11 февраля 2003 г.
Россия, Республика Чувашия, поселок Южный, 627 км от Москвы
В Чувашии нет природных ископаемых. Зато есть около двух тысяч кустарных мастерских по производству валенок. Каждая в среднем валяет 20 пар в неделю, в месяц получается 160 тысяч валенок. Это целый завод, построенный без копейки государственных инвестиций, исключительно на мелкой частной инициативе.
УДАРНИЦА КАПТРУДА
В поселке Южном ваньку валяют примерно треть семей. Вычислить их несложно: если стены покосились, а во дворе хоть шаром покати - значит, пьют. Остальные, закрывшись в добротных особняках, трудятся на своем личном валеночном заводике. Сразу, конечно, об этом не догадаешься. Едва на улице появляется незнакомый человек, хозяева в целях конспирации прикидываются захмелевшими и даже песни заводят. Потому что чужак может оказаться налоговым инспектором, совсем нежелательно посвящать его в достижения своего капиталистического труда.
Марина Абросимова запросто пустила корреспондентку "МН" в гости и пообещала показать, как зарабатывают деньги на тыдындаракнаре, албаебели и евалате. Хозяйка специально переходит на чувашский язык, потому что по-русски "изготовление валенок" звучит не так красиво.
- Вообще-то это ад, - предупреждает она, чтобы я не очень обольщалась. - Своей дочери такой судьбы не хочу, пусть выучится на кого-нибудь другого. У меня только школа. Валенки валяю с двенадцати лет. Никто не заставлял - добровольно, ради интереса. Да и сообразила быстро: зачем мне образование, я и так всю жизнь при деньгах буду.
Маринке тридцать. Не бедная. Деловая. Симпатичная. Из-за таких добровольцев, подозреваю я, ад и считается чертовски привлекательным местом.
На другое утро мы с ней топаем на противоположный конец поселка - к ее матери Татьяне Ильиничне. На столе уже разложен рулон овечьей шерсти. Женщина отщипывает кусок, обворачивает им плоскую бумажку, изображающую валенок в продольном разрезе, накрывает все это дело платком и начинает поглаживать. Это и есть начало тыдындаракнара. Марина делает то же самое. Совместный ритуал, объясняют женщины, вроде соревнования, чтобы развивать пальцы "на чувствительность". Других способов узнать, слепились ли чешуйки шерсти до состояния войлока, просто нет.
На одну пару валенок сорокового размера требуется 1 кг 200 г шерсти. На голенище поменьше, на пятку - побольше. Под конец получаются мягкие чулки чудовищно огромных размеров.
Татьяна Ильинична поясняет, что поглаживание - не просто технология: чем больше отдаешь своей энергии, тем полезнее получаются валенки.
- Куда девается радикулит? Куда девается простатит у мужчин? - приговаривает она, ловко нянча шерстяную болванку. - В валеночки переобуешься - и снова как огурчик.
Сама Ильинична валенки не снимает. В 55 лет - ни одного зуба. И это подозрительно.
- Да я их в преисподней потеряла, - поясняет женщина. - Раньше шерсть в кислоте кипятили. Надышалась, зубы и попадали.
В преисподнюю, то есть в мастерскую, где происходит непосредственное перевоплощение куска войлока в валенок, Марина больше не допускает вредную химию, потому что ей совсем неохота ради борьбы с радикулитом лишиться чего-нибудь полезного в своем организме.
В роду знатных валяльщиков Ильичевых-Абросимовых Марина вообще самая способная. После девяностотрехлетней прабабки, которая живет в селе Чукалы Шемуршинского района и валяет дай Бог каждому! Раньше - при Сталине, а потом и при Хрущеве, когда за предпринимательство сильно прижимали, бабулька со своим инструментом ходила калымить к татарам. Многие чуваши так делали. Никто их не выдавал, потому что понимали: погубишь мастера и сам зимой пропадешь. Расплачивались за валенки кто чем мог - мясом, зерном.
- Хорошие валяльщики сроду не голодали, - с гордостью говорит Татьяна Ильинична. - Наоборот, белый хлеб на столе не переводился.
Ну, так вот: прабабка Абросимова всему роду передала свое умение и со всеми потом переругалась, наказав даже на похороны не являться. Потому что многие засовывали валенки в стиральные машины, чтобы облегчить себе ручной труд. В результате изделия получались "как казенные" - жесткие и холодные. Все уже давно исправились, но бабка любит только Марину - она от традиций не отступала, поэтому и обошла родных в искусстве валяния.
Хотя лично я родню понимаю. К третьему часу поглаживания шерсти вдоль и поперек у меня от этой занудности сцепились только зубы - волокнам хоть бы что. Но тут Татьяне Ильиничне подошло время идти в больницу, где она работает сестрой-хозяйкой. И они вместе с братом-хирургом, который с утра у себя дома тоже навалял полдюжины валенок, отправились на государственную службу.
Мы тоже отправились. В преисподнюю, которая располагается у Марины в доме.
НУ, "АЛБАЕБЕЛИ-ЕВАЛАТ"
Хирург, валяющий по утрам валенки, не давал мне покоя.
- Что в этом такого, - сказала Марина. - У нас даже министры умеют валять. И это правильно: случись отставка - без работы не останутся.
Что валяние на высшем уровне - это не шутка, вскоре подтвердилось. Начальник департамента культуры Чувашии Альберт Сергеев вскользь проговорился: "Привез шерсти, хочу жене и детям сделать по валенкам. А разве президент Федоров не рассказывал, что тоже валяет? Ну как же... Он из деревни Топиково, там все этим занимаются".
У президента я и не спрашивала, но теперь понятно, почему он такой независимый политик.
Между тем мы с Маринкой втискиваемся в низкую каморку с крошечным окном. Это и есть место, где над валенком совершается процедура под названием "албаебели". Муж Марины Толик уже вскипятил воду в цинковой ванне и нагнал в помещение побольше пару. Дышать нечем. Вываливаем заготовки в кипящую воду на один час, чтобы шерсть очистилась от жира. Вонь становится нестерпимой. Подозреваю, что перед стрижкой овцы специально извалялись где попало. Но надо нюхать, потому что только так определяется, до какой степени заготовки выварились.
В преисподней главнокомандующая - Марина. У Толика валяльный стаж поменьше. Он родом из деревни Старый Сундырь, там этого вообще не умеют, руки у людей "не так приставлены". Поэтому сундырские женщины по традиции становятся доярками, а мужчины - гаишниками.
- Плохо у Толика получалось, - рассказывает Марина, - штрафов совсем не привозил. Потом повезло - на мне женился.
На самом деле Маринкин брат Коля очень возражал против внедрения "сундырского мента" в их потомственную семью. Маринка, чтобы не разрушать любовь, стала втихаря обучать жениха валять валенки. Можно, оказывается, и год учить, и два - не у всех получается. У Толика сразу пошло, старался. Свадьбу справляли в катанках, которые он сделал самостоятельно.
За девять лет Толик с Маринкой совместно наваляли десять тысяч пар валенок, дочку Таню, двухэтажный дом и грузовик "Вольво".
- Махал бы жезлом на дороге, и ничего этого у меня не было бы, - с чувством говорит Толик, выгребая на верстак пропарившиеся заготовки.
Сейчас начинается непосредственно валяние - евалат. Растянутые чулки обжимают на болванках, колотят валком до тех пор, пока они не уменьшатся. Работа очень тяжелая, нужна сила. Толик, весь в поту, то и дело выскакивает в коридорчик охладиться. В это время Маринка наяривает за двоих.
- Ты посмотри, какие у меня мускулы, - поясняет она. - Как будто всю жизнь кикбоксингом занимаюсь.
Затем пару часов чулку придают форму с помощью крутящейся юлки, попеременно колотя по нему подбивалкой и прутком. Совсем уже измочаленный валенок перемещается на рубчатку - на металлическую штуковину наподобие стиральной доски, и над ним издеваются еще час. После этого забивают колодки и сушат возле электротэнов. Электричество - единственное, что хоть как-то облагораживает допотопную преисподнюю.
ОТКУДА БИЗНЕС ВЫШЕЛ
Вечером к Абросимовой приедут коммерсанты и заберут готовую партию по 250 рублей за пару. Такое здесь разделение труда: одни валяют, другие продают. На рынках в Москве чувашские катанки получаются уже по 650 рэ.
Можно и самим продавать, но Марина говорит, что это не выгодно: "Пока доедешь, пока постоишь... А кто работать будет"?
За неделю Марина с Толиком делают 30 - 35 валенок. В день - 4 - 5 пар. Процесс безостановочный, с октября до середины апреля. За сезон наваляют 800 пар, и Марина говорит: хватит.
Есть стахановцы, которые лепят в день по 10 пар. Марина такой темп не одобряет, даже если в курсе, что люди строятся или копят на машину.
- Чуваши очень изменились, - говорит она. - Не хотят быть богатыми, хотят быть богаче других. Но начинаешь гнаться за рублем - пошла халтура.
Все валяльщики подозревают друг друга, но и марку все держат, потому что конкуренция. Просто в апреле заканчивается сезонный спрос, и Марина с Толиком заготавливают шерсть подальше от дома. Брать на базаре в Чебоксарах нет смысла - дорогая, по 90 рублей за килограмм, в деревнях отдают за 25.
На сезон Абросимовой нужно одну тонну и два центнера осенней шерсти, другая на валенки не идет. Закупившись, Маринка едет на поклон к шерстобитчику Васе в деревню Типсирма. Все приезжие сами встают к механической чесалке и пропускают через нее 10 кг за час. Васе под конец бесплатно достаются репьи и по 13 рублей за каждый очищенный килограмм.
Маринка из себя выходит, что в свое время не догадалась завести такую же машину, чтобы в свою пользу обчесывать всю округу. А теперь уже бесполезно - к Васе-благодетелю все привыкли, хотя из-за этого посредника между овцой и тыдындаракнаром себестоимость пары валенок возрастает до 150 рублей. Сотня, которую Марина с Толиком набрасывают сверху перед тем, как отдать продукцию коммерсантам, тоже неплохо.
- Набежало кое-что за эти годы, - говорит она. - Пора открывать другое дело, а это, валяльное, будет резервным.
Ее сестра и брат уже открыли: Надя - парикмахерскую, Николай - автосервис. Между прочим, не только семья Абросимовых такая умная. В Минэкономики утверждают, что работники пяти тысяч малых предприятий и 60 тысяч предпринимателей, которые сейчас сообща пополняют бюджет республики на 15 процентов, сколотили первоначальный капитал на кустарных валеночных заводиках. Даже обидно будет, если все чувашские кустари переквалифицируются в крутых бизнесменов. В России крепкие морозы, как же мы без валенок?
ДОСЬЕ МН
Первое упоминание о валенках встречается в "Слове о полку Игореве". В ХVIII в. "чесанки" были дорогим подарком, их специально заказывали для себя Петр I и Екатерина Великая. Знали цену исконно русской обуви и советские правители - Ленин, Сталин, Хрущев, маршал Жуков. В валенки традиционно одевают зимой наших солдат - войлок выдерживает температуру минус 42 градуса, в штыковом и рукопашном бою "гасит" удары.