ОБЛИГАЦИИ - НА СНОПЫ

Отлетался Николай, отвоевался. Он, полуослепший от заливавшей глаза крови, в полуобморочном состоянии дотянул свой объятый пламенем «летающий танк» ИЛ-2 до родного аэродрома и успел вывалиться из него до взрыва...

Мать всплеснула руками, узнав в суровом фронтовике своего сына, восем­надцатилетним парнишкой уехавшего в сорок первом в летное училище.

-Дошла моя молитва! - радостно засуетилась мать у печи. - Я ведь каж­дый день ходила молиться за тебя в ишакскую церковь!

А он, весь еще там, в пылающем небе Кенигсберга, в родной деревне при­ходил в себя очень медленно, с растерянностью ощутив, что не находит в кол­хозе применения своим рукам, привыкшим мастерски управляться со штурва­лом, пушками и пулеметами штурмовика.

Но жить-то надо. Того пуда муки, что смог выдать фронтовику председа­тель колхоза, хватило ненадолго. По случаю приезда сына сварила мать пива, пирогов испекла, посидели с сельчанами за столом - вот и нет того пуда.

Спасибо однокашнику - секретарю комсомола - выхлопотал Николаю должность в райцентре. И вот теперь бывший пилот «черной смерти», каковой окрестили фашисты неистовый штурмовик ИЛ-2,стал инспектором райсберкассы.

В летной фуражке, с планшетом, набитым  документами, с револьвером на поя­се ходит Николай по деревням и селам, оформляет подписку на заем. Лошади нет, велосипед - мечта, надежда - только на свои ноги. За день без обеда на­ходишься так, что придя домой, валишься с ног, а надо еще матери помочь управиться с хозяйством и скотиной.

Была у матери опора - старшая дочь Настя - первая трактористка в окру­ге, да тоже была мобилизована - военкомат послал ее в составе тракторной бригады от Чувашии пахать белорусские поля, когда фашист уполз с них на Запад. Не повезло Насте - однажды во время пахоты вздыбилась земля под ее ХТЗ - сработала фрицева мина, не замеченная саперами. Теперь Настя инвалид.

Так что Николай тянул весь домашний воз проблем на себе. Служебные дела инспектора зависели от благосостояния народа. А где его взять, это благосостояние, в тыловой деревне? Подписка на заем шла туго - нет у народа денег.

Сверху спустили идею- оформлять подписку в счет будущего урожая. Даже денежный эквивалент придумали - единица расчета - один сноп. Подра­зумевалось, что расплачиваться колхозники за облигации займа будут снопами хлеба после уборки урожая, который был еще на корню.

Подписка пошла веселее. Но Николай с тревогой ждал времени оплаты. А вдруг град побьет хлеба, вдруг -обложные дожди, мало ли что еще.

Беда пришла не со стороны природы. Урожай благополучно сжали, сло­жили снопы в суслоны. Радовался Николай, что есть чем расплачиваться на­роду за подписку на заем. Но в первой же деревне его огорошили - нет снопов: бригадир продал на сторону прямо с поля.

И тогда Николай по указанию райцентра стал следователем. Оформлял дела на расхитителей снопов и передавал в суд. Вот тебе и снопы за об­лигации!