Первую свою киноактрису в нашей респу6лике любили, ею гордились как самым выдающимся деятелем чувашской национальной культуры. Кинофильмы «Сарпиге» и «Черный столб», где она исполняла главные роли, демонстрировались в странах Европы и Америки, ее портреты украшали обложки журналов у нас и за рубежом. Судьбу этой актрисы можно сравнить с вновь открытой звездой, неожиданно изумившей всех ярким светом, и вдруг сгоревшей.
   Татьяна Бурашникова родилась 28 января 1903 года в деревне Чербаи (ныне Ядринский район) в крестьянской семье. Она отличалась независимым характером, настойчивостью и целеустремленностью. Отец поощрял тягу дочери к знаниям. После окончания двуклассной и затем в Ядринской школы второй ступени она в 1921 году по совету подруги поступает в военно-спортивную школу в Москве.
   В конце 1922 года ее направляют в Чебоксары инструктором физкультуры. Но, посмотрев, в Чувашском центральном театре спектакль «Савcа» (по Л. Андрееву), она круто меняет свою судьбу, решает стать артисткой. Когда в том же году при русской труппе театра открывается театральная студия, в нее зачисляют и Татьяну Бурашникову. Во время учебы ее заметил организатор и художественный руководитель чувашского театра Иоаким Степанович Максимов-Кошкинский. После завершения учебы она была приглашена на работу чувашскую тpуппу театра.
   Вскоре Иоакмм Степанович и Татьяна Степановна становятся мужем и женой. Они всю жизнь прожили вместе, поддерживая, подбадривая, одухотворяя, друг друга.
   Мы до сих пор не перестаем удивляться: как могли в середине 20-ых годов организовать в Чувашии производство своих художественных фильмов? (Заметим в скобках: этого не удалось сделать ни в одной другой автономной республике). Начали буквально с нуля, не имея ни опыта, ни кадров, ни денет. Но киностудия была создана и выпустила за семь лет семь художественных фильмов (одну, правда, под маркой «Востоккино»).
   Теперь мы знаем, как все это произошло. И, не умаляя роли И. С. Максимова-Кошкинского, можем сказать: не окажись рядом с ним Тани Юн - не было бы и студии «Чувашкино».
   В то время в Чебоксарах кинотеатра еще не было. Кинокартины демонстрировались в здании чувашского драмтеатра в свободные от спектаклей вечера. Татьяна Степановна не пропускала ни одного фильма. Ее кумиром стала популярная в то время итальянская киноактриса Франческа Бертини, вскоре она стала мечтать об игре в кино и покорении зрителей. Конечно, это были честолюбивые мечты, но она сразу же начинает действовать.
   После просмотра одной из кинокартин она предложила Иоакиму Степановичу взяться за съемку чувашского фильма. Тому вначале даже сама мысль показалась несуразной. Но после очередного натиска жены он всерьез задумался, а потом и сам загорелся ее, идеей.
   Шел 1925 год. Партией был брошен клич достойно отметить 20-ю годовщину первой русской революции. Максимов-Кошкинский написал киносценарий «Волжские бунтари» о революционных событиях в Чувашии. И вместе с Тани Юн отправился в Ленинград, в киностудию «Севзапкино» (нынешний «Ленфильм») Там сценарий не приняли, сказали, что много длиннот, побочных сюжетов. Казалось, больше им тут нечего делать, но Татьяна Степановна и не думала сдаваться, она уговорила мужа сократить сценарий, выбросить все лишнее. Когда они вновь пришли в студию, сценарий приняли. Но возникла другая проблема. Студия поставила условие: половину стоимости производства фильма—25 тысяч рублей — должна финансировать Чувашская Республика. Сумма по тем временам огромная. Столько денег негде было взять. Но Максимову - Кошкинскому какими-то аргументами, посулами и своим обаянием удалось всех заразить идеей съемки чувашского фильма. Четырежды рассматривался на заседаниях Малого Хурала ЦИК республики этот вопрос. И деньги были найдены. В фильме «Волжские бунтари» Татьяна Степановна рассчитывала играть роль главой героини — Элиме. Но режиссер П. Петров - Бытов, не знавши, Тани Юн как актрису, не стал рисковать и пригласил на эту роль уже знакомую кинозвезду.
   Другие роли тоже исполняли Ленинградские артисты. Тани Юн режиссер доверил эпизодическую роль матери - потерявшей в сутолоке маленького сына, которого впоследствии, находит убитым. И артистка сыграла ее потрясающе.
   Первая чувашская кинокартина вышла на экраны в апреле 1926 года, а в Чебоксарах ее мечали показывать в дни летних ярмарок, когда город заполняли крестьяне из ближайших и дальних деревень. От зрителей не было отбоя, все хотели посмотреть «свой фильм». Аргументы Тани Юн в споре за фильм («чем мы, чуваши, хуже других») стали действенными.
   Во втором чувашском фильме «Сарпиге» Татьяна Степановна снималась в главной роли. И она сразу стала любимицей зрителей. Картина пользовалась большим успехом. В следующем фильме «Черный столб» она снялась в роли Уркки. Эти картины благожелательно были приняты и за рубежом. Авторитет Тани Юн, как киноактрисы утвердился окончательно. Ее мастерство росло от фильма к фильму, о чем свидетельствуют и исполненные ею роли Марье в «Вихре на Волге» и Таис в «Аппайке». Годы работы в кино для Тани Юн были временем расцвета таланта и самыми счастливыми в ее жизни.
   Студия «Чувашкино» прочно встала на ноги. Выросли свои национальные кадры режиссеров, сценаристов, артистов, художников. Будущее казалось безоблачным, ничто не сулило беды. Но вдруг... В 1930 году на федеральном уровне принимается решение создать для всех автономных республик и областей одну общую киностудию — «Востоккино», куда должно было войти «Чувашкино». Максимов - Кошкинский всячески доказывал целесообразность сохранения своей студии и минусы громоздкого и неповоротливого вновь создаваемого «Востоккино». Но все было тщетно. А «Востоккино» действительно оказалось не дееспособным и вскоре бесславно закончило свое существование.
   В 1932 году Тани Юн и Максимов - Кошкинский возвращаются в чувашский театр. Здесь Татьяна Степановна сыграла многие роли (Сонька и Людмила в пьесах Н. Погодина «Аристократы» и «После бала», Глафира в «Волках и овцах» А. Островского; Лида в «Платоне Кречете», А. Корнейчука, Анисса в одноименной драме А. Калгана и другие). Но душа ее рвалась на съемочную площадку, там была ее стихия. Она еще на что-то надеялась, ведь надежда умирает последней. Но впереди было только худшее. Сталинские репрессии тридцатых годов задели и Кошкинского с Тани Юн. Иоаким Степанович был арестован в 1937 году как «буржуазный националист» (напомнили и защиту «Чувашкино»). Через год, как «японскую шпионку», посадили и Татьяну Степановну. Восьмилетнюю дочку она успела отправить к родственникам в деревню.
   Через два года Тани Юн и Максимов - Кошкинский были освобождены, как невиновные. Но это не означало возврата к прежней жизни, к прежнему положению в обществе. После их ареста все чувашские кинокартины, до последней копии, были уничтожены. Вот почему мы сегодня лишены возможности посмотреть их. Для Тани Юн оказались закрытыми и двери театра, все отвернулись от нее, все видели в ней «врага народа». И она, в рассвете сил, поняла, что ее творческий путь закончен. А проработала она всего-то семь лет кино и столько же в театре.
   После XX съезда КПСС они оба были полностью реабилитированы, но годы уже прошли. В 1972 году, в канун своего семидесятилетия, Т. С. Тани - Юн выпустила книгу воспоминаний «Дни и годы минувшие. В предисловии ей можно было прочесть такие строки: « Думаю... я счастливая. Может быть, не все мои желания исполнились. В моей жизни немало было и обидного, и горестного. А все же — счастливая! Потому что я актриса». Я понимаю, что по-другому она не могла писать. Тогда книга не увидела бы света. Но я-то знал ее жизнь. Конечно, она была счастлива в годы работы в кино и, возможно, театре. Но последующие ее годы от счастья были далеки.
   Впервые мы встретились и познакомились с Татьяной Степановной в 1960 году в ее московской квартире (комнатка в коммуналке). Туда я приехал по приглашению Максимова - Кошкинского обговорить фабулу пьесы «Эх, Иван!» которую заказал ему для чувашского театра кукол (будучи его главным режиссером). Прославленную киноактрису я увидел какой-то надломленной, опустошенной. Хотя перед незнакомым человеком она старалась казаться бодрой, но глаза ее, выразительные и правдивые, не умели притворяться. В них была тоска и усталость. Иоаким Степанович сказал мне, что пьесу будет писать в соавторстве с Тани - Юн. Я знал, конечно, что это соавторство ему ни к чему, но понял и другое: он хочет вернуть жену к творческой жизни, вытащить ее из пустоты.
   После реабилитации Кошкинские постепенно начали приходить в себя. Но в 1963 году их настиг другой страшный удар — в автомобильной катастрофа погибла их единственная дочь Изида. Татьяна Степановна отдает себя воспитанию осиротевших внуков. Воспитала она их хорошо. Один из них, Андрей Градов, пошел по пути своей бабушки, и мы его часто видим в кинофильмах.
   Израненное, исстрадавшееся сердце Тани Юн, перестало биться 6 октября 1977 года. Первая чувашская киноактриса ушла из жизни тихо, проводили ее в последний путь друзья, ценившие ее бесценный вклад в развитие чувашского кино и театрального искусства.