|
В Москве, выставочном зале «Ходынка» (улица Ирины Левченко, 2; метро «Октябрьское поле») открылась выставка работ чувашского скульптора П.Пупина.
Это первая выставка скульптурных произведений чувашского мастера, организованная в столице страны.
В торжественной церемонии открытия экспозиции принял участие заместитель Полномочного представителя Чувашской Республики при Президенте Российской Федерации А.И.Григорьев.
Интервью с Петром Степановичем Пупиным, скульптором
-Расскажите о себе.
-Родился 3 января 1954 года в деревне Карабаево Яльчикского района.
После школы отслужил в подводном флоте на Балтийском море. Потом поступил на худграф пединститута в Чебоксарах.
-Считаете ли себя удачливым человеком?
-Мне очень повезло в годы учебы. Я попал в творческую группу мастеров со всего Советского Союза в Переславль-Залесский. Руководила группой Юлия Устинова, которая научила меня понимать скульптуру, выражать в формах свои чувства.
Там же я приобрел очень много близких друзей, в том числе - москвичей. Сегодня они все крутые, академики.
Потом я занимался общественной деятельностью, трудился директором выставочного зала на заливе в Чебоксарах. Прекрасные, шикарные выставки делали.
Но в 1997 году меня ушли оттуда.
-Какая причина?
-Причина? Я, видимо, не очень послушный человек.
Как говорит Праски Витти, художник должен быть свободным, всегда находиться в оппозиции.
-Оппозиции власти?
-Нет, мы – не политики и насчет оппозиции власти мы, честно говоря, не думаем и никогда не думали.
Но, наверное, мы были не всегда угодны отдельным чиновникам. Именно в силу свободолюбия, отрицания стандартов.
-Насколько вы свободный человек?
-К сожалению, могу сказать, что ощущаю себя, в некоторой степени, репрессированным.
Мне чиновники по сегодняшний день должны семь миллионов рублей ельцинской эпохи, по нынешним деньгам – семь тысяч рублей.
На открытие выставок, их оформление денег не выделялось. Я от своей зарплаты выделял.
…Обратился в суд, чтобы мне возместили. Суд первой инстанции принял решение, что мне должны выплатить пятнадцать миллионов, то есть пятнадцать тысяч нынешних рублей. Суд второй инстанции мне в иске отказал.
У чиновников оказалось больше силы.
Но я не переживаю.
Привык, наверное. Не первый же раз.
Где–то в 1993 или в 1994 году нас исключили из членов Союза художников.
-Кого «нас»?
-Праски Витти, меня, Матросова, Агеева, Федю Мадурова.., в общем, девять человек самых сильных художников Чувашии.
-Того Мадурова, кто является автором Конной композиции в Чебоксарах?
-Да, Федора Ивановича Мадурова.
-А почему исключили?
-Непонятно, почему. Мотивировка была примерно такая: мы создали другой творческий союз.
Действительно, в тот момент мы создали Союз чувашских художников. Я был избран его председателем. Но союз – общественная организация.
Каждый гражданин может состоять членом множества общественных организаций, это не противоречит законодательству. Но, тем не менее, была предпринята попытка задвинуть сильнейших художников чувашского народа.
-Но с тех пор много воды утекло. Многое изменилось.
-Тем не менее, перед нами никто не извинился. По сей день.
А ведь мы – законопослушные граждане, действовали в рамках закона.
Но чиновники сделали попытку оставить чувашский народ без таких художников.
-Наверное, вы все же драматизируете. Ну, исключили вас, и что? В тот момент исключение из Союза художников, как и исключение из партии, уже особой роли не играло. Правила игры поменялись.
-Союз художников - организация, которая при власти. Находящиеся в составе творческого союза люди имеют право что-то делать. А если они не находятся в союзе, то про них могут сказать: «Это не художники».
-И пусть себе говорят! Передвижников тоже исключали из Академии художеств.
-Праски Витти - гениальный художник, Владимир Агеев – гениальный художник.
Все, кого тогда исключили, что-то из себя представляют.
-Значит, шаг тогда вами был сделан правильный!
-Да. Когда меня французы пригласили - я в этом году был во Франции - они сказали: «Вы, Петр, и Праски Витти – лучше всех представляете в творчестве чувашский народ».
Разумеется, в Чувашии много талантливых художников, которых французы просто еще не видели, но все равно, это было очень приятно слышать.
Видимо, наши работы чего-то стоят.
-Ваши произведения продаются на европейском рынке?
-Дело в том, что и Праски, и я – не рыночные люди.
Мы куплей продажей не занимаемся.
Я обозначил мои цены. Купят – купят, нет – нет. За это не переживаю, но я знаю, что сколько стоит.
А Праски Витти – гениальный художник, я счастлив, что оказался в его творческой компании.
-В чем его величие?
-В уникальном самовыражении.
Такую форму, как в его произведения, я не только в России, но и в мире не видел.
Нет художника, способного ТАК выражать свои чувства, понимание, философию.
Его искусство ново по определению.
-Праски Витти работает с эмалью.
-Дело – не в эмалях, а в умении выражать свои чувства. Это можно делать в эмали, красках, в чем угодно. Он умеет выражать свои ощущения именно в такой необычной форме.
-Как обстоят дела в Союзе чувашских художников сейчас?
-У нас - прекрасный союз, он окреп, вырос и очень хорошо работает. Мы делаем выставки для простых людей – в деревнях, районах. У нас очень хорошие самобытные художники. Их в нашем союзе стало много – пятьдесят семь человек, кажется. Не все уровня Праски, разумеется, но, тем не менее, все стремятся стать художниками такого класса, вот что важно.
-Похоже, у вас в союзе налажена дружеская естественная ротация руководителей.
-У нас так: каждый руководитель может собрать ребят и сказать им: «Друзья мои, я устал быть председателем, у нас есть более достойный человек, с новыми идеями, подходами; он сможет продвинуть наш союз дальше, выше, к лучшему. Пожалуйста, утвердите его кандидатуру.
Так и делается.
-Кто сейчас руководит Союзом?
-Кузьмин Василий Ананьевич. Он очень спокойный, прекрасный человек, хорошо ведет дело, молодец. Он, кстати, тоже скульптор. Старается быть сильным мастером.
-Творчество Праски Витти искусствоведы обозначили как этнофутуризм. А в каком стиле работаете вы?
-Как хотите, так и называйте.
Я не очень вникаю в смыслы названий.
Я – скульптор, и очень просто определяю, что такое скульптура.
-Каково же ваше определение?
-Приведу пример, чтобы было яснее.
У нас в семье - одиннадцать детей. Я седьмой.
Из дома видна, на самом горизонте, дорога из Канаша.
Вот вообразите: горизонт, дорога.
Наша мама смотрит на дорогу и говорит: «О, Петя идет»… «О, Владя»… «О, Георгий» …Всех узнает.
На расстоянии полтора километра!
На такой дистанции разглядеть черты лица невозможно. Но она узнает: различает пластику!
На этом скульптура и строится. На отношении формы.
…Я просто объясняю. Если мы форму сможем так организовать, чтобы она что-то выражала, то получится скульптура.
А лицо и глаза можно нарисовать, это не столь важно.
Я так понимаю свое искусство. Хочу к этому пониманию прийти, стараюсь.
-Если в вашем Союзе дела обстоят очень хорошо, то что вас не устраивает?
Почему вы ощущаете себя «репрессированным»?
-Дело в том, что по-прежнему пытаются нас не замечать, не признавать.
Сегодня: я – первый чувашский скульптор, который делает выставку в Москве. Никто их здесь прежде не делал.
Письмо с приглашением я отправил в Чувашский национальный конгресс, другие официальные структуры.
Никто не отреагировал.
Видно, очень заняты делом.
Из Конгресса, правда, хотели приехать, присутствовать на открытии, но…
Я, разумеется, от этого не страдаю. Меня в Москве любят, принимают, мои работы нравятся, это самое главное.
Но было бы хорошо, если бы из Чебоксар приехали, посмотрели, увидели, как чувашского скульптора принимают в Москве.
Разве это не нужно? Разве это не важно?
-Кто финансирует выставку?
-Сам. Делаю экспозицию на личных отношениях. Мои работы москвичи знают, видели их. Директор выставочного зала сказал: «Пожалуйста, Петр, делай выставку, я тебя жду».
Григорьев Анатолий Иванович, заместитель Полномочного представителя Чувашской Республики при Президенте Российской Федерации, нашел время, пришел, посмотрел мои работы, очень тепло о них отозвался.
Думаю, это не случайность.
Как говорит Праски Витти, мы – победители, мы – побеждаем!
Конечно, выставка - маленькая победа, но она мне приятна, потому что мои работы людям нравятся.
А это – основное.
|