чувашский писатель второй половины ХIХ века Спиридон Михайлов в своих записках говорит, что чуваш, «выйдя в люди», чуждался своего роду-племени, старался всячески подражать русским, отказывался от родного языка, женился, как правило, на русской — а там прощай твоя родословная! Так было до революции. В настоящее время идет процесс возрождения чувашской интеллигенции, национального самосознания, возвращения к истокам.
В двадцатые годы появилось несколько обязательных постановлений областных, а затем республиканских властей о возвращении чувашского языка в делопроизводство, для общения в учреждениях и в национальные школы. Вот один из подобных документов:
«Настоящим, исполком АЧО, идя навстречу жизненным интересам чувашских трудящихся масс, постановляет:
1. Ввести чувашский язык в качестве государственного и обязательного во всех местных государственных советских и кооперативных, общественных учреждениях.
2. Преподавание в чувашских школах вести на чувашском языке.
3. Судодоговорные и судопроизводство для чувашской местности вести на чувашском языке.
4. Создание (ведение) почтовых, телефонных, телеграфных сношений в пределах области на чувашском языке.
5. Разработать подробные правила и инструкции, предусматривающие характер и способы практического осуществления по каждому отдельно.
6. Практическое осуществление — с 1 марта 1922 г.
Председатель исполкома и
член ВЦИК С. Коричев
Член и секретарь П. Михайлов
(«Чувашский край», № 25/126, 14 февраля 1922 г.)
А вот как отреагировало население. В газете «Канаш» читаем: «Официальные выступления ведутся на русском языке, хотя всегда говорили о чувашизации аппарата».
«Чтобы послушать выступления на чувашском языке, я прошла пешком 20 км из деревни и не услышала», — заявила одна крестьянка корреспонденту газеты «Канаш» (№ 74, 6 июня 1924 г.).
Годом позже та же газета как курьез сообщает: «Чтобы можно было разговаривать по-чувашски, приехала из Казани Паймакова, но она с чувашами разговаривала только через переводчика» (№ 101, 4 сентября 1925 г.).
«Чувашизация» удалась только частично. В селах собрания велись на чувашском языке, так же и судопроизводство. На официальных документах ставился угловой штамп с текстом на двух языках. То же и на круглой печати. В сельских школах науки изучались на чувашском языке, но чтобы сельских учащихся «выравнять в знаниях с городскими», учебу в неполных и средних школах продлили на год. Русские, проживающие испокон веку среди коренного населения, практически либо понимали, либо говорили на чувашском языке. Татары имели свои школы. Всюду изучали историю своего народа.
Однако «обрусение» продолжалось, чему способствовали смешанные бра-
ки, с одной стороны, слава богу, не ограничиваемые ни законами, ни традициями. Смешанным бракам способствовали общность государственных интересов и целей, христианская религия. Чуваши и русские — православные. Им шариат — не помеха.
В «руссификации» активную роль играют русские женщины. Ай да русские женщины! — хочу воскликнуть я в духе сказанного Гоголем о русской тройке: едут ли теплоходами, в поездах и автомобилях, летят ли самолетами воительницы-славянки — куда бы они не прибыли, где бы не остановились на жительство — победа за ними! Стоит только чувашу жениться на русской — как зарождается русская семья. Так же и чувашки, не крепко держатся за свою национальность. У чувашского поэта Алексея Воробьева есть стихотворение, которое родилось в связи с тем, что одна чувашка вышла замуж за дагестанца, родились дети и все получили мусульманские имена, ни одного христианского, ни одного хотя бы чувашского, языческого!
В середине тридцатых годов положение резко изменилось. Многие сторонники «чувашизации» населения и изучения истории народа пострадали от сталинских репрессий как националисты.
Почти все советские люди фанатично верили в гений Сталина, рукоплескали ему. Фанатизм — опасное явление. В средневековье он разжигал костры инквизиции, в ранний советский период утверждалась теория непримиримости классов, их несовместимости, в годы коллективизации шла ликвидация класса кулаков, в 1937—1938 годах происходил разгром «гнилой интеллигенции», в начале пятидесятых годов в ходу было обвинение в космополитизме.
...Совершая экскурсию в прошлое республики и ее народа, не могу не затронуть вопроса о происхождении чувашей. Ответить на него не просто. И все-таки попытаюсь быть лаконичным.
Чуваши относятся к тюркоязычным народам, хотя в формировании нации участвовали и другие. Древние предки чувашей были кочевниками. Они прошли путь от Великой Китайской стены до Приазовья. В болгарском кинофильме «Хан Аспарух» показано, как под натиском хазар произошел распад Приазовской Болгарии (VII в.) Одна группа во главе с ханом Аспарухом (=с пар — ум, совет дающий) переправилась через Дунай и образовала свое государство, которое просуществовало немногим более двух веков, а затем растворилась в массе славян.
Другая группа отошла к Кавказским горам. Она сохранилась до наших дней и составила основу балкарской народности.
Третья группа, видимо, многочисленная, перекочевала на Среднюю Волгу. Здесь она, как государство и национальное формирование, просуществовало до монгольского нашествия (1236 г.). Столицей государства был город Великий Булгар, по тем временам крупный культурный центр. Булгары и сувары (чуваши) являлись основными населявшими его этническими группами. По ибн Фадлану, многочисленная часть сувар с левобережья переправилась на правый берег Волги. Оставшиеся на месте приняли ислам. Растворение в массе татар продолжалось даже в ХХ веке. А те чуваши, которые живут в наше время в Татарии, Башкирии, других регионах страны являются переселенцами позднего времени, уже после принятия христианства.
Чуваши — практически единоязычный народ по литературному языку, хотя наличествуют два диалекта: вирьял — у верховых и анатри — у низовых чувашей. Благодаря единому литературному языку не было надобности в издании книг и периодической печати на названных диалектах, как у мордвы (эрзя и мокша).
В отличие от других регионов страны, нет проявлений национального экстремизма, межнациональной розни. Видимо, сказались давние традиции дружного совместного проживания русских, чувашей, татар. Чуваши всегда были уважительны к русскому соседу как к своему родному кровнику, что является замечательной национальной чертой чувашей. И это спасло республику от распрей на национальной почве.
Национальный вопрос не простой, он переплелся с различными проблемами. Иногда на ум приходит провокационная мысль, может, Сталин был более близок к истине, когда вынашивал идею культурной автономии, может, в Соединенных Штатах Америки правильно поступили, создавая штаты без национальных границ, может, более правы и сторонники создания губерний? Вопросы, вопросы — и нет окончательных ответов. Лично мне казалось правильным, недекларативным иметь национальные территории и на них сосредоточить особое внимание. В наших российских условиях губернии не могли бы дать и половины того, что дали нациям и народностям автономия областей и республик!
Да чуваши почти всегда были в «окружении» русских, татар и других народов. Попытаюсь раскрыть это «окружение»...
Татары... Было время, когда только при упоминании этого слова возникал страх. Взрослые пугали непослушных детей: вот отдам тебя татарину, заберет тебя татарин. В этих словах слышался отголосок далекой старины. В воображении людей возникал призрак завоевателя на коне с обнаженной саблей в руке. А все началось с 1236 года, когда полчища монголо-татар вторглись в Волжскую Булгарию, затем в рязанские, нижегородские, владимиро-суздальские и другие русские земли. Один миллион завоевателей почти триста лет держал под страхом четырнадцать миллионов разобщенных междоусобицами славян. Хан Батый, Тохтамыш, Мамай и другие совершали поход на булгарские и славянские земли. Тохтамыш сжег дотла Москву. Следом за Тохтамышем на горизонте во главе четырехсоттысячного войска чагатайских татар замаячил Тамерлан, до этого подчинивший себе 26 держав в трех частях света: Азии, Африке и Европе. Были походы и других ханов. Татарские кони носились от Урала до Балкан и Крыма.
В двадцатом веке во мне татары не вызывали страха. Мне хотелось знать о них как можно больше и глубже в историческом плане. Это не было праздным любопытством. Истории о страшных завоевателях у меня невольно будили уважение к потомкам этого народа. Были у меня друзья и приятели этого роду-племени. Я как строитель восхищался трудолюбием и мастерством татар-зодчих и строителей. Я восторгался татарским постоянством, упорством, характером. Татары — крепко спаяны
друг с другом, надежны в дружбе и труде. Хорошо в свое время о татарской национальной сплоченности говорил Максим Горький: татарин не выдаст своего сородича, он смело постоит и за себя и за него.
А знать хотелось много. Однако в мои руки не попадало книг по истории татар. А из тех, что читал, я не черпал ничего нового. Из народных песен, фольклора и рассказов стариков я узнал, что татары людей уводили в полон, особенно женщин. Белорусые и голубоглазые славянки становились живым товаром для гаремов и рожали подобных себе невольников. А первый мой историк — мама, рассказывала, что живя в Нижнем Новгороде, она видела, как татары занимались в основном сбором старья и макулатуры.
Старьевщики в 50-х и 60-х годах были и в Чебоксарах. На пересечении улиц Плеханова и Заводская, на повороте к Зеленому базару стояли два дощатых сарайчика для барахла. За их прилавками татарки принимали старье, предметы утиля. Мужчины для ускорения товарооборота объезжали на подводах улицы и дома. Я близко познакомился с некоторыми сборщиками утиля и поинтересовался их заработком. Оказалось, если повезет с выполнением плана — в месяц на человека выпадает не менее 240 рублей да еще приработок — это значит, что в куче тряпья попадались подходящие для носки вещички, которые после штопки можно продать. Когда я рассказал о доходе утильщиков главному архитектору города Сергееву, он заметил с удивлением: надо же, чистый заработок, и то вдвое больше моего оклада!
С детства я запомнил татар, занятых развозной торговлей по чувашским деревням. Они продавали различные женские украшения да селедку с воблой.
Татары претендовали на свое булгарское происхождение. Чуваши — тоже. Кажется, татарам в этом везло больше, пока не выступили некоторые ученые с утверждением, что татары тюркоязычные, но ближе к кыпчакам. До похода Ивана Грозного на Казань, татары с чувашами обращались дружелюбно, но покровительственно. После падения Казани положение изменилось: чувашам навесили ярлык предателей за то, что те помогали русским в походе на Казань. В памяти многих поколений жила легенда о чуваше-гусляре, помогшем взорвать стены Казанского Кремля.
Другой сосед чувашей — русские, уже закаленные в битве за свою свободу. Соседство с ними — поучительное по-своему, щедрое и доброе. Чуваши от русских заимствовали достижения западных народов. В этом была и заслуга христианства. Однако вплоть до осознанного восприятия грамотности через просветителя Ивана Яковлева чуваши оставались язычниками. Это сказывается даже сейчас на пороге ХХI века. Христианство для чувашей оставалось долгое время не «своей», а русской религией. Не без сучка и задоринки впитывалось также мусульманство. И сейчас вполне понятным становится тяготение части чувашской интеллигенции к туркам. Но масштабы бегства в Турцию ста тысяч населения — намного преувеличены. Был уход отдельных семей. Есть архивный документ «Чуваши в Константинополе». У чувашей не было общей границы с Турцией, а среднеазиатский невольничий рынок не способствовал широкомасштабному переселению.
Я вспомнил рассказ экскурсовода, слышанный мною в Сочи. В ХIХ веке в окрестностях города Сочи жил тюркоязычный народ сотча. Во время кавказской войны России, турецкие эмиссары склонили этот народ к массовому бегству в Турцию. Для перевозки беженцев Турция выделила специальные корабли: для престарелых, юношей и мужчин, а также для женщин. Белобородые старики восторгались турками: уважают старость, сразу видно, наши, правоверные. Однако корабль для стариков был ветхим, имел пробитое днище и выйдя в море сразу пошел ко дну.
Обрусение и отатаривание чувашей особенно интенсивно продолжается в послевоенное время. Несмотря на эти численные потери, чуваши смогли уцелеть как нация, сохранить за собою историческую нишу на Волге. Чтобы знать, как все это протекало, нужно досконально изучить историю свою и соседей... Но сведений крайне недостаточно, поэтому с трудом воспринимаются варианты истории появления народа, его пути на Волгу как от Великой китайской стены, так и из Мессопотамии. Пока в народе нет таких авторитетов, которым поверили бы безоговорочно. Нет даже простой письменности предков из далекого прошлого.
Еще меньше, чем о татарах, известны истории других соседей — марийцев и мордвы. О них на книжном рынке нет ни популярной, ни исторической литературы.
Чувашия — многонациональная, о чем сказано в начале этой главы. Ничего удивительного. Взаимопроникновение народностей и племен происходило еще в ранние времена. Как известно, одни народы поглощались другими, иные становились доминантами. Средняя Волга — не исключение. Она являлась многоязычной и продолжает ею быть...
Сказано понемногу о многом. Пора закрывать последнюю страницу главы...