1 ноября 1912 года ученик Высшего художественного училища при Императорской академии художеств Алексей Кокель был удостоен звания художника. Дипломная работа «Чайная» принесла ему звание лауреата Российской Императорской академии художеств 1912 года. Большой художник должен был стать родоначальником чувашского профессионального изобразительного искусства, но стал изгоем в культуре Чувашии. Почему же так произошло?
Об этом рассуждает профессор Владимир Васильев.
В вопросе взаимодействия художника чуваша Кокеля с чувашской культурой сложилась поистине парадоксальная ситуация: его по сей день называют только украинским художником. Эта точка зрения возобладала и в российской истории культуры. Подтверждение тому – вышедшее в 1973 году издание «Изобразительное искусство автономных республик РСФСР», в котором есть обстоятельная статья, посвященная художникам Чувашии. Имя А. Кокеля в ней не упоминается. В 1990-е годы А. Кокель как «украинский» художник был вычеркнут и из культурного пространства России. В то же время в Украине начинает складываться мнение о том, что он в большей степени чувашский художник, нежели украинский: ведь в 1979 году почти все произведения А. Кокеля из фондов Музея украинского изобразительного искусства (ныне – Харьковский художественный музей) были переданы в Чувашский государственный художественный музей.
В свою очередь у части художественного сообщества Чувашии имя А. Кокеля связывается только с Украиной. Еще в 1928 году чувашский композитор Ф. Павлов в своей статье «На выставке картин» высказался в том духе, что Кокель «забыл свою родину и предпочитает приобретать известность в других местах. На его картинах не нашли места чувашские образы». Укрепил это мнение художник 
М. Спиридонов в своей статье «Чувашское художество за десять лет», опубликованной в журнале «Сунтал» (Наковальня) в июне 1930 года. Он пишет: «Еще 5-6 лет до революции академию художеств окончил чуваш по имени Кокель. Однако среди чувашей он не работает и картин, написанных на тему жизни чувашей, не видно».
Относительно первой части цитаты Ф. Павлова можно сказать, что таким образом можно скатиться и к отрицанию того, что и автор бессмертной поэмы «Нарспи» К.В. Иванов не является основоположником чувашской поэзии, ведь он не только не родился в Чувашии, но и ни дня не жил здесь. Высказывания же о том, что А. Кокель не писал на тему жизни чувашей, говорят лишь о том, что авторы этих высказываний просто не знают творчество А. Кокеля, создавшего к тому времени ряд произведений на национальные мотивы, включая и «Чувашскую сюиту», над которой работал до конца своей жизни. Однако именно эта точка зрения стала доминирующей не только в изобразительном искусстве и искусствознании, но и во всей истории и культуре Чувашии.
Например, на поисковом пункте сайта ЧГХМ А. Кокель указан только как украинский художник. В Чувашской энциклопедии среди основоположников профессионального изобразительного искусства А. Кокеля нет. А имена официальных основоположников М. Спиридонова, Н. Сверчкова и Ю. Зайцева говорят о зарождении чувашского профессионального изобразительного искусства только в 20-30-е годы. А ведь и Н. Сверчков, и Ю. Зайцев считали А. Кокеля своим первым наставником.
Правда, считали они так ровно до июля 1935 года. Как и все художники Чувашии, направлявшие Алексею Кокелю приветствие торжественного заседания, посвященного двухлетию со дня организации Союза чувашских художников, и обращавшиеся в нем к А. Кокелю не иначе как к «первому чувашскому художнику». Что же произошло потом?
Документы свидетельствуют, что живописец страстно мечтал создать на родине художественную школу, продолжающую лучшие традиции русского и мирового изобразительного искусства. Заказ правительства Чувашии для юбилейной художественной выставки он воспринял как надежду на скорейшее претворение своей мечты. Он приезжает в Чувашию, его имя появляется в республиканской прессе. Однако возвышенный и радостный приезд обернется печальным прощанием с родиной. О нем нельзя будет говорить. Земляки не узнают даже о смерти славного сына чувашской земли 4 февраля 1956 года. Откликнуться телеграммой на трагическую весть будет поручено всего лишь заместителю министра культуры.
Смею предположить, что такое замалчивание было выгодно тогдашним официальным художникам. Именно в 1935 году на одной из выставок картина Кокеля «Ликбез» затмила многие окружающие полотна. Произведение должно было быть закуплено Третьяковской галереей! И в это самое время появляется анонимная жалоба на художника. Вследствие чего он – брат кулака Ивана Кокеля и епископа Германа (Григория), которые будут расстреляны в 1937 году, – в течение 24 часов должен был покинуть Чувашию. Навсегда. Кто автор анонимки, можно лишь предполагать. Кстати, идея хорошо укладывалась в установки, что национальное изобразительное искусство появилось только после революции.
На самом же деле днем рождения чувашского профессионального изобразительного искусства нужно считать 1 ноября 1912 года. То есть ему исполнилось уже ровно сто лет.