Г.А.Александров
У десятков нерусских народов в дореволюционной России национальная интеллигенция была малочисленной. Проблема возникновения чувашской национальной интеллигенции еще не исследована. Историки в своих трудах, ограничиваясь сетованием на малочисленность дореволюционной национальной интеллигенции, заявляют, что ее численность трудно определить. Наша статья охватывает такие вопросы, как подготовка образованных кадров из чувашей, численность основных профессиональных групп, ориентация и участие интеллигенции в общественно-политической борьбе своего времени.
Чувашская интеллигенция возникла в 70-е гг. ХІХ в. Это стало возможным после утверждения правительством 26 марта 1870 г. особых правил "О мерах к образованию населяющих Россию инородцев". Главной базой подготовки чувашей к получению среднего специального и высшего образования стала Симбирская чувашская школа.
Как известно, 28 октября 1868 г. ученик 6 класса гимназии И.Яковлев у себя на квартире в Симбирске начал учить нескольких чувашских мальчиков. Впоследствии из его частной школы выросло первое чувашское учебное заведение для подготовки учителей начальных училищ. Между тем в первые годы, приглашая к себе учеников, Яковлев не ставил целью подготовку из них учителей: "...Xотелось просто провести через русскую школу сколько возможно мальчиков-чуваш и только", — писал он. С зимы 1871 г. "квартирная школа" И.Я.Яковлева была официально признана как Симбирская чувашская школа Министерства народного просвещения. Деятельность этого поистине уникального учебного заведения, эволюционировавшего от мизерной частной затеи подростка-гимназиста до "кузницы кадров" чувашской интеллигенции, освещена в десятках книг и статей и оценена по достоинству. Общее количество окончивших Симбирскую чувашскую учительскую школу и женские педагогические курсы при ней с 1868 по 1919 год составляет 870 человек. И.Я.Яковлев мечтал о том, что его воспитанники, после необходимой языковой подготовки, будут учиться в ведущих университетах Англии — Оксфордском и Кембриджском. "Мне хотелось, — писал он, — чтобы по окончании курса в английских учебных заведениях чуваши возвращались бы в Россию и применяли свои познания на благо чувашского народа". Однако этим замыслам не суждено было осуществиться.
Из среды воспитанников Симбирской учительской школы вышли священнослужители, известные общественные и государственные деятели, талантливые организаторы народного хозяйства, деятели литературы и искусства, командиры Красной Армии, ученые. Так, например, первый ученик школы А.В.Рекеев в 1874—1880 гг. работал учителем чувашской начальной школы при Казанской учительской семинарии, затем до 1916 г. служил священником Байглычевской церкви Тетюшского уезда. Кроме него, священниками стали Ф.С.Аксинский, И.С.Бюргановский, Н.С.Сидоров и некоторые другие выпускники. Надо заметить, что число ставших церковнослужителями сравнительно невелико по отношению к общему количеству питомцев школы.
В годы Гражданской войны многие ученики Симбирской учительской школы участвовали в защите завоеваний Октябрьской революции. В 1919 г. около 80 учащихся школы добровольно ушли на фронт защищать молодую Советскую республику. Командир 1-го Симбирского рабочего полка И.С.Космовский, выпускник 1913 года, погиб 14 июля 1919 г. в бою с белоказаками в ходе наступления на город Уральск.
Питомцы школы внесли значительный вклад в развитие экономики и культуры Чувашской АССР, среди них:
А.М.Михайлов — председатель СНК Чувашской АССР в 1927—1929 гг., с 1929 г. — заместитель председателя исполкома Нижегородского края, с 1932 г. — директор Горьковского химико-технологического института, с 1934 г. — директор сельскохозяйственного института;
Г.И.Иванов в 1921—1924 гг. являлся председателем представительства Чувашской автономной области при ВЦИК. С мая 1926 г. в течение 11 лет работал в Госплане республики: сначала научным сотрудником, заместителем председателя, а с начала 1928 г. — председателем. При его активном участии были составлены первые пятилетние планы развития народного хозяйства Чувашской АССР. Он непосредственно готовил экономическое обоснование строительства новых предприятий, железной дороги Канаш—Чебоксары, организовал при Госплане республики выпуск журнала "Чувашское хозяйство" (впоследствии — "Социалистическое строительство ЧАССР"), редактировал этот журнал в течение семи лет;
А.Я.Яковлев — в 20-е гг. народный комиссар, с 26 ноября 1926 г. председатель Совнаркома Чувашской АССР;
Г.М.Михайлов — с сентября 1921 г. заведующий Чувашским облоно, затем до 1926 г. народный комиссар просвещения;
М.С.Сергеев — в 1927—1930 гг. народный комиссар просвещения Чувашской АССР, с 1930 г. — директор Чувашского государственного издательства;
А.В.Васильев — нарком земледелия Чувашской АССР в 1932—1937 гг.;
Ф.Н.Сергеев (Николаев) с мая 1920 г. заведовал Чувашской секцией Наркомпроса РСФСР. С сентября 1921 г. до конца 1924 г. — секретарь Чувашской секции при Агитпропотделе ЦК РКП(б). Был организатором и активным сотрудником всероссийского чувашского журнала "Ĕслекенсен сасси" (Голос трудящихся). В 1929—1934 гг. — начальник политотдела Томской железной дороги. В последующие годы работал лектором ЦК ВКП(б);
Н.Л.Юшунев (Лукин) — с 1927 г. председатель ЦИК ЧАССР, с 1929 г. — представитель Чувашской АССР при ВЦИК и ЦИК СССР;
И.В.Соловьев в 30—40-е гг. работал в советских торгпредствах в Лондоне, Китае.
Видными деятелями чувашского музыкального искусства стали С.М.Максимов, Ф.П.Павлов, Г.Г.Лисков.
Выпускницы женских педагогических курсов также оставили о себе добрую память. Например, Е.Я.Орлова в августе 1920 г. стала заведующей женским отделом Чувашского обкома РКП(б). В течение длительного времени редактировала газету "Пионер сасси" (Клич пионера), журналы "Хатёр пул" (Будь готов), "Ĕс хĕрарăмĕ" (Работница). Е.Д.Дмитриева (Ванеркке) в 30-е гг. редактировала журнал "Ĕс хĕрарăмĕ" (Работница), с 1935 г. работала председателем Шихазанского райисполкома. А.Г.Григорьева в 20-е гг. заведовала женским отделом Чувашского обкома партии. С конца 1934 г. занимала должность заведующей Первомайским районо, потом директора Цивильского педагогического училища. А.И.Токсина (Иванова) стала известной чувашской певицей. Писательница М.Д.Трубина (Дмитриева) всю жизнь проработала в школе, занимает достойное место в истории чувашской литературы.
Учителя для чувашских начальных школ готовились также в Казанской инородческой учительской семинарии и в Казанской земской женской школе.
Казанская инородческая учительская семинария была открыта 26 октября 1872 г. Она имела целью подготовку учителей для русских и инородческих начальных сельских школ. Семинария являлась казенным закрытым учебным заведением и состояла в непосредственном подчинении попечителя Казанского учебного округа. Из положенных по штату 240 казенных воспитанников в семинарии не менее половины составляли русские и до половины крещеные инородцы: чуваши, татары, черемисы (марийцы), мордва, вотяки (удмурты). Кроме казенных воспитанников могли поступать в семинарию и стипендиаты разных учреждений и частных лиц. Казенные воспитанники по окончании семинарии должны были послужить в должности учителя начального сельского училища не менее шести лет.
Курс учения в семинарии был трехгодичный, по одному в классе. Прием в семинарию осуществлялся один раз в год в августе по конкурсу исключительно в подготовительный класс (открылся в сентябре 1877 г.). Задачей подготовительного класса было доведение юношей до того уровня развития знаний, какой требовался для поступления в учительскую семинарию. К испытанию допускались мальчики, окончившие начальные школы, не моложе 14 лет 9 месяцев и не старше 16 лет 3 месяцев. Испытания проводились прежде всего по пению. Лица, получившие неудовлетворительные баллы (ниже 3) хотя бы по одному предмету, в том числе и по пению, в семинарию не принимались. Из числа лиц, выдержавших экзамены удовлетворительно, избирались наиболее достойные и наиболее отвечавшие требованиям, которые и принимались по числу вакансий.
Вакансии для поступления в семинарию подразделялись на разряды по племенам. Для каждого из племен назначалось определенное число вакансий.
В семинарию не принимались лица слабого здоровья, а также с физическими недостатками, препятствующими исполнению обязанностей:
эпилепсия, туберкулез, слабость зрения, слуха, косноязычие и т.п. Все поступающие принимались лишь после освидетельствования врачом семинарии.
Поступавшие в подготовительный класс сдавали экзамены по закону божию, церковнославянскому и русскому языкам, арифметике и пению. В подготовительный класс принимали ежегодно 30 человек.
В семинарию зачисляли, как правило, детей крестьян, православных по вере. В 1872 г. среди 57 принятых крестьянские дети составили 46 человек. Первый директор семинарии Н.И.Ильминский писал: "Я старался принимать молодых людей преимущественно из сельского крестьянского населения и притом из сельских школ. Обучавшиеся в разного рода заведениях — светских и духовных — дети других, более обеспеченных сословий редко посвящают себя надолго занятиям сельского учителя; большею же частью они оставляют это звание при первой возможности получить занятия более выгодные. Можно присовокупить еще то, что сельские крестьянские дети, обучавшиеся в сельском училище, вообще говоря, привычны к труду, внимательны, послушны и проще (конечно, не без исключений), нежели городские юноши и обучавшиеся в городских училищах. Поэтому мысль принимать в учительские семинарии из сельских училищ крестьянских детей должна иметь решительное значение".
При семинарии с целью упражнения воспитанников в деле преподавания были открыты четыре начальные школы: чувашская, черемисская, вотяцкая и мордовская. В каждой из них по штату полагалось 15 учащихся. Чувашская начальная школа открылась в сентябре 1874 г.
Все воспитанники семинарии обеспечивались казенной одеждой и бельем. 20 октября 1894 г. Государственный Совет обсудил вопрос об увеличении числа казенных воспитанников из инородцев в Казанской учительской семинарии и о допущении в нее и в состоявшие при ней начальные школы инородцев-язычников. Было решено: из казенных учащихся должно быть не менее 1/3 русских, остальные 2/3 могут быть из инородцев, крещеных или язычников, чтобы общее число язычников в семинарии и состоящих при ней начальных школах не превышало десяти.
При семинарии устраивались педагогические курсы для учителей инородческих школ. В 1895 г. на них обучалось 20 чувашских учителей.
Первый выпуск из семинарии был в 1875 г., последний — в 1918 г. За все время существования семинарии в ней учились и получили свидетельства об окончании 185 человек чувашской национальности.
При семинарии была создана испытательная комиссия для присвоения звания учителя инородческих школ на основании сданных экстерном экзаменов. Ежегодно комиссия присваивала множеству лиц звание учителя по результатам экзаменов. 26 октября 1874 г. и 20 марта 1896 г. Министерство народного просвещения утвердило "Правила о специальных испытаниях". Лицам чувашской национальности, успешно выдержавшим экзамены, выдавали свидетельства о том, что им присвоено звание учителя или учительницы сельского инородческого начального училища для чувашей. Такое же свидетельство получали лица русской национальности, жившие среди чувашского населения и свободно владевшие чувашским языком.
Экстерном окончили Казанскую учительскую семинарию и получили свидетельства о присвоении звания учителя чувашского начального училища 958 человек: из них чуваши — 895 и русские — 63.
Некоторые чувашские и русские учительницы начальных школ Чувашского края получили образование в Казанской земской школе для образования народных учительниц. Она открылась 2 ноября 1871 г. Курс учения в школе был четырехгодичный, с 1900 г. — пятилетний. Школа существовала на средства, выделяемые Казанским губернским и уездными земствами, и управлялась попечительским советом, в который входили преподаватели земской школы во главе с ее начальницей, назначаемой попечителем Казанского учебного округа.
По национальному составу воспитанницы школы были в основном русские, представительницы нерусских народностей составляли среди них небольшой процент. По социальному происхождению большинство воспитанниц были из крестьян.
Первый выпуск из школы был в 1875 г., последний — в 1918 г. За все время существования школы в ней учились и получили свидетельства об окончании 126 девушек из Чувашского края, из них чувашки составляют 29 и русские 97 человек.
В 70-е гг. ХІХ в. в России стали открываться учительские институты. Это вызывалось необходимостью преобразования уездных училищ в городские по Положению 1872 г. Весной 1872 г. Государственный Совет постановил: для подготовки учителей в городские училища учредить в пределах шести учебных округов, в том числе и Казанского, по одному учительскому институту. Выбор городов, в которых должны были открыться названные учебные заведения, предоставили министру народного просвещения. Раньше других открылись институты Санкт-Петербургский и Московский. 24 октября 1876 г. был открыт Казанский учительский институт. До конца 1899 г. институт не имел собственного здания и арендовал дома частных лиц. В 1876 г. было принято 25 человек, из них 20 — на казенные стипендии, двое — стипендиатами Саратовского земства, а троим предоставлено право обучаться на свои средства.
В 1910/11 уч. г. число воспитанников достигло 100, а именно: в 1-м классе — 36, во 2-м — 33 и в 3-м — 31 человек. Такого значительного числа воспитанников до того не было. При институте для практики студентов имелось городское училище, оно открылось 12 января 1877 г. В первый год в училище было 36 учеников. За право учения в училище была установлена плата с учащихся в размере 5 руб. в год.
В институте и в училище изучались предметы: закон божий, педагогика, русский язык, математика, естествознание и физика, история и география, рисование, черчение и чистописание, пение, гимнастика, ручной труд (с 1896 г. предмет необязательный). С 1897 г. в курс института были введены анатомия, физиология и гигиена (общая и школьная). Кроме этих учебных предметов, для желающих преподавался во внеклассное время немецкий язык безвозмездно. По окончании института его выпускникам выдавали аттестат о присвоении звания учителя городского училища.
Со времени открытия института и до последнего года существования (1918 г.) его окончили 14 человек чувашской национальности: из Чебоксарского уезда — Н.А.Алексеев из дер. Кудемеры, Я.З.Захаров из с.Икково, В.М.Михайлов из с.Аттиково, Н.Н.Никитин из дер. Можары, А.С.Семенов из дер. Айдарово; из Цивильского уезда — М.И.Иванов из с.Старые Шигали, С.И.Игнатьев из дер. Игорвары; из Спасского уезда — О.А.Андреев из с.Сиктерма; из Тетюшского уезда — В.А.Анисимов из дер.Апанасово-Темяши, С.В.Ребровский из с.Тюбяк-Чирки; из Буинского уезда — М.П.Петров из с.Кошки-Новотимбаево, Д.А.Урасметов из дер.Асаново; из Симбирского уезда — Ф.Т.Тимофеев (Тайбинский) из дер. Чувашская Тайба; из Петровского уезда Саратовской губернии — Р.Н.Идобаев из дер.Белая Горка. Все они работали в городских училищах за пределами Чувашии. После Октябрьской революции некоторые из них вернулись на родину и приняли активное участие в развитии народного образования. Так, например, О.А.Андреев с 1918 г. работал в Тетюшской учительской семинарии. В 1924—1930 гг. он являлся директором Ульяновских
чувашских педагогического И сельскохозяйственного техникумов.
Выпускниками Оренбургского учительского института являются уроженцы Буинского уезда П.М.Миронов из с.Ново-Ильмовый Куст и С.А.Акимов из дер. Черепаново.
5 чувашей закончили Уфимский учительский институт, функционировавший с 4 октября 1909 г. до 15 января 1920 г.: И.Н.Антипов-Каратаев из дер. Тенеево Стерлитамакского уезда, Г.Е.Ефимов из дер. Чирш-Тойзи и С.Н.Роднов из дер. Кужмары Чебоксарского уезда, Е.Ф.Федоров (Липатов) из дер. Хорамалы Цивильского уезда, И.В.Моисеев из Бугульминского уезда Самарской губернии.
Уроженец дер. Емелькино Бугульминского уезда А.И.Васильев в январе 1916 г. получил аттестат об окончании Самарского учительского института.
Составной частью дореволюционной чувашской интеллигенции являются выпускники духовных семинарий. Духовные семинарии оставили глубокий след в просвещении народа не только в религиозном, но и в общеобразовательном, духовном, культурном и нравственном отношениях. Среднее духовное образование было наиболее доступным для детей из малосостоятельных сословий России. В целом общеобразовательный уровень семинаристов по окончании ими 4-го класса семинарии соответствовал гимназическому курсу, и семинарист (по уставу 1867 г.) после проверочного испытания мог поступить на любой факультет университета.
Выпускники семинарий, выходившие из духовного ведомства, шли на службу в различные светские заведения, другие учительствовали в начальных духовных или светских учебных заведениях, третьи продолжали учебу в высших учебных заведениях, по окончании которых некоторые из них стали известными учеными, педагогами, писателями, государственными и общественными деятелями.
Чувашские юноши обучались в духовных семинариях Симбирска, Казани и Уфы.
Симбирская духовная семинария была основана в 1840 г. 24 сентября 1893 г. Святейший Синод разрешил Симбирскому архиепископу принимать ежегодно в Симбирскую духовную семинарию троих учителей из чувашей, окончивших курс в Симбирской чувашской учительской школе и проработавших не менее двух лет, для получения ими богословского образования. Они принимались по рекомендации инспектора чувашских школ Казанского учебного округа И.Я.Яковлева, питались и жили в Симбирской чувашской учительской школе. Их освобождали от изучения древних (греческий и латинский) и новейших (немецкий, французский, английский) языков. Расходы на их содержание обеспечивались средствами на распространение православия среди язычников в империи.
Воспитанники семинарии из чувашей с 15 октября 1905 г. по 11 января 1906 г. участвовали в забастовке в семинарии. 17 января 1906 г. правление семинарии решило обратиться в хозяйственное управление Синода за разъяснением, можно ли выдать учащимся семинарии из чувашей деньги на питание за время забастовки? Архиепископ Симбирский 23 января указал:
"Не спрашивая хозяйственное управление, решительно отказать в просьбе названным ученикам из чуваш... Слышно было, что не без влияния чуваш-семинаристов забастовали воспитанники Симбирской чувашской школы... На будущее следует решительно воздерживаться от принятия чуваш в семинарию, которые, в большинстве случаев, не оправдывают цели, для которой дозволено принимать их в это заведение..." Архиепископ сообщил ректору, что им послано в Синод представление о прекращении приема чувашей в IV класс семинарии.
Курс обучения в семинарии составлял 6 лет. Чувашские юноши учились в 4—6 классах. Семинария была закрыта в1918 г. В разные годы ее закончили 56 представителей чувашской национальности.
Некоторые семинаристы-чуваши мечтали об учебе в светских высших учебных заведениях. Для поступления туда в документах необходимо было иметь оценки по древним и новейшим языкам. Поэтому при окончании семинарии отдельные выпускники сдавали экзамены по этим предметам. Так, например, В.Бюргановский сдал экзамены по греческому и латинскому языкам. С.Николаев, Д.Ургалкин, П.Ф.Степанов, И.Яштайкин сдали латынь. В.Ильин держал экзамены по 4 предметам: греческому, латинскому, французскому и немецкому языкам. Л.Федоров, закончивший семинарию в 1904 г., в июне 1908 г. держал экзамен по латыни, а в сентябре 1912 г. сдал экзамены за 1, 2, 6 классы и по греческому языку. 29 сентября 1912 г. он получил свидетельство об окончании семинарии и стал студентом Варшавского университета, который закончил в 1916 г. Н.Кедров сдал экзамены по греческому и латинскому языкам, впоследствии обучался в Казанской духовной академии.
Почти все чуваши-выпускники Симбирской духовной семинарии посвятили свою жизнь учительской работе в школах, только несколько человек стали церковнослужителями.
Казанская духовная семинария была основана в 1732 г. Первым из чувашей в Казанскую духовную семинарию поступил Н.Я.Бичурин. Он родился 29 августа 1777 г. в селе Акулево Чебоксарского уезда в семье дьяка Якова Данилова, проживавшего в селе Бичурине с 1779 г. Мать его была русская. Никита начал свою учебу в училище нотного пения города Свияжска. В 1795 г. мая 5 дня он перешел в Казанскую духовную семинарию. В 1798 г. семинария была преобразована в академию, которую Никита окончил в 1799 г. Впоследствии Н.Я.Бичурин стал широко известным ученым-востоковедом.
Его родной брат Илья, рождения 1791 г., тоже обучался в духовной семинарии, но не закончил ее: уволился из 6 — последнего — класса.
В конце ХVІІІ в. в Казанской духовной семинарии обучались еще и другие лица чувашской национальности.
28 апреля 1900 г. Синод утвердил положение об инородческих стипендиях в Казанской духовной семинарии. Инородческие стипендии утверждались в целях устранения затруднений в замещении священнических мест в инородческих приходах Казанской епархии. Стипендии учреждались с начала 1900/01 уч. г. для чувашей, татар, черемисов и вотяков, всего 30 стипендий. Все инородческие стипендиаты принимались в семинарию не иначе, как после успешно выдержанного ими проверочного испытания по программе той школы, в которой они окончили курс.
В семинарию принимали окончивших второклассные церковноприходские школы, двухклассную братства святителя Гурия Ишакскую школу, Казанскую центральную крещенотатарскую школу, учительские школы, Казанскую инородческую учительскую семинарию. Окончившие учительские школы и Казанскую инородческую учительскую семинарию принимались в 4-й класс, а все остальные — в 1-й класс. Для поступающих в 1-й класс возраст назначался с 14 до 18 лет, а в 4-й класс — не свыше 21 года.
Инородческие стипендиаты изучали все предметы семинарского курса, кроме древних и новых языков. Они обязательно посещали существовавшие при семинарии классы татарского (татары), чувашского (чуваши) и черемисского (черемисы) языков, где, кроме научного ознакомления с основами своего родного языка, приучались к переводу на свой язык славянской и русской речи, а также знакомились с религиозно-нравственными, бытовыми и другими условиями жизни своего народа, чтобы потом успешнее совершать дела пастырства среди своих сородичей.
На каждого Синод отпускал 105 руб. в год. В случае непоступления на службу по духовному ведомству или в начальную школу выпускники были обязаны вернуть деньги.
Семинария была закрыта в 1918 году. Ее закончили 46 чувашских юношей. Многие из них при завершении учебы заявляли о своем отказе от сана священника — работали учителями в школах и просвещали родной народ.
21 чуваш закончил Уфимскую духовную семинарию. Она была основана в 1800 г. и ликвидирована в январе 1918 г.
Отдельным представителям чувашского народа в конце ХІХ — начале ХХ вв. удалось получить высшее образование. В дореволюционной России непременным условием для поступления в высшую школу было наличие гимназического образования. Так как уездные центры Чувашского края гимназий не имели, возможностью получить высшее образование обладали единицы и только при благоприятном стечении обстоятельств.
Для тех, кто не мог получить гимназический аттестат, оставался другой путь к высшей школе — духовные семинарии. После окончания их чуваши могли поступать в университеты и духовные академии.
В подготовке кадров дореволюционной чувашской интеллигенции с высшим образованием большую роль сыграл Казанский университет. Непростым делом для нерусских было оказаться в стенах учебного заведения. С момента открытия (1804) и до 1836 г. поступление на учебу в университет чувашей, татар, башкир и представителей других национальностей запрещалось. В 1836 г. было разрешено принять в университет на медицинский факультет 20 мусульман. С 1849 г. подтвердилось право нерусских народов обучаться в университете только на медицинском факультете. Возможности в получении высшего образования по другим специальностям для нерусских народов расширилось лишь после реформы 1861 г.
По данным историка В.Н.Любимова, в 1917 г. из чувашей высшее образование имели не более 30 человек. Другой исследователь, П.Г.Григорьев, допускает, что их было не больше 20 человек. По нашим подсчетам, к 1917 г. высшую школу закончил 41 чуваш, из них 23 являются выпускниками Казанского университета. 18 человек окончили духовные академии, из них 14 — Казанскую.
Дальнейшие поиски в архивах могут привести к выявлению новых лиц чувашской национальности, получивших высшее или среднее специальное образование в дореволюционное время. Так, например, уроженец деревни Яровойкасы Ядринского уезда К.А.Данилов писал 1 марта 1902 г. известному священнику Д.Ф.Филимонову: "Я по происхождению чувашин и учусь в Москве..." Надо бы выяснить место его учебы, узнать, закончил ли учебное заведение.
Следует отметить, что недостаточно широкие возможности к получению образования, существование многочисленных барьеров и ограничений препятствовали выдвижению из среды чувашского народа талантливых юношей и девушек и ограничивали их движение к вершинам знаний, к подлинной образованности. 28 ноября 1917 г. И.Я.Яковлев писал: "Я всегда был убежден и веровал, что чуваши богом не обижены, не менее способны, чем русский простой народ. Если они досего не представили выдающихся деяний, то можно сказать, что не было благоприятных условий. Я всегда видел доказательства, что чуваши во всех областях могут с успехом заниматься науками и искусствами, в том числе музыкой и литературой".
Самым многочисленным отрядом дореволюционной чувашской интеллигенции являлись учителя. В 1914 г. в чувашских уездах насчитывался 871 учитель, три четверти из них были чувашами.
Среди дореволюционных чувашских интеллигентов появились немногочисленные юристы — И.М.Миронов (д.Новые Атаи Красночетайского района), С.Н.Николаев (д.Красномайск Батыревскогорайона), В.Н.Охотников (г.Симбирск), А.С.Степанов (с.Тойси Батыревского района), П.Ф.Степанов (д.Имширкино Курмышского уезда), Г.Ф.Федоров (Алюнов) (д.Янтиково Яльчикского района), В.Ф.Федотов (д.Старые Урмары), А.Я.Яковлев (д.Эльбарусово Мариинско-Посадского района), М.В.Васильев (д.Тебикасы Цивильского района), А.М.Григорьев (с.Покровское-Ерлыково Белебеевского уезда), Ф.Б.Исланкин (д.Егоркино Чистопольского уезда).
Диплом врача получили К.К. и Н.К.Адриановы (с.Тойси Батыревского района), А.И.Ананьев (д.Тоскинеево Чебоксарского уезда), С.М.Вишневский (с.Сугут-Торбиково Вурнарского района), А.Е.Ефремов (д.Байгеево Цивильского района), Р.Н.Зефиров (д.Сиделево Канашского района), И.К.Лукьянов (с.Ишеевка Симбирского уезда), Н.Т.Толстов (с.Старая Тахтала Алькеевского района Республики Татарстан), А.В.Чубуков (д.Большое Бисярино Тетюшского уезда).
Крупным художником дореволюционной Чувашии стал А.А.Кокель (с.Тарханы Батыревского района). Он в 1912 г. окончил Академию художеств, написав в качестве конкурсной (дипломной) работы картину "В чайной" За нее А.А.Кокель получил право на поездку в страны Европы для дальнейшего профессионального совершенствования.
Высокоталантливыми художниками были и другие выпускники-чуваши Академии художеств: А.А.Александров (г.Цивильск), М.А.Адрианов (с.Яндашево Чебоксарского уезда), М.С.Спиридонов и Н.К.Сверчков (оба из с.Яншихово-Норваши Янтиковского района).
Среди дореволюционных чувашских интеллигентов отсутствовали технические кадры интеллигенции, что объяснялось неразвитостью местного промышленного производства.
К началу Октябрьской революции численность чувашей, получивших среднее специальное образование, выглядит так:
Симбирская чувашская учительская школа 598
Женские педагогические курсы при ней 272
Казанская учительская семинария 185
экстерны 895
Казанская земская школа для образования
народных учительниц 29
Учительские институты 22
Духовные семинарии 123
Итого 2124
Таким образом, количество получивших среднее специальное образование составляет 2124 человека. Из них получили высшее образование 41 и духовно-академическое образование 18 человек.
Чувашская интеллигенция в преобладающем своем большинстве в лице учителей начальных школ стремилась приобщить свой народ (деревенское население) к науке и знанию и к устроению его жизни на культурных началах. Отдельные интеллигенты стали изучать и собирать памятники национального прошлого, способствовали подъему национального самосознания родного народа.
В начале ХХ в. в среду чувашских учителей и учащейся молодежи начали проникать революционные идеи. 23 декабря 1905 г. в селе Убеях Буинского уезда Симбирской губернии был создан тайный союз чувашских учителей ряда уездов Казанской, Симбирской и Самарской губерний.
В начале августа 1906 г. на одном из островов Волги в 12 верстах от Симбирска состоялся так называемый съезд образованных чувашей, на котором была создана организация под названием "Союз по образованию чуваш". Г.Ф.Федорова (Алюнова), выпускника Симбирской чувашской учительской школы, секретаря казанской газеты "Волжский вестник", избрали председателем ЦК этого "Союза". В эту организацию вошли чувашские эсеры и сочувствующие им.
И.Я.Яковлев был против участия чувашских интеллигентов в общественно-политической борьбе с самодержавием. Просветитель-демократ был далек от мысли о революционном преобразовании общества. 31 декабря 1906 г. в письме к священнику Д.Ф.Филимонову он писал: "Новое печальное явление в жизни чувашей, замеченное Вами, давно, более года, глубоко волнует и занимает меня. К сожалению, быстро приближающаяся старость и связанные с нею болезни и частые недомогания не дают мне возможности принять более деятельное участие в борьбе с новым и неожиданным злом — безверием, нагло и безумно проповедуемым, как Вам известно, небольшой кучкой так называемых чувашских интеллигентов, увлеченных в эту пропаганду русскими революционерами".
В письме к директору Московского синодального училища церковного пения С.В.Смоленскому И.Я.Яковлев сообщил 31 декабря 1906 г.:
"Небольшая кучка так называемых чувашских интеллигентов в Казани, приставши к русским революционерам и всецело подчинившаяся им, рьяно стремится, воздействуя на сельских учителей и учительниц, распространить безверие и уничтожить только что принявшиеся было зачатки православия, всячески уничтожает авторитет духовенства и всякое уважение к нему".
Кого же подразумевал И.Я.Яковлев под чувашскими интеллигентами города Казани? Он имел в виду сотрудников чувашской газеты "Хыпар" (Весть), первый номер которой вышел в свет 21 января 1906 г. Издание было основано молодым чувашским ученым Н.В.Никольским. 6 ноября 1906 г. Д.Ф.Филимонов писал из села Туарма Бугульминского уезда Н.В.Никольскому: "В Казани 21 сентября некоторые из теперешних сотрудников газеты "Хыпар" дали мне слово не выступать так резко против православного духовенства и церковных школ. Но оказалось, что в действительности они не обратили никакого внимания на мои советы, что подтверждается № 42 этой газеты. Очень жаль. Наши чуваши-язычники читают "Хыпар" и передают содержание его татарам-мусульманам, последним как раз под руку статьи против духовенства. Таким образом "Хыпар" способствует татаризации чуваш. Если "Хыпар" пишет против церковных учителей христианской религии, то он должен бы писать и против мусульманских мулл, под влиянием коих состоят чуваши-язычники. Я вполне одобряю горячее стремление молодых образованных чуваш всесторонне просветить своих соплеменников, но никак не могу одобрить их тактику и крайне революционное направление. Они должны относиться к окружающей действительности вполне сознательно, разумно и способно. Иначе никакого толку не будет, кроме вреда. Нет никакой нужды нам производить опыты социализма на такой маленькой народности, как чуваши. Кто знает, быть может, увлечение "Кружка" чувашской молодежи ("Союза по образованию чуваш". — Г.А.) приведет наших сородичей не к пути прогресса, а к погибели, что и происходит теперь у латышей. Об этом прежде всего они и должны (даже обязаны) подумать крепко-крепко. Я считаю себя счастливым, что мне пришлось быть при колыбели первоначального духовного возрождения моих соплеменников и принимать некоторое маленькое участие в этом деле. Я участвовал (как последняя спица в колеснице) в составлении чувашского букваря, первых переводов и т.п. Мы работали исключительно во имя культурного развития своего рода-племени — работали сознательно, искренно и совершенно бескорыстно. Мы стояли в стороне от политики. Это дело шло и развивалось на протяжении более 30 лет при наших глазах, в результате чего получилась молодая чувашская интеллигенция в числе не более 5 или 6 сот человек. Она, конечно, не может довольствоваться только идеалом, коему служили старики. Стремление ее вперед вполне законно и естественно, — против этого никто ничего сказать не может. Но она слишком увлеклась социалистическими учениями и под влиянием так называемого освободительного движения встала во враждебное отношение ко всему тому, что делалось для чуваш до сего времени самими чувашами же; она, ради торжества социализма, стремится совершенно разрушить существующие основы образования чуваш и выставить маленькую чувашскую нацию (малоразвитую) на арену политической борьбы во имя социализма. Я знаю, что социализм основывается на твердых научных выводах. Но перестроить жизнь человечества по сей науке возможно только тогда, когда народная масса или, по крайней мере, значительное большинство ее будет подготовлено к восприятию этого устремления. Пусть русские социалисты, как люди передовые, дерутся между собой, вмешивать же чуваш в эту борьбу и сделать их пушечным мясом нет никакой нужды. Нам необходимо устроить всеобщий чувашский съезд для объединения всех чувашских интеллигентов. Наша первейшая задача — культурное развитие чуваш, совокупно и политическое. Для этого, между прочим, нужно: 1) устройство чувашского музея с разными отделениями, 2) издание альбома чувашских деятелей, начиная с Н.И.Ильминского, и 3) издание словесных и музыкальных произведений народного творчества чуваш и прочее. Нужно на это изыскать средства. Мы, прежде всего, должны стараться о повышении "приниженного самосознания" чуваш и во что бы то ни стало освободить дух их из плена, чтобы чуваши не имели побуждений говорить "вырăс пулас", "тутар пулас" и т.п.".
Во время революции 1905 г. И.Я.Яковлев говорил, в школе и вне школы, что суть не в том или ином режиме (царском или нецарском), что надо и можно работать ради самого дела при всяком режиме. "Чувашам я всегда вбивал в головы, — вспоминал он, — что не дело их, маленького народа, живущего в России, толковать об ее государственном устройстве.
Пусть решает этот вопрос сам русский народ. Я говорил во время моих разъездов по школам чувашам, да и русским, что при существующем монархическом строе можно работать и жить. Проповедь моя в таком духе имела среди чуваш известное влияние".
Ярость революционных элементов вызвала поездка И.Я.Яковлева в 1905 г. по деревням и селам Буинского уезда Симбирской губернии, населенным русскими, чувашами, где происходили погромы помещичьих усадеб, свирепствовали крестьянские волнения и т.п. Поездка эта была произведена им по предложению симбирского губернатора, с разрешения попечителя Казанского учебного округа. И.Я.Яковлев объехал ряд сел, жил в них, говорил с крестьянами. После этой командировки в Буинском уезде настало успокоение.
"Во мне самом, — вспоминал Яковлев, — никогда ничего не было революционного. Я всегда считал, что всего можно достигнуть без потрясений, насилий, мирным путем".
Чувашские революционеры не были согласны с позицией И.Я.Яковлева. Они пытались развенчать его авторитет в глазах родного народа и выставить его сторонником самодержавия. С этой целью 23 и 26 июля 1906 г. в казанской газете "Волжский вестник" Г.Ф.Федоров (Алюнов) напечатал фельетон "О двух генералах", направленный против И.Я.Яковлева и симбирского архиерея Гурия. 1 и 3 августа этот фельетон был перепечатан в газете "Симбирские вести".
3, 22, 24 марта 1907 г. в газете "Симбирские вести" увидела свет статья выпускника Симбирской чувашской учительской школы Д.П.Петрова "Современная бурса", в которой он необоснованно обвинил И.Я.Яковлева в избиении учеников. 27 апреля 1907 г. в этой газете была напечатана корреспонденция Г.Ф.Федорова (Алюнова) "Сплошная драма", в которой он обвинил Яковлева в нечестном приобретении им дома и земли около него. 30 октября 1908 г. в симбирской газете "Народные вести" Г.Ф.Федоров (Алюнов) поместил статью "Чувашская учительская школа и женское при ней училище", в которой вновь нападал на И.Я.Яковлева.
Для разоблачения клеветы и защиты своей чести и достоинства И.Я.Яковлев был вынужден обратиться в суд. Судебные разбирательства продолжались до 1912 г. И.Я.Яковлев добился наказания редакторов и издателей газет, в которых печатались всевозможные измышления его учеников против него.
Оппонент И.Я.Яковлева Г.Ф.Федоров (Алюнов) 16 октября 1906 г. был арестован как эсер и заключен в Казанскую тюрьму. В начале января 1907 г. его отправили в Тюменскую тюрьму. Находясь там в ожидании отправки в ссылку, он получил известие о том, что ссылка ему заменена высылкой за границу по ходатайству совета профессоров Демидовского лицея, где Г.Ф.Федоров показал себя способным студентом. Так Федоров стал эмигрантом и оказался в Берлине, потом нелегально переехал в Финляндию, где жил под чужим именем. 28 ноября 1909 г. он написал письмо первому ученику Симбирской чувашской школы А.В.Рекееву, в котором, в частности, было сказано: "Эпĕ час-часах чăвашсен пурнăсĕ синчен шухăшлатăп та йăлт хуйха ÿкетĕп. Ваттисем ватăлса килессĕ ĕнтĕ, самрăксем те ÿссе ситессĕ пуль. Вĕрентекенсем, пачăшкăсем, тĕрлĕ ăслă вĕреннĕ сынсем те пур ĕнтĕ пирĕн. Анчах ытти халăхсемпе пĕр йĕркепе хурса пăхсан, эпир сапах та пит йурлă халăх пуль. Хасат та, ушкăн тавраш те — нимте сук пирĕн. Малашне те апла пулсан, пире кÿршĕ халăхсем йăлтах пусарса пăрахăс. Ку чухнери саманара авалхи йĕркепе пурăнма юрамасть ĕнтĕ; тĕнчере мĕн пулассине, хăш енче ыр, хăш енче усаллине пит лайăх пĕлсе тăрас пулать. Эс самрăк чухне пурăннă сынсем вис сăмаха пит астуса тăнă, вăл сăмахсем:
"долг перед народом". Ман шухăшпа, эпир, чăвашсем, сав сăмахсене маннă пек туйăнать. Эсĕ сыратăн: "Хăш-пĕр хăйшĕн сех йĕрет, ытти вилсен те шухăшламасть", — тетĕн. Вăл сăмах пит тĕрĕсе килет ĕнтĕ.
Тур сын "этем" пулма хушсан, эпĕ чăвашсене епле те пулсан килĕштерсе, пĕр шухăшпа шухăшлаттарса ĕслеме пит тăрăшасшăн. Тен, пирĕн сынсем те пур пуль, анчах пĕр-пĕрипе курăнăсса канаш туманни хуплать пире.
Тĕнче курса сÿренĕ чухне, эпĕ тĕрлĕ халăх сыннисене куратăп. Чăваш иккенне пĕлсен, пурте ыйтма тытăнассĕ вара: мĕнле халăх вăл? Вĕреннĕ сынсем нумай-и сирĕн? Хасат пур-и? Мĕнле кĕнекесем пур сирĕн? — тессĕ. Мĕн каласа мухтанма май пур пирĕн? Чăвашла алфавит кăларнă чухне, пĕр чăваш: "Пирĕн вăл та пур, ку та пур", — тесе мухтанма тытăннă тет. Ильминский итлерĕ-итлерĕ тет те, тÿрех каласа хучĕ тет: "Сукпа ан сÿпле! Сирĕн салмаран пусне нимĕскер те сук!" — терĕ тет".
Не один Г.Ф.Федоров (Алюнов) думал о необходимости общенационального объединения чувашского народа и поднятия его на европейский уровень развития. 18 марта 1909 г. священник Д.Ф.Филимонов писал Н.В.Никольскому: "Три года назад у меня возникла мысль — написать сильное, горячее воззвание ко всем чувашам Европы и Азии о необходимости сознательного и ревностного отношения к делу просвещения своего рода-племени. Воззвание должно быть составлено на родном языке так, чтобы чуваши читали его нарасхват; оно должно произвести на чувашскую массу громадное впечатление и движение вперед..."
Таким образом, в начале ХХ в. старшее поколение чувашской интеллигенции и ее молодой отряд по-разному видели методы борьбы за национальное будущее. Старшая группа интеллигентов считала, что действительность можно изменить эволюционным путем развития. Молодые же интеллигенты полагали, что методом преобразования жизни является революционная борьба.