00:00 06 мая 2009 г.
Ветераны с орденами / Вспоминают о войне,
Разговаривают с нами / О победной той весне.
Все дальше уходит от нас 9 мая 1945 года, но мы по-прежнему помним, какой ценой досталась нашим отцам и дедам тот день. В память о них каждый год отмечаем этот прекрасный и трагичный праздник вместе с ветеранами. Вот уже 64 года День Победы служит крепкой, неразрывной нитью между нами, нынешним поколением, и поколением фронтовиков, ратных тружеников, победителей. День победы – это доказательство того, что россияне – особая, удивительно сильная нация. И сколько бы ни прошло лет и сколько бы слов, полных благодарности и любви, не прозвучало, молодое поколение всегда будет в вечном долгу перед ветеранами. На данный момент в Московском районе г. Чебоксары проживают 619 участников Великой Отечественной войны. У нас еще есть возможность сказать им спасибо и услышать их живые истории о незнакомой нам войне.
Сегодня мы расскажем еще об одном участнике военных действий Великой Отечественной войны. С Евгением Николаевичем Кондрашиным беседовала студентка факультета журналистики ЧГУ им. И. Н. Ульянова Наталия Бухмина.
Евгений Николаевич: «В феврале 1943-го года меня забрали в армию и направили в Саранскую область в 7-й воздушно-десантный полк. Там я прошёл курс молодого бойца, а потом нас отправили в Подмосковье в 7-ую воздушно-десантную бригаду, которая прибыла из Сталинграда на пополнение. Но я недолго там пробыл - ведь в десантных войсках тогда была очень строгая комиссия, а я был невысокого роста и весил 46 кг. Надо мной тогда ещё шутили: «если тебя сбросить с парашютом, то при первом же дуновении ветерка улетишь на 50 км., прямо в тыл к немцам!».
А радиотелеграфистом я стал благодаря своему другу: он записал меня на курсы радистов, пока я бегал в столовую за обедом (столовая была очень далеко и мы ходили туда по очереди).
Освоив азбуку Морзе и прочие необходимые приёмы, в августе я попал в Сталинград. Там недавно закончились бои, и мы увидели перед собой страшную картину! Все было разрушено. Там я обучался до февраля 1944 года. Затем успешно сдав экзамены, был отправлен на 4-й украинский фронт в Запорожскую область. Нас туда прибыло 200 мужчин – радистов, связистов, радиотелеграфистов и 150 девушек. На улице стоял морозный февраль, а нас поместили в холодный дом с цементным полом, так сказать, без окон, без дверей. Немудрено, что в таких условиях я заболел и попал в госпиталь, а когда выписался – наших уже распределили по воинским частям. Меня отправили в армянский полк….
В июле 44-го в составе 417-го стрелкового полка 108-й армянской дивизии я попал на фронт. Мы шли туда пешком: ночью, бывало, идём, а днём – отдыхаем. Так добрались мы до города Бобруйска. Командир дал нам задание прорвать оборону и пообещал дать после этого трёхдневный отдых. Стоял густой туман. Мы были в ожидании, и тут командир отправил меня во 2-й взвод, узнать, когда он пойдёт в наступление. Я пошёл, и вдруг прямо перед носом что-то громыхнуло – то ли тяжёлый снаряд, то ли бомба. Весь окоп завалило! Сделай я ещё 3-4 шага, завалило бы и меня тоже. Я переполз через этот завал, добежал во 2-й взвод и узнал, что они прямо сейчас собираются идти в наступление. Мы попали под артиллерийско-миномётный обстрел. Командиру прострелило живот, а я был ранен в левое бедро. Дополз до санитаров, они перевязали мою рану и отправили в госпиталь, где мне сделали операцию. Потом на медицинском эшелоне меня доставили в другой госпиталь в Краснодарском крае, где я пробыл до декабря 44-го. Нога плохо заживала и мне пришлось пережить ещё несколько операций…
А в феврале 45-го, будучи связистом в составе 173-го миномётного полка 103-й гвардейской дивизии им. Кутузова, я оказался под Будапештом, где до нас были очень сильные бои. Там всё было усеяно разбитыми танками. У нас была радиостанция, которая весила 28 кг и мы с ней следовали за пехотой. Мы сами не вели бой с немцами, а только корректировали огонь, передавали по рации необходимые сведения. Так получилось, что за три дня от батальона, в котором было 300 человек, осталось только 35.
Венгерские города мы брали один за другим. А 3 апреля подошли к границе Австрии. Как-то раз мы остановились на ночлег в крайних домах близлежащей деревеньки. Оказалось, что в этой же деревне стояли немцы! Мы узнали об этом, и чуть свет, отправились по мосту через речку. Но по ошибке выбрали не то направление…. Когда была дана команда повернуть назад, половина уже ушла далеко вперёд, а мы остались. Немцы начали в нас стрелять. Мы кое-как успели развернуть три миномёта. Слава богу, наша пехота, ушедшая вперёд, услышала, что идёт бой, и поспешила к нам на помощь. Мы ворвались в деревню и начался бой. Мы боролись целый день, но все-таки выбили немцев из деревни и двинулись в сторону Австрии.
А вот какой случай был в Австрии….
Местность там гористая. Подошли к одному небольшому городку. Немцы нас не ждали. Мы свалились к ним, как снег на голову. Так вот, на одной горе, в замке, был наблюдательный пункт. Мы с товарищем попытались пробраться туда через ущелье, которое называется Зиммеринг. Решали, как сделать это и не попасть под обстрел. Ведь до нас в ущелье пропала группа артиллеристов... И вдруг нам навстречу несутся лошади с телегами. Людей там не было, зато мы нашли шинели наших артиллеристов и их оружие. Было очень страшно, но набрались смелости и побежали... . Был ещё случай. В одной маленькой деревеньке я установил свою радиостанцию на пригорке и сидел рядом с ней, переобувался. Тут меня позвал начальник, чтобы я помог связистам смотать провода. И только я отошёл на несколько метров, слышу выстрелы! Оказывается, недалеко стоял немецкий «Тигр», и мы были для него на этом бугорке как на ладони. Снаряд угодил как раз в то место, где я только что сидел. Радиостанцию смело. Прибежал командир и сказал: «Всё, нет больше нашего Кондрашина!». Он подумал, что меня там накрыло. А тут я вернулся, целый и невредимый!
А однажды, мой боевой товарищ нашёл в деревне мёртвого немца. Он отвернулся, сел, вытащил мешок с провизией и начал есть. Потом встаёт, поворачивается – а немца нет! Оказывается, притворился мёртвым, провёл нас! Получилась большая оказия. Так мы и не узнали, кто он был – разведчик, может?
Много было всего: и с немцами лицом к лицу сталкивались, и связь прерывалась в самый неподходящий момент. Помню, как нам сообщили, что наш дивизион разгромлен. Мы хотели похоронить погибших, но когда добрались туда через три дня, не нашли ни их тел, ни минометов. Кто забрал, кто похоронил? Неизвестно…
28 апреля 1945 года нас отпустили на отдых. А уже 5 мая нас подняли на Чехословакию. 7 мая на станции мы решили послушать радио. И тут Москва сообщает: «Внимание, внимание, передаём особо важное сообщение!» Так мы узнали о капитуляции немецких войск. А когда 9 мая объявили Днём Победы, тут и вовсе начался пир горой!
А в армии я прослужил до самого 1950 года…».