В 1700 году россияне впервые встретили Новый год по-европейски, в разгар зимы, и этот праздник быстро вошел в традицию. Каждый Новый год Петр придумывал новые забавы, в 1722 году устроил первый маскарад. Новогодние карнавалы тоже быстро прижились. При Петре отвертеться от веселья было нельзя. Того, кто не являлся на маскарад под предлогом болезни, осматривали медики. И если выявляли симуляцию - на провинившегося накладывали «штраф»: он на глазах у всех должен был выпить огромную чарку водки.

Императрица Елизавета Петровна продолжила традиции увеселений, но в цивилизованной форме. Она устраивала роскошные новогодние елки, на которые приглашала до 15 тысяч гостей. С не меньшим размахом гуляли и при Екатерине II, но тут уже на первый план выступали «праздники живота»: для Нового года откладывали лучшие  продукты и нарывали самый лучший стол.

Вплоть до 1852 года наряженная игрушками ель стояла лишь во дворцах и домах петербургских немцев, пока Никола  I не распорядился  выставить ее на площади перед вокзалом.

Немцы научили наряжать елку и русских: петербургские кондитеры в 40-е годы XIX века организовали массовую продажу маленьких елочек с заранее прикрепленными к ним свечами и сладостями – к концу XIX века елочки стояли уже по всей России, даже в деревенских избах! Тогда же распространился и обычай встречать Новый год бокалом шампанского.

В 1914 году царь объявил новогоднюю елку «вражеской немецкой затеей». И лишь Ленин реабилитировал её: 31 декабря 1917 года во всех районах Петрограда зажглись «пролетарские» елки для детей рабочих. Правда, рождественскую звезду на макушке сменила красная, пятиконечная. Однако в стране уже начинался голод. Вскоре Ленин запретил елку снова, и только в 1935 году ее реабилитировал Сталин. С 1947 года 1 января стало не детским праздником, а официальным «красным днем календаря».