-Вы соавторы на равных?
-Мы выступаем на равных. Я думаю, читатели могут трактовать книгу как мои иллюстрации к рассказам Валеры. А могут – наоборот, как некие ассоциативные текстовые комментарии к картинам. В ней нет конкретных иллюстраций, там есть рассказ-картина, рассказ-картина…Вот так мы и задумывали. То есть текст и изобразительный ряд перекликаются, скорее, наверное, в эмоциональном плане, потому что речь в книге идет в основном о женщине. Я, как художник-мужчина, рисую женщину, а Петровский, как писатель - мужчина, рассказывает о женщине. Потому у нас в этом плане перекликаются наши работы.
Я, может быть, не всегда согласен с Валерой; да, наверное, и Валера не всегда согласен со мной, конечно. Книга – вовсе не симбиоз единомышленников, это, скорее, симбиоз людей, идущих в одном направлении. У Петровского - свои мысли, свои женщины, у меня – свои.
Он правильно назвал книгу: «Интимное», я с ним согласился. Она - о чем-то своем: негромком, не пафосном.
-Кто дал деньги на выпуск книги?
-Денег никто не дал, это все деньги Валерия Петровского.
-Во сколько обошелся выпуск альбома?
-Проект обошелся в хорошую, приличную сумму. Для любого спонсора она вполне подъемная, но почему-то так получилось, что спонсоры так и не нашлись.
Валера издал полторы тысячи экземпляров, мы надеемся успешно их реализовать. Но главное - состоялся прецедент, написанный пером, и его не вырубить топором.
Варили книгу два года, и Валера ее все-таки сварил. Тексты - нормальные, а обложку сделали нам наши друзья: художник Джалиль Гайнутдинов с сыном Халилем. Я сверстал рисунки дизайна, долго мы парились с Валерой над этим. А потом отец и сын Гайнутдиновы предложили вариант, и мы сказали: «О, нас устраивает!» Мне понравилось.
-Кто еще помогал?
-Супруга Татьяна помогала: прочитала и вдохновила. Она занимается бизнесом, у нее - школа иностранных языков. Когда прочитала тексты Валеры, сказала ему: «Я заплакала». Валера ответил: «Значит, все хорошо, значит, все нормально». И мы решили издать книгу.
-На какого читателя рассчитана книга?
-На любого читателя. Не делим на категории.
У меня был такой опыт: однажды я привез свою выставку в родную деревню, в Нижегородской области. Думал: «Ну, привез картины, а кому это надо?» Но люди пришли, им было интересно, они смотрели работы и писали отзывы.
Мне запомнилось, женщина написала: «Я живу в Чебоксарах, приехала в Шарангу, и вдруг увидела художника, который из моего города; я была удивлена, надо же, такой интересный художник, а я о нем не знала».
Для меня это было неожиданно.
-Как вы оказались в Чувашии?
-Родители приехали в республику на постоянное место жительства. Привезли с собой детей: у меня один брат. Был еще мальчик, который умер.
Мама умерла рано, мне было десять лет. Папа жив, слава богу; он работал водителем, а сейчас - на пенсии. Младший брат трудится в фирме, занимается автомобилями.
-Свой необычный художественный стиль, как вы его называете для себя?
-Мне трудно определить свой стиль, это удел критиков. Ты рисуешь – рисуешь от души, от себя. Вкладываешь в рисунки то, чему научился, чего хочешь.
Он не сразу появился, стиль. Я очень долго рисовал в классической манере - портреты, пейзажи. Мне хотелось чего-то достичь. И вдруг появилось нечто, отличное. И моя первая супруга, Светлана, сказала: «Вот, смотри! Вот оно!» Почувствовала, что не как все…Что-то начало закручиваться.
-В какой стране сейчас Светлана?
-Сейчас она живет в Индии с нашим первым сыном. Сыну - девятнадцать. Лет шесть или восемь они в Индии живут. Сын учится на мультипликатора, занимается анимацией, то есть рисует мультипликацию. Как говорит Светлана: «Пошел по стопам папы».
Они живут в городе Банголоре. У нее - гражданский муж.
…Говорить на эту тему сложно, хотя прошли годы.
Света в моей жизни сыграла большую, глобальную роль. В то время, когда мы познакомились, она проявила себя очень талантливым, творчески перспективным человеком. В двадцать три года стала членом Союза писателей СССР, у нее вышла книжка стихов. Потом переехала в Израиль, тоже занималась творчеством.
Сейчас, насколько я понимаю, Света пишет мало, к моему большому сожалению.
«Почему не пишешь?» - спрашиваю.
«Может быть, нет в том нужды», - отвечает.
Из Израиля она переехала в Индию потому, что ее друг живет в Индии.
-Вы были в Израиле?
-Нет. Я должен был переехать вместе со Светой, но почему-то меня сдерживало очень сильное убеждение: я не хочу в Израиль. Не именно в Израиль не хочу, не так. У меня было убеждение, что я не хочу уезжать, вот. Я бы не переехал ни в Америку, ни в Германию, ни в какую другую страну.
-Чтобы отказаться от всех прочих вариантов, должны быть основания?
-Наверное, так получилось в силу характера…
В своем регионе, привычном, есть масса друзей, тоже немаловажно. Переехать на новое место - для меня сложно.
-А отказаться от жены-красавицы и умницы - не сложно?
-Отказаться от жены – не было такого посыла. Нет. Света поехала с мотивом, что я приеду позже. «Они сейчас поедут, обживутся, осмотрятся, я приеду к ним», - так я рассуждал.
Потом, когда прошло время и появились препятствия, было уже немножко поздновато, как говорится.
-Сейчас у вас новая семья?
-У меня - вторая жена. Недавно, 20 ноября, родился сын.
-А сами вы когда родились?
-Я родился 15 апреля 1960 года.
-Ограниченные физические возможности создают какие-то ограничения в творчестве?
-Три года назад приехал ко мне кореец американского происхождения, говорит: «Моему хозяину понравились ваши работы, хотел бы закупить». Я показал ему. Он спрашивает: «А почему они такие маленькие?» - «Я так делаю». «Нужно больше!» Цена, кстати, не имеет значения: десять, двадцать тысяч долларов…«Может, я скопирую?» «Нет, нужен подлинник!»
Он и его хозяин думали: картины у меня - два метра, а они – тридцать сантиметров.
…Прогрессирующая мышечная дистрофия. С подросткового периода ножки начали уставать. Потом стал ходить с палочкой. В коляску сел после тридцати. Светлана помогла, уговорила. Ходил на ногах, но было сложно ходить. Она: «Давай, купим коляску. Все ходят пешком, а ты – как король…» Купили. Начали передвигаться в кино, туда - сюда.
Светлана подвигла на творчество в большом плане. Когда мы поженились, она меня просто подвигла. Была у нее такая фраза: «Ты чего хочешь?! Сидеть и ждать?! Нет? Тогда двигайся, ищи свой стиль!»
Я начал рисовать.
Официального художественного образования у меня нет.
-У кого вы учились?
-Могу назвать Юру Ювенальева, он мне помогал, советовал, чем замешивать, как грунтовать лучше, а до остального я сам дошел.
Рисовать начал в детстве.
В 1992 году состоялась первая выставка - в Чувашском государственном художественном музее. Обо мне и моих картинах начали писать, говорить, меня стали приглашать, продвигать.
Я понимаю, что всегда срабатывала моя энергия: я куда-то хотел: туда, еще куда-то…Поехал в Москву, там меня заметила немецкая журналистка, съездил в Германию…
-Что думаете о своих картинах, роли в изобразительном искусстве?
-Не мне об этом судить.
Мое амплуа - простое: я делаю картины. Да, я не стандартный, а потому заметный художник. Я просто работаю.
-И вот вы сделали свой новый проект.
-Я с Валерой связался, сдружился. Он - писатель, владеет словами, манипулирует ими, переставляет их, делает вкусную фразу. А я - художник, рисую картины, это немножко другое - изобразительный ряд.
Валера мне говорит: «Давай, сделаем альбом».
Я не ожидал просто. Почитал его рассказы, посмотрел, мне показалось интересно.
Согласился. Начали верстать, делать книгу.
Потом нас спонсоры один раз обломили, второй раз обломили. Но благодаря Валере книга все же вышла. Однозначно благодаря Валере Петровскому.
Когда что-то делаешь, творишь, то на что-то рассчитываешь: выйдет книга, ее начнут читать, оценивать, говорить о ней…
Я не отказался, в общем. Книга вышла. Сейчас пусть ее попробует на зуб читатель, раскусит ее. Потом уже будет яснее, что мы сделали. Говорят, история все расставляет по своим местам. Это, на самом деле, правильно. То есть: пройдет некоторое время, и книгу либо будут читать и смотреть, либо не будут. Вот и все.