Среди друзей, ближайших друзей М.К.Сеспеля, я не могу не назвать Якова Андреевича Андреева. Яков Андреевич Андреев, учитель-чуваш, после империалистической войны 1914 года вернулся в Тетюши и здесь был назначен заведующим внешкольным подотделом уездного отдела народного образования. Он занимался организацией политико-просветительской работы среди населения. Ему принадлежит честь и заслуга создания народного дома в Тетюшах, где проводилась вся политическая работа партии среди населения. Здесь состоялось и первое знакомство Кузьмина и многих из нас с Я.А.Андреевым. Вся дружба Сеспеля с людьми нашего поколения, нашего времени была крепкой, потому что она основывалась на деловых отношениях, на деловой взаимозависимости. И эта взаимосвязь, это взаимосоучастие в общей партийной борьбе за воспитание молодежи, населения и цементировали нашу дружбу, поэтому она и оказалась такой, я не побоюсь этого громкого слова, бессмертной. Первое взаимоотношение с Я.А.Андреевым началась с того, что мы собрали вокруг народного дома молодежь. Дальше дела развивались быстрее. Мы решили создать в Тетюшском уезде первую народную библиотеку. Помогали внешкольному отделу собирать книги для библиотеки. Здесь можно назвать один эпизод, связанный не с Михаилом Сеспелем, а с художником Михаилом Куприяновым (с одним из Кукрыниксов). Было здесь в Тетюшах перед самой войной организовано дворянами уезда общество трезвости. В этом обществе господа дворяне выбрали председателем беспоместного дворянина, жившего в одном из оврагов города, не имевшего абсолютно никаких доходов, и работавшего у нотариуса делопроизводителем, Павлина Евлампьевича Соловьева. Соловьев был человеком интересным, очень любил русскую литературу. Он являлся инициатором создания и редактором первого литературно-художественного альманаха, издававшегося в Тетюшах. Альманах им подготовлен, отвезен в Казань и на собственные деньги отпечатан тиражом в 100 экземпляров. Как назывался альманах, я уже не помню. Там были едкие сатирические заметки о Тетюшах, о нравах тетюшских купцов, там были анекдоты из помещичьей жизни, стихи и рисунки местных авторов. Но этот Соловьев известен был и другим, был страшным пьяницей. Он пил запоями и господа дворяне, подтрунивая над ним, выбрали председателем общества трезвости. Задача общества трезвости была поставлена такая: пропагандировать вред алкоголя и отвлекать людей от пьянства чтением, пением, полезными делами. Дворяне отпустили деньги и решили организовать публичную библиотеку. Соловьев взял эти деньги, отправил в книжные магазины Москвы и Петербурга. Книги пришли, но он так запил, что забыл все дела. Библиотеку разместить было негде, и вот купили в селе Михайловском маленький амбарчик. Книги свезли сюда и крупным замком заперли. Но тут революция, тут не до библиотек, и книги лежали там.
Я знал, что в амбаре этом хранятся книги. И мы с М.Куприяновым решили почитать эти книги. Попросили одного из знакомых кузнецов, и он нам сделал ключ от замка. И мы пользовались этой библиотекой. Почему я это говорю? Потому что, когда Я.А.Андреев поставил перед нами вопрос создания библиотеки, мы решили, что надо в основу положить вот этот дворянский фонд, который без дела лежит в амбаре. Мы для этого освободили в народном доме три комнаты и стали собирать книги. С помощью Я.А.Андреева же получили мандат у местных органов власти и отправились по помещичьим селам. Если помещичьи книги не растащили при разгроме имений, забирали их с собой. Вот так-то понемногу собиралась библиотека. Мы постарались взять книжки и у помещицы Елизаветы Владимировны Молоствовой. Она охотно пошла нам навстречу, мы привезли три воза книг от нее, но в это время получили телеграмму из Москвы: прекратить изъятие книг у помещицы Молоствовой. А.В.Луначарский дал прямое указание. Нас с М.Кузьминым это очень заинтересовало: почему Луначарский (а М.Кузьмин слушал его лекции на курсах в Москве) вдруг заступается за помещицу? Решили спросить у самой Молоствовой. Ну и приехали к ней. Елизавета Владимировна говорит:
— Извините, но я ведь не жаловалась, я только сообщила, боюсь я, что вы книги у меня возьмете, зачитаете и растеряете, но а тут есть книги очень ценные, редкие. Конфискуете все подряд, но я не могу вам все отдать. Вот у меня лежит книжка «Воскресенье», она и подписана: «В Долгую Поляну, Елизавете Владимировне из Ясной Поляны, от Льва Толстого. С уважением Л.Толстой», — и показывает нам собственноручную подпись.
И вот разговорились с ней. Она оказалась интересной, культурной, интеллигентной. Политические взгляды свои она, конечно, не выдавала.
Вскоре мы получили документ, что ее библиотека объявляется государственной заповедной библиотекой и Молоствова назначается ее научным хранителем... Я вспоминаю историю с этой помещицей потому, что на Сеспеля и на нас всех ведь влияли и в какой-то мере воздействовали не только друзья, но и наши «прямые» враги.
Среди интересных людей, с которыми встречался Кузьмин, был Александр Мантел. Это потомственный дворянин, предки которого из Швеции, обрусевшие при Петре I-ом. А.Мантел учился в академии художеств в Петербурге. Этот Мантел был прислан в Тетюши для охраны памятников древнебулгарского царства в селе Булгары А.В.Луначарским. Этот человек был политически грамотным, в партию вступил еще до революции. Он заинтересовал Кузьмина как художник. Потому что Кузьмин и сам любил рисовать, с детства лепил из глины, талантливым человеком в этом отношении был. Но первая встреча с Мантелем произошла не на этой почве. Это произошло тогда, когда мы организовали в Тетюшах драматический молодежный кружок. Встал вопрос о новых пьесах. Мантел объявил конкурс на сочинение пьес для нашего театра. На этот конкурс поступили около 5-ти пьес разных авторов: написал пьесу Ергунин — основатель Тетюшского краеведческого музея; написал пьесу председатель уездного комитета партии портной Василий Федорович Блинников (пьеса о рабочем парне, о его семье); написал пьесу и А.И.Мантел («В дни нашей жизни», о жизни студенческой молодежи). Пьеса очень интересная, грамотно сделана. В связи с этим и Сеспель приступил к работе над пьесой на чувашском языке и думал о создании чувашского драмкружка. Но пьесу он не дописал. Именно Мантел «виноват» в том, что Сеспель взялся за пьесу.
Вот вся группа людей, близкая Сеспелю. Но я не могу не назвать и Зину Сусмет. В сборнике «Нас водила молодость», который я редактировал, вышедшем в 1970 году, Зина Сусмет рассказывает о своей дружбе с М.Сеспелем, о своей работе в Яльчиках, о дружбе с Дмитриевым, со мной. Рассказывает о том, что в декабре 1920 года, когда была образована Чувашская автономия, была проведена районная (волостная) конференция комсомола. Туда приехали В.Дмитриев и М.Кузьмин, хотя Яльчики тогда административно в состав Чувашии не входили.
Зина Сусмет была избрана секретарем волостного Комитета комсомола. Районов тогда не было. Деление было волостное.
Я.А.Андреева в то время назначили организатором Яльчикской парторганизации. Он, как партгруппорг, объединил 6 волостей и стал главой целого Чувашского района. М.Кузьмин тогда сильно поддержал его.