14 июля 2000 г.
В прошлую пятницу Совет Федерации согласился с тем, что отвергнутый им закон о новом порядке формирования СФ можно спасти путем редакционной доработки. Показалось, что сенаторы смягчили свои требования и готовы к компромиссу с президентом и Госдумой. В субботу сенатско-думская согласительная комиссия приступила к работе. И сразу стало ясно: региональные лидеры изготовились не к почетной капитуляции, а, наоборот, к наступлению. О том, почему конфликт, инициированный президентским законопроектом, приобрел такую остроту и что за этим может последовать, обозреватель "ОГ" беседует с президентом Чувашии, заместителем руководителя согласительной комиссии от СФ Николаем ФЕДОРОВЫМ.
Николай Васильевич, чего, собственно, добились сенаторы своей акцией неповиновения президенту и Госдуме?
- Можно сказать, мы добились максимального результата. Все ветви власти вынуждены были взять тайм-аут. Появилось время для того, чтобы общество и некоторые депутаты лучше осознали, к каким последствиям может привести инициатива президента по реформе государственной власти. Сейчас по новой идет процесс убеждения друг друга, обмен аргументами. Есть возможность снова поработать с общественным мнением, объяснить гражданам, почему опасна реализация предложенных законопроектов.
Накануне последнего заседания Совета Федерации Владимир Путин утверждал, что он согласен на компромисс и не вмешивается в дискуссию сенаторов с думцами. Неужели Кремль и в самом деле самоустранился от этого процесса?
- Конечно, президентская администрация работала с сенаторами и депутатами. Я не знаю в деталях, о чем договаривались в высоких кабинетах. Но, например, лидер фракции "Народный депутат" господин Райков рассказал мне, что на встрече с президентом было принято решение "закрыть вопрос" уже 7 июля. То есть все спорные вопросы согласительная комиссия обязана была "утрясти" за пару часов, чтобы к вечеру закон был повторно принят Думой. Иначе как издевательством над нами этот сценарий оценивать сложно.
Ваши коллеги по Совету Федерации, наверное, понимают, что их поведение не понравилось президенту. Вы не думаете, что после этого региональным лидерам будет труднее общаться с федеральным начальством?
- Точно так же, как и федеральной власти будет сложнее находить общий язык с региональными руководителями. Ни политическому истеблишменту, ни российскому обществу не стоит заблуждаться, будто региональную власть можно игнорировать безнаказанно. Президент или премьер-министр с огромной челядью и автоматчиками раз в месяц совершат вылазку в какую-нибудь область и довольны: соприкоснулись с народом. А мы каждый день бываем на заводах, фабриках, фермах, в школах, где общаемся с рабочими, пенсионерами, студентами, учителями, врачами. В конечном счете, мы проводим политическую линию, выработанную в Москве, и от того, как мы ее поведем, зависит уровень ее общественной поддержки. Сегодня мы служим щитом, прикрывающим Москву, а можем выбрать себе иную роль.
Как вы думаете, имена 13 "хороших" губернаторов, поддержавших президентский законопроект, уже известны "наверху"? Интересно, что им за это будет?
- Полагаю, они уже отчитались в Кремле. Можно предположить, что их конечно же отблагодарят. Сейчас идет сверхцентрализация бюджетных доходов, почти все налоговые и неналоговые поступления пойдут в центр, то есть 70 процентов всего, что зарабатывают на местах, будут делить в Кремле. Так что возможностей поощрить лояльных губернаторов теперь будет больше, чем прежде.
До сих пор непонятно, из-за чего президент ополчился на Совет Федерации. Ведь это был предельно лояльный союзник Кремля. Стоило ли устраивать конфликт на ровном месте?
- Это действительно "тайна мадридского двора". Я не исключаю даже, что разработчиками законопроекта руководило чувство мести. Иногда Совет Федерации все же выступал против кремлевских инициатив. Например, против отставки генерального прокурора Скуратова. Позволительно ли руководителям государства давать волю подобным чувствам? Я исхожу из того, что президент России, по определению, должен быть сильным и мудрым. Как любой управленец, он нуждается в умных помощниках и дееспособных органах власти. Если же президент слаб и не мудр, то, по известным законам психологии, он формирует органы и набирает помощников, угождающих, а не возражающих ему.
Откровенно говоря, мало кто ожидал от сенаторов такой дерзости. Когда у президента рейтинг под 60 процентов, воевать с ним опасно для собственной репутации. Любой, кто выступает против популярного лидера, становится в общественном мнении почти что "врагом народа". Поразительно, что регионалы решились на такой отчаянный поступок. Неужели потерять место в Совете Федерации - смерти подобно?
- Мне кажется, никто из сенаторов не руководствовался мыслью о своем месте в верхней палате. В основной массе региональные лидеры - прожженные люди. Они умеют защищать свои личные интересы. Но сегодня они чувствуют очень серьезную угрозу не для себя, а для государства. Может быть, не все из нас понимают и принимают демократию, но, в принципе, региональные лидеры уже осознали ее необходимость или, на худой конец, смирились с ее элементами. Для нас очевидно, что понижение статуса верхней палаты неизбежно приведет к резкому ослаблению федеративных начал российской государственности. При несамостоятельной Государственной Думе и слабом сенате легко будет проводить любые, самые неожиданные, конституционные реформы. Мы уже сегодня видим тенденцию к отстраиванию самодержавной, самодостаточной "вертикали власти". Контуры обозначены: наверху - самодержец всероссийский, под ним - генерал-губернаторы... Налицо усиление административно-политических механизмов управления государством и вытеснение конституционно-правовых методов обеспечения порядка и ответственности.
Вы говорите, что наступление на региональную элиту - это наступление на демократию. Между тем в Думе агрессивнее всех выступали против губернаторов демократы, а поддержку вы находили у коммунистов. Как это понимать?
- Это говорит о том, что у нас еще очень незрелые, не сформировавшиеся демократы. Что касается коммунистов, то, возможно, они увидели, что централизация власти по "пиночетовской модели" не оставляет никаких надежд на сохранение политического плюрализма. А они уже привыкли к свободной прессе, к свободным выборам, без этого им не выжить. По-видимому, они лучше чувствуют ситуацию, чем их коллеги-демократы.
Вы знаете, что президент ищет способ ограничить абсолютную власть региональных владык. Допустим, он избрал неверные средства. Но вы, регионалы, предлагали ли ему какие-то иные способы решения этой задачи?
- Никакой абсолютной власти у региональных лидеров нет. У Шаймиева, Федорова, Аушева, Наздратенко столько власти, сколько дала им Москва. Мы действуем в тех пределах, которые установили Ельцин, его правительство, федеральные прокуроры и чиновники, посаженные надзирать за территориями. Если кто-то из губернаторов обнаглел, спросите с него со всей строгостью закона! Ведь есть по пунктам расписанная процедура привлечения нашего брата к уголовной ответственности. Но приведите хотя бы один пример, когда зарвавшегося губернатора или президента республики пытались подвести под эту процедуру. Не было такого. Если бы, скажем, Совет Федерации один раз, второй, третий не дал согласия на привлечение к ответственности нашего коллеги, тогда можно было бы сказать, что мы укрываем своих людей. Но, повторяю, такого не было.
Убежден, все основные нарушения в регионах происходят только в той мере, в какой их разрешают "наверху". По сути, это результат незаконных политических сделок Кремля с региональными лидерами. У нас в Чувашии начальник управления ФСБ - генерал, министр внутренних дел - генерал, прокурор - в том же звании. Под началом каждого генерала сотни, а то и тысячи "штыков". Что, они не в силах обеспечить законность и порядок? Еще как в силах! Но стоит кому-то из них замахнуться на обнаглевшего губернатора, как тот немедленно звонит в Кремль и напоминает: "Мы же с вами обо всем договорились. Что же позволяет себе ваш федеральный представитель?" И сразу же - отбой по всем линиям. Расследование "замораживают", дело глохнет.
Николай Васильевич, не кажется ли вам, что президент поступает с вами так же, как вы поступаете с местным самоуправлением? Вы подминаете местную демократию, президент - вас.
- Я не согласен с такой постановкой вопроса. В моем представлении местное самоуправление - самый эффективный инструмент воспитания ответственной, эффективной власти, создания гражданского общества. Региональных лидеров, борющихся с местным самоуправлением, меньшинство, просто существуют разные модели взаимоотношений, разные уровни самоуправления.
Владимир Путин обещает создать для региональных лидеров некий Госсовет. По словам президента Северной Осетии Александра Дзасохова, Госсовету решено дать практически те же полномочия, что имеет Совет Федерации. Может быть, это и есть решение конфликта в вашу пользу?
- Кроме улыбки это обещание главы государства у меня ничего не вызывает. Во-первых, все это вилами на воде писано, а во-вторых, место для Госсовета в системе разделения властей Конституцией не предусмотрено. Куда его вписать, у кого какие полномочия отнять? Либо это глупость, которая пришла в голову кому-то из "великих" кремлевских консультантов, либо попытка ввести сенаторов и общественность в заблуждение.
Чем же, в таком случае, может завершиться этот конфликт?
- В новейшей истории России были заговоры, угрозы, путчи, но с таким крутым поворотом от правовых начал в политике к административно-репрессивным мы еще не сталкивались. Но я оптимист. В конце концов, Россия всегда развивается от тоталитаризма к разгулу демократии, а потом вновь к тоталитаризму. Думаю, что напряжение, достигнув пиковой точки, пойдет на убыль. Главное - выжить до этого времени.