Валетова Нина Петровна, родилась 12 ноября 1958 года в селе Бердяш Зилаирского района Башкирии. Авангардный живописец, член International Arts Fund.
-Где вы учились?
-С 12 лет – в художественной школе-интернате Уфы. А затем - на художественно графическом факультете БГПИ – Башкирского государственного педагогического института.
- У вас есть братья и сестры?
-Есть одна сестра, старше меня на пять лет. Она живет в Ставропольском крае. Два брата погибли.
Со стороны мачехи - есть сестра, она живет в родной деревне, и брат – он переехал в Ленинградскую область.
-Кто вы по национальности?
-Я – чувашка. И с детства уже знала, что принадлежу к роду Тахтаманов. Для меня это знание ассоциировалось с чем-то негативным. Мачеха, когда ругала меня, всегда говорила: «Ты такая, потому что ты – из рода Тахтаманов». По чувашски говорила, конечно: «…Эсе - Тахтамансем!» Когда ругала отца, тоже называла его «Тахтаманом».
Я выкинула тему из подсознания и долго не интересовалась ею.
Мой дед погиб на войне под Ленинградом. Его брат прожил большую жизнь, свыше восьмидесяти лет, и умер относительно недавно. Его сестра еще жива.
Так получилось, что я рано уехала учиться в Уфу, приезжала домой только на лето. Отец – трудолюбивый, но немногословный, малоразговорчивый, никаких бесед у нас с ним не было на эту тему.
Отец был рабочим Южно-Уральского совхоза. Иногда он входил в совхоз, иногда –выходил из него. Трудился на ферме, пас скот.
Моя родная мама умерла, когда мне было восемь лет. А мачеха занималась дома детьми, вела хозяйство.
Дед - он работал в сельсовете, председателем колхоза, как-то сказал мне, школьнице: «Знай: ты – из знатного рода Тахтаманов».
Я не придавала этому значения. Мы были оторваны от чувашской культуры, поскольку жили в Башкирии в малолюдном поселении, а рядом находился большой районный центр, где говорили в основном на русском.
Мои родственники говорят на чувашском языке, хотя их речь порой смешивается с русской, украинской.
Отец с мачехой чисто говорят.
Чувашский язык я в детстве знала неплохо, сейчас слегка подзабыла: вышла замуж за русскоязычного, мама у него - русская, отец – еврей.
Потом я эмигрировала в Штаты, вернулась, одна растила двоих детей, мне было не до лингвистики.
Недавно я все же заинтересовалась своим родом. Разговаривала с искусствоведом, и вдруг он мне сказал: «Ты не знаешь своей родословной!»
Я позвонила родной сестре, потом - сводной сестре, мы начали выяснять, кто такие Тахтаманы.
Выяснилось: у чувашского поэта Константина Иванова есть поэма «Нарспи», где присутствует это имя, оно стало нарицательным. Я прежде не читала поэму, но сейчас для меня эта тема интересна, при случае хотелось бы выяснить ее подробнее.
-Когда вы уехали из России?
-В 1993 года с семьей и мужем, Валетовым Владимиром Евгеньевичем, тоже художником, эмигрировала в Соединенные Штаты, там прожила пять лет. Мы жили в Далласе, штате Техас, потом два года я пробыла в Нью-Йорке.
По семейным обстоятельствам, о которых не хочу долго рассказывать, я оказалась в Подмосковье с двумя детьми. Старший сын закончил здесь школу, потом учился на мехмате МГУ им. Ломоносова. Очень талантливый парень. Сейчас он в Соединенных Штатах, учится там в университете. Изучает физику.
Второй ребенок – пока еще мал, он со мной.
-Где вы выставляли свои картины?
-Я начала выставлять свои работы еще студенткой.
Первая моя выставка состоялась в 1983 году в Уфе.
В 1990 и 1991 годы мои картины выставлялись в Boulevard Gallery, в Копенгагене, Дании.
В 1993 году прошла экспозиция в Craighead Green Gallery, в Далласе.
В 1995 году мне помогли организовать выставку в Arthaus Gallery и Adkins Hoover Gallery, в штате Техас, США.
В 1997 мои картины показывались в “Anyway” в Нью-Йорке.
В 2001 году были две выставки в Москве – в Манеже.
Две выставки моих работ состоялись в 2006 году - в Нью-Йорке, в World Fine Art Gallery , и в The Saatchi Gallery Online Exhibition, в Лондоне.
-А в Чувашии у вас были выставки?
-Нет. Хотела как-то организовать выставку в Чебоксарах. Там были уже согласны показать мои картины в музее. Выделили площадку. Но, к сожалению, идея провалилась: помешали семейные проблемы, не было времени заниматься экспозицией.
К тому же, мне дали понять, что вся организация выставки ляжет на меня.
А мне это оказалось не под силу – организовать транспорт и так далее. Я – художник, не менеджер.
Надеюсь все же, что когда-нибудь сделаю выставку и в Чувашии.
-В чем отличие организации выставок в России и за рубежом?
-Там художник, чьи картины экспонирует галерея, ничего не должен платить галеристам.
А у нас с него сразу требуют деньги за выставку.
За рубежом артменеджеры берут у художника для показа те картины, которые, по их мнению, способны заинтересовать зрителей, затем сами проводят необходимую работу, рассылают по восемьсот писем с приглашениями, рекламируют художника.
И когда появляется зритель, он платит за просмотр хорошие деньги, и тридцать процентов собранной суммы идет художнику.
Вот так там организован выставочный процесс.
А в России все иначе: художник сам платит галеристам за свою экспозицию, а им - наплевать, пришли зрители или же нет. Они не занимаются рекламой, почти никого не приглашают, рассчитывают на самотек. Потому выставочные залы, за редким исключением, пустые. Многие потенциальные зрители даже не знают, где они находятся.
-Вы посещаете встречи в Чувашском культурном центре Москвы. С какой целью?
-Земляческая поддержка очень важна.
Когда я пять лет пожила в Соединенных Штатах, вернулась на несколько месяцев в Уфу. Потом пришла в Чувашское национально-культурное объединение Башкортостана, сказала: «Уезжаю в Москву; не можете ли вы дать мне телефоны чувашей, живущих в столице, чтобы я могла там с ними познакомиться?» Мне дали номера телефонов Айги и Общества чувашской культуры Москвы.
Я познакомилась с активистами общества, с Лирой Петровной Петровой, его председателем.
Гурий Зиновьевич Крылов, заместитель председателя общества, попросил юриста Алексея Александровича Александрова, который когда-то учился в художественной школе, помогать мне в организации выставок.
И Александров мне помогает. Он не стал профессиональным художником, но неплохо разбирается в искусстве, и очень хороший человек.
Помог мне организовать несколько выставок.
Большое спасибо землякам за поддержку.
-Как насчет этнической самоидентификации? Вам комфортнее в своей этнической среде?
-Не могу так сказать: я не очень плотно общалась с чувашской диаспорой.
Интерес к ней - отчасти результат того, что я начала ощущать определенную несовместимость с теми культурными ценностями, которые доминируют на ТВ, тиражируются в СМИ.
Я – откровенный человек и скажу прямо: очень люблю Россию, но начала ощущать, что чужда этой цивилизации, что, видимо, в профессиональном аспекте я - человек другой культуры.
Масскульт – не для меня.
Стала обдумывать свое происхождение, корни и поняла, что многого не знаю. Например, историю чувашского народа.
Появилось желание узнать.
Приобрела литературу. Купила книгу Льва Гумилева «Древние тюрки».
Но о чувашах там только одна фраза: что «чуваши – древнее тюрок». И все. Ничего больше.
Я решила, что и мой сын тоже должен знать историю чувашей, нашего рода, хотя я сама не знаю ее толком.
Надеюсь, что постепенно буду кое-что узнавать.
-Почему вы выбрали авангард? Обычно художники рисуют пейзажи…
-Я увлекаюсь философией. На мой взгляд, авангард ярче реализма. Он метафоричнее, сложнее, богаче. Реализм - только отражение, картины пейзажистов порой лучше сделать с помощью фотоаппарата.
А в моих картинах есть осмысление, философия.
-В авангарде – много течений. Как определяете свой стиль?
-Известный профессиональный художник Сергей Кусков как-то попытался определить, какое у меня направление: «…Не сюрреализм, нет. Скорее, метафизический или, может, фантастический реализм».
Мои работы не для массового зрителя, они рассчитаны на восприятие элиты.
В ранних своих работах я сознательно следовала принципам даосизма и дзен-буддизма. То есть: «нужно разрушить привычный стереотип сознания, мышления».
Но потом, со временем, я начала в картинах осмысливать действительность, то, что происходит вокруг меня.
В картинах, которые у меня сейчас в мастерской, уже больше реальности, осмысления происходящего. К примеру, есть картины «Гражданская война», «Стратегическая цель»…
Я считаю, каждый художник должен отображать свое время.
Мое увлечение даосизмом и дзен-буддизмом понемногу проходит.
-Ваши планы?
-Россия мне очень дорога. Но собираюсь поехать к сыну в Штаты или же поработать в Европе.
Потому что моими картинами больше интересуются в европейских странах. Там мне проще выставлять свои работы и в чисто профессиональном плане мне там, вероятно, пока будет интереснее.
Хотя, надеюсь, в России тоже когда-нибудь станут поддерживать элитарное искусство.