Первая пятилетка вызвала большое оживление в стране. Люди выезжали на строительство гигантов индустрии. Рабочие, артелями и в одиночку, отправлялись в ранее неизвестные им края и города. Строительная отрасль из сезонной превращалась в круглогодичную. Если до этого сезонниками были мужчины — выходцы из деревень, то теперь и женщины снимались с насиженных мест, не имея специальности, на первых порах работали подсобниками. Да и мужчины недалеко ушли от женщин. Наиболее подготовленными были бывшие отходники, кустари и их потомки. Они имели национальную и территориальную «окраску». Татары считались хорошими землекопами, нижегородцы — каменщиками, вятские — печниками, чуваши — плотниками.
И мужчин, и женщин нужно было учить на каменщиков, бетонщиков, кровельщиков, стекольщиков, маляров, штукатуров, столяров, плотников и т.д. Поэтому был создан ЦИТ — центральный институт труда. Его филиал был и в Чебоксарах на улице Плеханова, то ли в бывшем доме титулярного советника Черезова, то ли в двухэтажном доме купца Михаила Ефремова. ЦИТ на краткосрочных курсах обучал людей массовым строительным профессиям. В те годы даже техническая нормативная литература — сборник норм и расценок — являлась учебным пособием. Рабочие процессы были детально иллюстрированы...
В ту пору Чебоксары тяготели к Казани больше, чем в наше время. Казань притягивала учебными заведениями, культурными учреждениями. Чуваши подражали татарам во многом. В своей столице организовали службу инженера республики, хотя в ранний советский период строительные работы выполнялись в весьма ограниченном объеме, в первую очередь — капитальный и текущий ремонт дорог, мостов, больниц и муниципализированного жилого фонда. На данном этапе было не до жиру... В то же время мы с радостью учились всему — и строительству, и проектированию, и умению командовать людьми.
Прежде чем начать рассказ о «Чувашгражданпроекте», необходимо сказать, хотя бы кратко, о раннем периоде развития проектного дела. До октября 1917 года проекты исполнялись в частном порядке, но в дело вводились только после рассмотрения их в городской управе или Думе.
В послеоктябрьский период проектирование началось с памятника Степану Разину, Ленину, в честь образования Чувашской автономии, в связи со строительством жилых и гражданских объектов. В числе проектантов — Михайлов, братья Спиридоновы, Александров и другие. Проекты рассматривались и утверждались в исполкоме горсовета, наркомате коммунального хозяйства, совнархозе и Совнаркоме. В эти же годы в строительных трестах организуются проектно-сметные бюро, где проекты проходят экспертизу. Проектные бюро состояли из небольшого штата. Например, при конторе «Чувашстрой» в 1929 году был только один человек — Константин Александрович Сахаров. Чувашия не располагала собственными кадрами проектировщиков и сметчиков, их приходилось искать на стороне, и прежде всего — в Москве.
Объекты проектирования представляли собой сооружения временного характера: рабочие бараки, караульные помещения и склады. Только с 1929 года начинается более масштабное проектирование. Например, дома профессуры пединститута на углу улиц Володарского и Карла Маркса...
Администрация «Чувашпроекта» (1932), подчиненная наркомату коммунального хозяйства Чувашской АССР, состояла из трех-четырех человек, а всего в конторе численность работающих не превышала 22 человек. Проектная контора размещалась на третьем этаже, в мезонине дома Василия Клюева (бывшее дворянское собрание).В последующие годы «Чувашпроект» часто менял свое местонахождение.
При наркомхозе был экспертный совет, который рассматривал техническую документацию до мелочей, давая указания, какими должны быть окна — глухими или створчатыми, где расположить двери, куда они должны открываться — вовнутрь или наружу. Я очень крепко запомнил, что технический проект инвалидной артели «Красный молот» рассматривался трижды. При этом каждый раз менялась деталировка тамбура дворовой двери. Давались конкретные указания, и требовалось их исполнение. Возможно, это было для начинающих. А мы с напарником — бывшим однокурсником стройтехникума И.Самариным, как авторы проекта, ждали не подобной детализации, а принятия решения, правильно ли мы поступили, сохранив две огромные кирпичные колонны и использовав их под опоры перекрытия второго этажа и усеченного кирпичного свода. Ведь мастерская проектировалась в бывшей Рождественской церкви, закрытой тремя годами раньше. В годы войны мастерскую заняла эвакуированная в Чебоксары чулочная фабрика.
Переделки и приспособления под различные помещения не миновали и другие культовые сооружения, закрытые в двадцатые и тридцатые годы. Никому и в голову не приходила мысль, чтобы максимально сберечь эти здания. Однако в Москве нашлись люди, предложившие передать под государственную охрану некоторые церкви и монастыри. Этим было спасено от разрушений немало исторических памятников. Так сохранился и Введенский собор в Чебоксарах. Правда, в одном из его приделов длительное время находилась часть государственного архива и бюро загс.
Закрытие церквей не везде проходило гладко, в некоторых местах дело доходило до активной защиты. Например, в селе Семеновское Порецкого района крестьяне церковь охраняли круглосуточно. Особенно активны были женщины (Паранька Кормилицына). Они вооружались чем попало, помогать им отваживались и некоторые мужики (Тимофей Денисов). Церковь отстояли от воинствующих местных безбожников и приезжающего из района начальства...
В моей памяти сохранились образы трех ведущих специалистов «Чувашпроекта» И.С.Аввакумова, работавшего здесь с 1932 по 1934 гг., И.В.Ведяни-на — с 1933 по 1949 гг. и Ф.С.Сергеева — с 1934 по 1965 годы.
Аввакумов был широкоплечим, весьма похожим на японца. Пожалуй, не столько смуглым лицом и разрезом глаз, спрятанных за стеклами роговых очков, сколько зубами. Они у него были «сикось-накось». С Аввакумовым произошел такой случай. Выехав в командировку в краевой центр Нижний Новгород, Илья Семенович туда прибыл за 2—3 часа до начала служебного времени. Было лето, светало рано. Он решил использовать свободное время, пошел зарисовывать архитектурные детали купеческих особняков на набережной Волги.
Закончив свои зарисовки в блокноте, собрался пойти в нужное ему учреждение, но не тут-то было. Его остановил человек, назвавшийся сотрудником ГПУ, и потребовал следовать за ним. Объяснения были бесполезны. Аввакумов был доставлен к месту. А там, в КПЗ — камере предварительного заключения, — продержали сутки. Не верили, что он чуваш, спрашивали, где и в какой японской разведшколе выучил чувашский язык, откуда родом.
Аввакумова спас Л. С. Спасов, работавший в то время в Нижнем Новгороде заместителем председателя крайисполкома. Он подтвердил, что в Чебоксарах есть такой чуваш, работает архитектором. Подтверждение было получено и из Чебоксар от своего ведомства.
Рассказывая в узком кругу о случившемся, Аввакумов тихо улыбался, а мы от души смеялись. Нам тогда не думалось, что наш ведущий зодчий находился в весьма опасной ситуации. Из-за линз больших роговых очков на нас смотрели раскосые «японские» глаза, не то карие, не то черные.
В 1935 году Аввакумов из Чебоксар куда-то выехал, и мы потеряли его из виду. После войны слышали, что он работает главным архитектором Оренбурга. В конце 1993 года мне позвонил один человек, назвавшийся родственником Аввакумова, что Илья Семенович из Оренбурга переехал ближе к Чебоксарам, жил и работал в Йошкар-Оле, умер и погребен там.
Сообщил эти данные племянник Ильи Семеновича Долгов Василий Ефремович — бывший помощник прокурора Чувашской Республики, юрист и журналист по образованию.
За два года работы в «Чувашпроектеќ» Аввакумов оставил о себе добрую память и значимый след. В соавторстве с
Н. В. Симбирцевым (Москва) он разработал первый вариант проекта строительства Дома Советов в Чебоксарах. Проект был конкурсный и вызвал немало суждений. Здание Дома Советов имело вид развернутой подковы, полуциркульную форму. Оно напоминало Казанский собор в Ленинграде. На поперечной оси «подковы» возвышалась центральная часть. «Высотность» достигалась благодаря фронтону и трем рядам небольших оконных проемов.
Осуществись этот проект, то по своим размерам (в плане) центральная часть «легла» бы на существующий теплый переход к семиэтажному пристрою со стороны улицы Урицкого. В конце правого крыла подковы, где теперь стоит главный корпус пединститута, проектировалось здание театра. Подобное же решение зеркально повторялось с левым крылом. Здесь предусматривался сложной конфигурации П-образный дворец культуры. Будь так, дворец пришелся бы на место административного здания, в котором в свое время размещались «Чувашстрой», городская администрация, редакция «Чебоксарских новостей» и ряд других.
Восточную сторону площади, противоположную трибуне и памятнику, предполагалось занять скобкообразным зданием с двумя крыльями жилищно-административного назначения. Здание располагалось по главной оси площади и закрыло бы вид на хлопчатобумажный комбинат, лентоткацкую и чулочную фабрики. Кроме названных предприятий, был бы скрыт художественный музей, дом профсоюзов и целый муравейник одноэтажных индивидуальных жилых домов.
Таким образом, создавалась замкнутая со всех сторон главная площадь Чебоксар. Однако в дальнейшем она приняла иной вид. В те годы все намечаемое проектом было неосуществимо: стоило дорого и для того времени было не под силу технически.
Главная площадь столицы Чувашии вместо предусмотренного открытого плаца с колонной превратилась в микросад. Здесь прижились несколько сотен древовидных растений, тысячи цветов. Росли и цвели даже каштаны. На линии улицы Карла Маркса встала трибуна с памятником В. И. Ленину, исполненным по проекту скульпторов Г. Ястребинецкого, В. Тарасевича, А. Долиненко и архитектора Г. Израилевича. Это уже в 1960 году, в 40-ю годовщину Чувашской автономии.
Первый вариант проекта Дома Советов и планировка площади были отклонены, разработан новый — с объемом здания меньше на 12 тысяч кубических метров. Однако оставшийся объем в 90 тысяч кубических метров тоже оказался неприемлемым. Родился новый проект здания, вдвое меньше объемом, но уже без участия Аввакумова. Из двух других авторов одним был М. М. Базилевич.
По первому проекту успели заложить только часть фундамента центрального здания. Работа оказалась бросовой и обошлась по тем временам в полмиллиона рублей. На строительство потребовалось много кирпича и бутового камня, для чего разобрали Ишакскую церковь. Дом Советов собирались построить к 1935 году и 15-й годовщине Чувашской автономии, но фактически строительство по мини-проекту возобновилось только в 1937 году. В прихожей (тамбуре) вестибюля строители выложили цифру «1940» — дату окончания капитальных работ. Начальником строительства был нарком коммунального хозяйства А. С. Каплин, прорабом — инженер-строитель И. И. Куприянов.
Площадь застраивается с 1937 года и занимает территорию бывшей Ярмарочной площади старых Чебоксар. Первоначально она называлась Советской, а затем имени В. И. Ленина. Были предложения переименовать площадь, одноименный проспект и улицу Карла Маркса, но предложения не нашли широкой поддержки. Но в 1995 году она все же переименована в площадь Республики.
Два года — срок небольшой, но трудолюбивому и талантливому Илье Семеновичу его хватило для разработки еще нескольких проектов, в том числе и здания кооптехникума на южной окраине Чебоксар, что теперь напротив Дома торговли и являются зданиями ЧЭАЗ. Проект был интересен бескоридорным решением. Входы в здание предусматривались автономные. Учебный корпус, действительно, получился без излишеств: война застигла строителей врасплох — фасады остались гладкими. Строители ушли, завершив свои работы маляркой.
На западном косогоре, Ярилиной (Соборной) горе, на улице Михаила Сеспеля еще в начале тридцатых годов решили построить глазную лечебницу. Местность красивая, с широкой перспективой, видом на несколько километров в западном, южном и юго-восточном направлениях. Отсюда обозревалась Кувшинская гора, винокурня и вся низина старых Чебоксар. Глазную лечебницу запроектировали сложной конфигурации из комплекса блоков-секций. Все это пригодилось в дальнейшем для размещения медицинских служб различного профиля. Опытная рука зодчего Аввакумова оживила проект — и здание получило признание горожан. Особенно выразительным стал главный вход. Глазная лечебница послужила помещением для трахоматозного института. Известный в мире офтальмолог С.Н.Федоров брал старт в большую науку именно здесь. Федоров помог столице Чувашии построить первый филиал своего головного института — МНТК «Микрохирургия глаза». Не могу не поклониться ему здесь до земли за это великое дело в его жизни, которая, к великому сожалению, трагически закончилась в августе 2000 года.
Также по нормам конструктивизма было построено пожарное депо с каланчой. Первоначально оно было двухэтажным. Однако и такое сооружение стало большим даром городу. Старое здание противопожарной службы (деревянное, одноэтажное) размещалось на улице Чернышевского, на берегу Чебоксарки, в низинной части Чебоксар. Новое пожарное депо было по душе наркому коммунального хозяйства В. В. Тюмерову. Он не скрывал своей радости: с вышки как на ладони был виден весь город в любом направлении.
Третий этаж был надстроен уже в шестидесятые годы. Вышку сохранили, хотя теперь отсюда мало что увидишь: город разросся и в ширь, и в высоту.
На перекрестке улиц Карла Маркса и Дзержинского стоит двухэтажное здание бывшего Госбанка.
Список зданий, построенных в Чебоксарах по проектам Ведянина, не замыкается Госбанком, у него их полдюжины! К примеру, здание по улице Нижегородской, ныне занимаемое Комитетом по антимонопольной политике, жилой дом ЧЭАЗ на улице Ярославской, административное здание КГБ, архитектурное оформление гостиницы «Волга», бывший универмаг (ныне — магазин «Электротовары»), бывшая фельдшерская школа, 24-квартирный жилой дом... Конечно, не все из перечисленных зданий имеют индивидуальное лицо, но по- своему они выразительны.
Взять, к примеру, гостиницу «Волга» (ныне данное здание не существует). После реконструкции она стала украшением города. Интересным стал главный фасад и вход.
Однажды Феофан Сергеевич подозвал меня к гостинице и спросил, что странного я нахожу в оформлении здания? Я ответил: «Ничего».
— Вот такой ответ я слышу от многих, — лукаво улыбнулся архитектор Сергеев, — а ведь одно боковое окно фальшивое. Иван Васильевич мастерски скрыл эту фальш: вместо стекол на высоту всех трех этажей использовал рубероид, раму и краски.
Иван Васильевич Ведянин — сын дореволюционной России. Родился в 1885 году в селе Кырчаны Нолинского уезда Вятской губернии в семье крестьянина. С трех лет осиротел и воспитывался у деда. В 1898 году закончил 4-классное училище в Арске. В том же году поступил в Казанскую художественную школу императорской Академии художеств. Проучился десять лет и получил звание техника по архитектуре и учителя рисования и чистописания в средних учебных заведениях с правом поступления в Академию художеств вне конкурса. Уехал в Петроград и поступил в Академию на архитектурный факультет. Из-за материальных затруднений был вынужден прервать учебу. Служил техником по постройке и ремонту школ, больниц и дорожных сооружений в уездных земствах Казанской губернии. Работал у губернского инженера (была такая должность) по проектированию гражданских сооружений в Екатеринодаре (Краснодар) и в 1911 году вновь, уже по конкурсу, поступил в Академию художеств.
В 1916 году Академия художеств закрылась. Ведянина призвали на воинскую службу на Западный фронт. В 1918 году, демобилизовавшись, он поступил на работу в отдел народного образования Арского кантона Казанской губернии. В 1920 году снова в Петрограде продолжает учебу на архитектурном факультете Второго политехнического института, в 1921 году получает звание инженера-архитектора. К его счастью, Академия художеств возобновляет свою работу, и Ведянин заканчивает последний, 6 класс академии.
Это было то время, когда в Поволжье свирепствовал голод. Возвращаться в родные места не имело смысла, и Иван Васильевич остается в Петрограде, также голодном, раздетом и разутом. Но здесь все-таки функционировали учреждения и конторы. Действительно, Ивана Васильевича приняли научным сотрудником исследовательского института, поручили изучать город, руководить капитальным ремонтом Петроградской военной инженерной школы, а с 1924 года работать архитектором в технико-строительном отделе прядильно-ниточной фабрики имени Степана Халтурина.
Однако потянуло в родные края. В 1925 году Ведянин переезжает в Вятку, устраивается губернским инженером, затем заместителем начальника окружного управления стройконтроля. В эти же годы восстанавливается народное хозяйство, появляются новостройки и для контроля за ними нужен глаз да глаз!
С 1930 по 1933 годы Иван Васильевич живет в Нижнем Новгороде, работает в Крайжилсоюзе и краевой конторе Всекомбанка.
Чебоксарский период начинается в 1933 году с должности старшего архитектора в Чувашпроекте.
Для мужчин 55 лет — еще не старость. Накоплен жизненный опыт, есть знания — все это можно передать «безусой» молодежи, Ведянин преподает в коммунально-строительном техникуме, а в 1944 году едет в Днепродзержинск восстанавливать город после освобождения от немцев.
Увы, слишком тяжело было продолжать неблагоустроенную жизнь в Днепродзержинске, пошатнулось здоровье. Через год Иван Васильевич возвращается в Чебоксары. Здесь тоже были не одни лишь сладкие пироги, но все же привычно и знакомо. Он снова садится за чертежную доску, преподает в энергетическом техникуме.
«Проекты Ведянина отличаются строгостью форм, четкостью композиционного построения, лаконичностью архитектурного декора, что свидетельствует об исключительном мастерстве зодчего», — такую характеристику дает ему чебоксарский архитектор, уже из поколения молодых.
Подтверждением сказанному служит административное здание КГБ по улице Карла Маркса. Проект родился накануне войны в 1938—1940 годы, а здание построено после войны. Какой светлый фон, какие строгие и подчеркнутые линии... Простой, но запоминающийся фронтон, «воздушный» парапет! К сожалению, Ведянин не увидел результата своего творчества: умер в 1949 году в возрасте 64 лет.
Чебоксарам в торговом деле было далеко до губернских городов Казани и Нижнего Новгорода. Столица Чувашии, как бывший уездный центр, довольствовалась малым. Вплоть до второй половины тридцатых годов солидными магазинами были только бывшие купеческие. Лишь в 1934—1938 годах в торговом ряду на Красной площади появляется претендующий на универсальный двухэтажный магазин Чувашпромсовета. Да и он долгое время свой второй этаж сдавал под различные канцелярии.
За два-три года до войны по проекту Ведянина строится универмаг Чувашторга. В нем уже четыре торговых зала, витражи, парадный вход и широкая лестница на второй этаж. Но финансирование не было открыто, и все осталось без изменения.
У Ведянина есть и неосуществленные проекты — это автовокзал, реконструкция дома профессуры пединститута с возведением четвертого этажа, Дом пионеров и октябрят на улице Карла Маркса и некоторые другие.
Иван Васильевич Ведянин — в семье и в быту был интеллигентным человеком, придерживался старых порядков, с оттенком патриархальщины. Как вспоминает его дочь Тамара, культ отца признавался всеми членами семьи. «В Нижнем Новгороде, куда мы переехали из Вятки, в нашей новой квартире был кабинет отца, где стояли его чертежный стол, стол-стеллаж с рулонами чертежей, книжный шкаф и простая железная койка, на которой он временами отдыхал.
Нам разрешалось заходить в кабинет отца, смотреть, но ничего не трогать.
Однако мы имели полное право вытащить из-под чертежного стола корзину, куда отец бросал ненужные бумаги. Выбрав из корзины лоскуты и обрезки бумаги, мы принимались за рисование.
Приходил с работы отец, обедал — и после этого я и брат обращались к нему с просьбой нарисовать нам что-либо. Он рисовал — и мы с восторгом любовались рисунками...
По выходным дням мы отправлялись вместе с отцом в рощу или на берег Волги в укромное место. Он любил природу и по возможности старался общаться с ней вместе с семьей. Шумные компании он не любил.
Вскоре отец перенес тяжелый удар — заболел и умер мой брат Юрий (на 2 года старше меня). А отец особенно его любил и исподволь готовил его к профессии архитектора... Родители мои тяжело перенесли его смерть... Похоронив брата, мы переехали в Чебоксары. Отец стал работать в конторе «Чувашпроект», и вскоре к нам на квартиру начали приходить архитекторы: Борисов, Грамаковский, Калинин, инженер Сахаров и позднее Костромитинов, с которым отец был дружен еще по Академии художеств. Они обсуждали проекты. Некоторые помогали отцу работать в саду. Бывал и художник Н. К. Сверчков.
В 1935—1937 гг. отец близко сошелся с инженером Александровым В. Н. С его сыном Владимиром я училась в одном классе. В 1937 году Александрова забрали — отец горевал и никак не мог понять причины, т.к. считал его абсолютно невиновным.
Вспоминая отца, я вижу его почти всегда сидящим за чертежным столом. Вечерами мама (учительница, родом из Йошкар-Олы, поженились родители в 1924 году) всегда читала книги. Это были незабываемые вечера. В воскресные дни мы втроем отправлялись в Лакреевский лес. Отец очень хорошо разбирался в певчих птицах. Обращал он наше внимание и на деревья и растения... Позднее, когда я поступила в художественное училище, он выбирал время, чтобы пойти со мной на этюды (пообщаться с природой)...
К маме он относился ровно и заботливо. Я не помню случая, чтобы между ними происходили ссоры».
Дочь, Тамара Ивановна, не ограничилась только этим воспоминанием. Она мне представила перечень проектов отца. У Ведянина их оказалось более сорока, в том числе 25 — по Чебоксарам. Ряд проектов (по Вятке, Нижнему Новгороду) участвовали в различных выставках и конкурсах — и не безрезультатно!
Почему я так подробно, не многое упустив, использовал из записей Тамары Ивановны? Обычно в наше время о семьях пишут редко, ограничиваясь кратко: хороший семьянин. А семья — это государство в миниатюре, сказано у Энгельса.
По-настоящему у нас в Чувашии не ценят труд архитектора. А его творчество нелегкое. Архитектор, точнее — каждый проектант-строитель — это творец материальной культуры.
Я часто заглядываю в книги о писателях Чувашии и рад, что таланты не забыты. Помнят всех, хотя другой автор еще при жизни канул в безвестность: либо им мало написано, либо серо, бесцветно, а то, что напечатано — пылится нереализованным в магазинах, либо невостребованным читателями в библиотеках.
Зодчий же, независимо от уровня его творчества, забывается еще при жизни. Многие его не знают. Могло быть наоборот, если бы власть имущие, союз архитекторов, сослуживцы помнили о своем товарище. Люди не знают архитекторов, хотя, возможно, ежедневно и не раз проходят мимо их творений.
В Чебоксарах забыт архитектор Феофан Сергеевич Сергеев, по проектам которого в Чувашии построено не менее тридцати зданий и сооружений. При жизни и после Сергееву не была отмечена ни одна его юбилейная дата. Здесь я вынужден прерваться, так как вне очереди просится рассказ о спутнице Феофана Сергеевича.
Накануне Первомая 1997 года я переговорил по телефону с женой Сергеева — Зоей Васильевной. Она готовится разменять свое 85-летие. Как многие пожилые нашего времени, жалуется на трудности жизни, одиночество. Хорошо, что в Чебоксарах живет одна из двух дочерей от (уже покойной) первой жены Сергеева — Маргарита Феофановна. Она изредка навещает Зою Васильевну. Вторая дочь — в Москве. Свои дети сын Геннадий и дочь Людмила умерли.
Зоя Васильевна, в девичестве Агапова, по своему трудовому стажу, можно сказать, ровесница Чувашгражданпроекта. Первая запись в трудовой книжке сделана в 1933 году «Принята», вторая «Освобождена» в связи с выходом на пенсию по возрасту. За эти годы через руки Зои Васильевны прошли все проекты: она работала в отделе оформления.
А теперь к подробностям биографии и трудовой деятельности Феофана Сергеевича Сергеева. Он родился в 1906 году 29 декабря в селе Бичурино Марпосадского района Чувашской АССР в крестьянской семье. После окончания 8-летней школы в 1925 году начал работать делопроизводителем Воскресенского волисполкома. В 1926—1929 годах учился в Чебоксарском рабфаке, затем поступил на архитектурное отделение Московского высшего технического училища, которое позже было переведено в Московский архитектурный институт. Окончив в 1934 году институт, Ф. С. Сергеев возвращается в Чебоксары и начинает работать архитектором-планировщиком в Чувашпроекте, затем — заведующим архитектурно-планировочным отделом Наркомхоза Чувашской АССР. В конце 1935 года он опять вернулся в Чувашпроект и проработал архитектором, главным инженером, а с 1939 по 1948 годы — управляющим и одновременно главным инженером конторы. В 1948 году он был назначен главным архитектором города, но по состоянию здоровья не мог долго работать на этой должности и в 1949 году опять стал архитектором Чувашпроекта, а впоследствии — главным архитектором конторы.
С 1 ноября 1954 года Ф. С. Сергеев назначается заместителем начальника Управления по делам архитектуры — начальником инспекции Госархстройконтроля. В этой должности он проработал до 1958 года, затем опять вернулся в Чувашпроект. В 1965 году ушел на пенсию. Скончался в 1978 году.
Архитектор Ф. С. Сергеев является автором большого количества жилых и общественных зданий, построенных в Чебоксарах в советский период. Практически вся центральная часть города застроена по его проектам.
Характерной особенностью творчества архитектора Ф. С. Сергеева является его стремление создать городскую среду, которая была бы сомасштабна человеку, возвышала его. С этой целью он использует классические приемы построения фасадов, как наиболее близкие и понятные простым людям, внося в эти приемы элементы чувашской национальной культуры.
Такую характеристику о творчестве Сергеева я услышал от главного архитектора Чувашгражданпроекта Р. К. Рахимова.
Начнем с набережной Волги. В 1950—1952 годах Феофан Сергеевич разработал проект благоустройства набережной. Он акцентировал внимание на входе, предусмотрев две колонны с шаровидными светильниками. Детализировал сквер Константина Иванова.
Вдоль всего берега, от стрелки до старой больницы, Сергеев вычертил баллюстраду. На пятачке, на обрыве, где раньше неподалеку стояло кафе «Лето», установил ротонду. Впоследствии она стала истинным украшением берега. У подножия косогора он выбрал место для размещения торговых павильонов. Они были дощатыми с резными украшениями.
На углу улиц Иванова и Розы Люксембург стоит Дом молодежи. Он был построен в начале тридцатых годов как кинотеатр «Родина». Это — первый звуковой кинотеатр в Чебоксарах. Открытие его состоялось 17 февраля 1933 года демонстрацией звукового фильма «Златые горы». Уже на третий год эксплуатации архитектор С. П. Смирнов разработал проект реконструкции здания, но безуспешно. Это в конце концов сделал архитектор Сергеев в 1953 году, и здание будто обрело новое дыхание. В 1985 году в нем разместился Дом молодежи. Архитектор Старцева обновила декор. Дому молодежи в последнее десятилетие не повезло. Его реконструкция продолжается: то здесь устраивают торговые павильоны, то выставки, то рекламный зал, то снова кинотеатр. На чем окончательно остановятся — покажет время.
Весьма интенсивно застраивалась в послевоенные годы улица Карла Маркса. Как строительная площадка начал действовать и участок напротив нынешних «Электротоваров» — между угловым полукруглым зданием жилого комбината МВД ЧАССР и построенным еще в двадцатые годы трехэтажным 18-квартирным жилым домом. Здесь возводился многоквартирный жилой дом со встроенным магазином, который даже в наше время выделяется своим архитектурным видом.
Площадь Ленина. К возведенному в 1938 году школьному корпусу Сергеев проектирует торцовые блоки пристроя: один для размещения Чувашоблпрофсовета, другой — для Чувашпромсовета. В эти же годы на восточной окраине города по соседству с лентоткацкой фабрикой строится здание горкома партии. В верхах решают приблизить горком к аппарату обкома партии. Происходит обмен зданиями. Облпрофсовет переходит на улицу Калинина, а Чувашпромсовет ликвидируется. Его крыло предоставляется горсовету. Архитектор Сергеев в короткий срок выполняет срочный заказ, проектируя здания нового назначения. Строители делают все предусмотренное проектом, кроме одного: не выкладывают пятый этаж над зданием горисполкома. Этаж убирают по предложению управляющего трестом «Чувашстрой», как излишество. Снятие пятого этажа шло вразрез с идеей зодчего и других градостроителей, желавших иметь своеобразные «ворота» — вход на площадь Ленина. Ведь стоявшее напротив здание сельхозинститута строилось с семиэтажной башней.
Там, где кончается улица Карла Маркса и начинается проспект, в начале пятидесятых годов называвшейся именем Сталина, стоят несколько жилых домов со встроенными торговыми точками и помещениями службы быта, автором которых является архитектор Сергеев, с душой поработавший над формой и видом своих сооружений.
Особенно ответственным архитектор чувствовал себя при работе над проектом административного здания МВД Чувашской АССР. Строитель Петр Михайлов рассказывал мне, как Сергеев дорожил своей авторской честью: с ним даже согласовывался вопрос, кому бы он мог доверить строительство здания, кому поручить технический надзор за ходом работ... Прораб Михайлов при жизни любил вспоминать, как он допустил ошибку при размещении одной колонны в вестибюле и, чтобы никто из министерского руководства и сам Сергеев не заметили, не узнали об этом, вместе с охранником за ночь украдкой «передвинули» на проектное место незаконченную кирпичную колонну.
Творческий успех Сергеева был отмечен Почетной грамотой Управления по делам архитектуры РСФСР. В ту пору говорили, что его проект был использован повторно в одной из соседних республик.
Я не могу завершить наше краткое путешествие, пока не скажу несколько слов о бывшем здании Чувашской госфилармонии. Ее концерты в Чебоксарах проходили при аншлагах. Певцы и танцоры из Чувашии являлись желанными гостями и в других городах России. А в Чебоксары зачастили различные музыкально-хоровые коллективы и гастролеры из различных регионов Советского Союза и зарубежья. Столица Чувашии крайне нуждалась в подходящем специальном музыкально-театральном здании. Однако его сооружение Москва не санкционировала, а Совмин Чувашской АССР имел право рассматривать и утверждать проекты и сметы не дороже 500 тысяч рублей. Нужно было как-то рисковать — и республиканская власть пошла на это.
Проект разработал Ф. С. Сергеев, стесненный большими ограничениями. Здание строилось в спешном порядке. Исполнительная смета выходила за пределы дозволенного*.
Тогда такие объекты находились в загоне, планово-государственно не финансировались. Ерлаков вместе с финансистами республики и коллегами по работе изыскал необходимые средства в бюджете республики. Он проявил здесь похвальное мужество, такие действия тогда не только не поощрялись, а наказывались. Он давал поручение по проектированию Феофану Сергеевичу Сергееву, организовал общественное обсуждение проекта, в котором С. М. Ислюков принимал участие. Договорился о подрядчике, включил строительство филармонии в государственный план, так как иначе банк не профинансировал бы его. Внимательно следил за ходом строительства, на отдельных стадиях его осуществления приглашал на площадку и руководство республики.
Такова правда. А история любит и признает только правду.
Мы оставили «за кадром» многие другие сооружения, возведенные по проектам Сергеева, среди которых и те, что основательно претендуют на заслуженное упоминание.
К сожалению, невозможно рассказать обо всех архитекторах. Некоторых зодчих старшего и среднего поколения — созидателей современных Чебоксар — придется охарактеризовать лишь в нескольких словах...
Одним из первых организаторов и руководителей проектного дела был Константин Андреевич Сахаров, работавший с 1932 по 1935 гг. Он в единственном лице работал и проектантом в конторе «Чувашстрой». Увы, сахаровских проектов не сохранилось.
Михаил Петрович Костромитинов, работавший с 1935 по 1936 гг. в Чебоксарах, жил недолго, однако за это время смог спроектировать 26-квартирный жилой дом на улице Бондарева (Аптечной), который и теперь украшает набережную Волги.
Архитектор Евгений Иванович Громаковский, работавший с 1934 по 1935 гг. над комплексом республиканской больницы. После него проектирование продолжила дочь Ведянина Тамара Ивановна, которая и сейчас жива. Способности Тамары Ивановны проявились заметно в планировочных решениях застройки отдельных зданий и микрорайонов.
Недолго прожил в Чебоксарах и архитектор Борис Алексеевич Борисов, работавший с 1932 по 1936 годы. Однако он успел подарить нашему городу проекты двух зданий. Одно из них — на Красной площади, магазин-контора Чувашпромсовета. На этом здании Борисов первым в республике как архитектурное украшение применил чувашский орнамент. Второе здание, построенное на взгорье улицы Сеспеля по проекту Алексея Борисовича, использовалось как административное. В 1997 году реконструировано...
Невысокий ростом, широкоплечий, Сергей Павлович Смирнов был архитектором и эрудированным строителем. В Чебоксарах прожил сравнительно долго, а в Чувашпроекте работал в 1936—1939 годах. После него остался стоять 24-квартирный жилой дом на улице Карла Маркса. Он был сдан в эксплуатацию, но не принят Госкомиссией — не по архитектурным соображениям, а потому, что не уложились в лимит стоимости, превысили объем отпущенного финансирования. Этот проект Смирнов составил в рекордно короткий срок — за 17 дней. Сначала в северной торцовой секции размещался магазин, но с целью удешевления его убрали и превратили в жилую площадь, и одну квартиру предоставили автору проекта. Чтобы подчеркнуть важность здания, выходящего на площадь Ленина, в торцовой части предусмотрели четвертый этаж.
Сергея Павловича назначают главным архитектором Чебоксар, поручают возглавить архитектурно-строительный контроль. В разгар войны, в 1942 году, его сменил В.Ф.Богданов. В 1944 году Богданов становится начальником вновь созданного управления по делам архитектуры при Совете Министров Чувашской АССР. Обязанности главного архитектора временно возлагают на Ф.С.Сергеева, а с 1945 года главным архитектором становится К.М.Васильев. Впрочем, о Васильеве чуть позже.
Сергей Павлович получает назначение на должность главного архитектора города Евпатория — и вскоре вся семья переезжает в Крым. Однако связи с Чебоксарами не прерываются.
Возвращаясь из Сочи домой, я попутно завернул в Евпаторию и Кишинев. Сергей Павлович познакомил меня с южной детской здравницей, а потом шесть часов не выходя из-за стола вспоминали о Чебоксарах и чебоксарцах.
Смирновы меня проводили на теплоход. После этой встречи через пару лет не стало в живых Сергея Павловича, а еще через год умерла красивая и гостеприимная Анастасия Константиновна.
...Тот, кто бывает в старой части города, там, где расположены почтовое отделение № 12, магазин коопторга и кафе, не может не восторгаться простой красотой полукруглого здания на углу улиц Карла Маркса и Володарского. Этот дом построен в предвоенное время как жилой комбинат МВД ЧАССР. Автор проекта — Алексей Васильевич Латышев, работавший с 1938 по 1939 гг. Он был призван в армию, участвовал в войне и не вернулся, оставив вдовой бывшую однокурсницу по строительному техникуму Александру Михайловну Перепелову, пережившую своего мужа на 10 лет. Основная довоенная работа инженера-конструктора Константина Михайловича Васильева в Чувашпроекте, работавшего в 1936—1941 гг., протекала в расчетах конструкций. В действии было индивидуальное проектирование. Главным строительным материалом считались дерево и кирпич.
За год до своей смерти он пришел ко мне, рассказал о своей жизни, о сотрудниках проектной конторы. Васильев был в числе первых организаторов Чувашского театра в Казани, трудился вместе с Максимовым-Кошкинским, с Петровым, Осиповым, Федоровым, Ырзем и другими ветеранами чувашской сцены. Васильев работал художником-декоратором. Мысль стать инженером-строителем появилась еще в 1918 году, но ее осуществление задерживалось из-за гражданской войны, в которой он участвовал. Только в 1930 году ему удалось поступить в Нижегородский строительный институт и окончить его. Производственную практику проходил на строительстве автогиганта в Нижнем, оружейного завода в Ижевске, в Чебоксарах и Канаше. Работая на сооружении промышленных гигантов первой пятилетки, специализировался как конструктор. Архитектор Аввакумов нашел в студенте Васильеве незаменимого специалиста и пригласил его в свою группу разработчиков проекта Дома Советов, где он работал также вместе с Сергеевым.
Васильев — любитель-садовод, разводил цветы, рисовал. Однажды он устроил выставку своих рисунков, реализовал их и 500 рублей внес в фонд мира. Если перевести это на деньги начала 1994 года — миллион рублей.
Рядом с почтамтом по четной стороне проспекта Ленина городские власти хотели соединить два здания общежития, теплым переходом с гостиницей «Чувашия». Получился бы крупный отель. Над этим работал и Васильев, но ничего не получилось. Директор действующей гостиницы был против. Я справился о причинах его возражений. «Мороки и хлопот было бы полно, а в заработке я не выигрывал», — ответил он.
Из инженеров старшего поколения нельзя не упомянуть Алексея Алексеевича Воинова, работавшего с 1935 по 1937 гг. Он в Чувашпроекте появился после смерти Сахарова. Будучи военным инженером, выработал в себе и подчиненных четкость в распорядке рабочего дня. Воинов все время отдавал аппарату, знакомясь с работой исполнителей, помогал им и повышал познания в строительном деле.
Инженер Николай Александрович Вишневский, работавший с 1934 по 1940 и 1946 по 1948 гг., был незаменимым специалистом по отоплению и вентиляции, по сантехнике и другим узким специальностям. Участник ВОВ, вернулся контуженным и прожил недолго.
Контора Чувашпроект смело принимала на работу молодежь: ведь в ней — будущее. И действительно — И.К.Самарин впоследствии вырос до кандидата технических наук, Михаил Бундин стал лауреатом Государственной премии, Е.М.Максимов — инженером воинской части, Валентин Шелухин работал, удивляя всех быстротой исполнения. Некоторые достигли успехов в спорте — Саша Беспалов, Алексей Михайлов. Оба они стали жертвами войны. Алеша умер уже после демобилизации от рака.
К концу войны в Чувашпроекте работало всего семь человек. В 1945 году сюда пришло еще шестеро работников. Понятно, что каждый специалист был на счету, играл немалую роль, хотя Чувашпроект занимался не новым проектированием, а латанием старых зданий. Например, в 1949 году из всего выполненного объема работ 90 процентов имели отношение к капитальному ремонту. В то же время в Чебоксарах начинается строительство хлопчатобумажного комбината и других предприятий. Но проектирование новых предприятий «оседает» в Москве. В 1955 году в Чувашпроекте даже происходит сокращение штатов.
Однако в 1956 году снова начинается оживление в работе конторы, происходит вливание свежих творческих сил — архитектор Н. С. Краснов, инженеры А. А. Соколов, А. М. Шарнова, С. А. Портнова, В. А. Ежеева, Н. М. Ильгачев. По совместительству работают консультантами Н. А. Кожевников, М. А. Мамаев, П. О. Лоц и другие. Москва, Ленинград, Харьков и Киев постепенно свои позиции уступают Чебоксарам. Чувашские проектанты начинают выполнять архитектурно-планировочные работы, они выходят за пределы столицы Чувашии, исполняют заказы периферии.
Улучшаются условия быта и труда проектантов. Оглядываясь назад, вспоминаю, как Чувашпроект после долгих скитаний по чужим дворам и квартирам стал собственником «недвижимого» имущества. Это было в 1940 году. Управляющий конторой А. В. Чиганаев, работавший до этого маляром, сторговал на Ветлуге четыре сруба, а М. С. Цветков и Ф. Я. Калинин — студент Московского архитектурно-строительного института, высланный из столицы за участие в троцкистском собрании, — перегнали по воде эти срубы. В Чебоксарах «склеили» и получилось двухэтажное здание. Нижний этаж был занят под жилье, а верхний — под рабочий зал.
В 1959 году было построено 4-этажное кирпичное здание по проекту В. И. Кольякова. Два нижних этажа отдаются под службы, а верхние — под жилье.
Столица Чувашии прихорашивается, в практику входят лепные работы, становятся известными имена лепщиков Алексеева и Желобанова. Увы, в результате известного выступления Никиты Хрущева пошел пересмотр проектов с целью устранения «излишеств». Как всегда — в угоду начальству — нашлись и в Чебоксарах свои местные «старатели».
Примерно в те же годы происходит объединение двух проектных контор — Чувашпроекта и Чувашсельхозпроекта. Численность сотрудников возрастает до 83 человек. Управляющим становится работавшая зам.министра коммунального хозяйства П. Т. Кудряшова (1959), главным архитектором — В. И. Кольяков, главным конструктором — Г. А. Дашевская. Обновляется среднее звено, руководители отделов: сантехнического — А. А. Крашенинников, электротехнического — Д. П. Федоров, изыскательского сектора — Г. Х. Хрисанов. Впоследствии Хрисанов самостоятельно руководит чувашским филиалом Саратовпромпроект.
Однако перейдем непосредственно к зодчим.
Архитектора Николая Осиповича Ятманова, работавшего с 1953 по 1958 гг. я запомнил не по его проектным работам, а как автора пьесы, «проехавшейся» по управлению главного архитектора города. Пьесу ставили в Чувашском драмтеатре. Там я, наряду с главным архитектором города М. А. Мамаевым, был выведен отрицательным типом, мешающим свободе архитектурной мысли. Ятманова, как архитектора и художника, не удовлетворяла типизация проектов — и он подался на новостройки Сибири.
Молодой, полный творческой энергии Владимир Иванович Кольяков в Чебоксары прибыл из Харькова. Вместе со своим однокашником А. И. Якушевым они устроились на работу в управление главного архитектора города. Первой их работой стала планировка застройки так называемого Совхозного поселка — района улицы Богдана Хмельницкого. Малые площади приусадебных участков (около 500 квадратных метров каждый), которые выделил горсовет, не позволяли образованию транзитных улиц. Вместо них авторы предусмотрели тупиковые или полукольцевые проезды.
Кольяков работал под грузом тяжелых воспоминаний. Его отец — агроном по образованию — был репрессирован, и сын долго разыскивал своего отца. Разыскать удалось, но уже неживого. Отца реабилитировали посмертно. А Якушев пострадал от войны. Будучи подростком попал под бомбежку и потерял ногу.
Со временем Кольякова вместе с Якушевым переводят в Чувашпроект. В 1964 году Кольяков назначается директором проектного института Чувашгражданпроект. В этой должности он работает вплоть до выхода на пенсию в 1985 году.
Аполлон Кузьмич Кузьмин работает заместителем директора проектного института. В ряду зодчих отличился — в соавторстве с другими — как автор проекта музея В. И. Чапаева. Были у него и другие работы, но, к сожалению, умер он слишком рано, не успев реализовать себя полностью.
У проектантов имелась своя геодезическая и геологическая службы. Геодезист Константин Петрович Петров работал в Заполярье, зимовал два срока подряд, что разрешалось только здоровым и выносливым. Был хорошо знаком с известным полярником Папаниным. Находясь на Таймыре, Петров открыл и нанес на карту неизвестные реки и полуострова. Выйдя на пенсию, как житель зоны затопления получил коммунальную квартиру, свою же чебоксарскую избу передал Ишаковскому совхозу «Слава», помог совхозу организовать музей и создать уголок полярника.
ГИП — главный инженер проекта — это организатор проектных работ, координатор и исполнитель в одном лице. Им уже много лет подряд является Роза Петровна Рунгш. В Чувашпроекте она с 1956 года. Через ее ум и сердце прошли такие проекты, как учебный корпус музыкального и художественно-графического факультета пединститута, Дом юстиции, здание траурных гражданских обрядов. Она одной из первых взялась за разработку проектов планировки и застройки отдельных районов Чебоксар.
Рядом с развилкой улицы К. Иванова и Московского проспекта стоит трехэтажное здание Кооптехникума. Участок был отгорожен (сохранились только отдельные звенья) оригинально сложенной кирпичной оградой. Этот комплекс и другие объекты оформлены архитектором Маргаритой Викторовной Кондратской. Заслуживают внимания работы архитекторов Т.П.Козновой, ГИПов и инженеров Т. В. Абазовой, П. Н. Ибатулиной, П. Н. Гонобоблевой (Центральный рынок), Н. С. Мнацкановой, Т. В. Ижановой и других.
...Нужно бы написать о молодых, а на память все приходят пожилые, точнее — люди среднего поколения. Например, Владимир Дмитриевич Шатилов.
В Чебоксары Шатилов прибыл из казахского города Гурьева в конце 1959 года. Работал в должности главного инженера Чувашпроекта, а с 1964 по 1966 — перед выходом на пенсию — главным архитектором города. Владимир Дмитриевич преподавал основы архитектуры в Чебоксарском художественном училище, которое размещалось в доме Соловцовых на улице Союзной. Здесь до наших дней сохранилась «арочная» система, на которой базируется второй этаж. Здание сие знаменито: в 1769 году чебоксарская знать встречала здесь императрицу Екатерину Вторую.
До прибытия в Чебоксары Шатилов работал в Теплоэлектропроекте (Москва, 1930—1938). В эти же годы он разработал проекты нескольких тепловых электростанций, в том числе два — по заказу Турции.
В Чебоксарах Шатилов сам себе воздвиг памятник — здание художественного музея. В этом ему помогли инженер П. М. Яковлев и ГИП И. Я. Краснов.
У проекта художественного музея — длинная история. Автор ждал его воплощения почти двадцать лет — и не дождался. Музей был построен лишь в 1985 году, на второй год после смерти Владимира Дмитриевича. Строители спешили к юбилею Чувашской автономии — в 1985 году республика принимала гостей зональной художественной выставки «Большая Волга».
С приездом Шатилова в местном отделении Союза архитекторов стало три члена Союза. До него были только Сергеев и Шимарев. В 1961 году в Союз приняты А. В. Иванов и В. И. Кольяков, в 1962 году — А. П. Корольков и А. И. Якушев. 1963 год добавил еще двух человек: Э. В. Бейнаровича и А. К. Кузьмина.
В октябре 1963 года в Чебоксарах состоялся IV выездной пленум Союза архитекторов РСФСР, на котором обсуждалось архитектурное творчество и условия индустриального массового строительства. Выездной пленум стал признанием заслуг республики в крупнопанельном строительстве. В Союз, насчитывающий к тому времени 17 членов из Чувашии, было принято еще 7 человек, в том числе Ижанова, Сидоров, Новоселов, Кочнов, Борзенко... В настоящее время в Союзе архитекторов — 50 человек.
Один из старейших членов Союза, прибывший в Чебоксары из г. Калинино (Твери), — Борис Михайлович Шимарев хорошо проявил себя как организатор. После окончания архитектурного факультета Ленинградского инженерно-строительного института (1950) он работает главным архитектором города Шуя Ивановской области. В Чебоксарах Шимарев — с 1956 года. Здесь его ставят заместителем начальника управления по делам строительства и архитектуры при Совете Министров Чувашской АССР и одновременно главным архитектором города Чебоксары (1956—1962). С 1962 по 1979 годы Борис Михайлович — начальник этого управления. Затем до ухода на пенсию в 1987 году — главный архитектор Новочебоксарска. Ему одному из первых в Чувашии присваивается звание заслуженного архитектора Чувашской АССР.
По инициативе Шимарева установлен памятник пионеру космоса Ю. А. Гагарину на одноименной улице в Чебоксарах. Автор памятника — скульптор Г. Н. Постников, архитекторы В. П. Черепанов и сам Шимарев.
В городе химиков и строителей Новочебоксарске стараниями Шимарева были установлены два памятника. Первый — в честь строителя советского общества, крестьянина из деревни Ельниково Ивана Семенова, убитого в 1919 году. Памятник открыт 31 августа 1985 года (скульптор Г. Н. Постников). Другой памятник — погибшим в Великой Отечественной войне (скульптор В. П. Черепанов). И это в условиях, когда в Советском Союзе памятники устанавливались только с разрешения союзного Совмина.
Деятельность чебоксарских архитекторов становится «агрессивной». Современные зодчие захватывают все новые позиции. Они много работают над планировкой застройки отдельных микрорайонов, над оформлением перекрестков улиц. Архитекторы выходят за пределы Чебоксар, занимаются вопросами застройки малых городов и районных центров. Не без их участия благоустраиваются села.
С чего началась эта «новая эра»? Может, с сооружения Дома мод (архитекторы С. И. Кац, Н. С. Мнацаканова, ГИП Н. И. Майков)? Расти ввысь Чебоксары стали с применением панелестроения, с монолитных сооружений. Первые здания повышенной этажности послужили как бы прелюдией, открыли дорогу высотному строительству — это 9—12-этажные дома на улицах Карла Маркса, 50 лет Октября, Патриса Лумумбы, Гузовского, Московском проспекте, проспектах 9-й пятилетки, Мира, Тракторостроителей, Ивана Яковлева и т.д.
Своеобразной эмблемой высотных Чебоксар стал 15-этажный жилой дом с кафе (архитекторы В. Н. Филатов, А. К. Моисеев, ГИП Р. П.Рунгш). Первая тройка 18-этажных монолитных домов заняла перекресток улиц Афанасьева и Московского проспекта. К домам пристроены предприятия сферы обслуживания. Первый дом был заселен в 1984 году, другие дома и пристрой позже, в начале 1990-х годов. Авторами отдельных домов и комплекса в целом явились В. Н. Филатов, В. И. Борзенко, инженер А. Ф. Дмитриев, ГИП Р. П. Рунгш.
Вторая тройка домов возникла на перекрестке проспектов Мира и Ивана Яковлева. В народе эта тройка имеет неофициальное название «Три дуба».
Впечатление монументальности создают постройки последних лет на улицах Ленинградской и Дзержинского на набережной залива. Сейчас трудно судить об их архитектурной ценности. Со временем необъяснимое станет понятным...
Среди молодых градостроителей заслуживают внимание архитекторы А. А. Старцев, С. Н. Удяков, А. Л. Ибрагимов, И. С. Балкина, И. Я. Краснов, А. Б. Орешников и другие.
Из известных архитекторов В. Н. Филатов пошел на административную работу. Стал министром строительства Чувашской Республики. Появились совершенно новые задачи — строить в Чебоксарах, Новочебоксарске, других городах и населенных пунктах республики объекты нового профиля, осваивать индивидуальную технологию. В этом активным помощником стал союз архитекторов, во главе с его председателем Р.К.Рахимовым — зодчие Казанской школы.
Современные условия архитектурного творчества значительно отличаются от тех, которые были в совсем недалеком времени. Если раньше категорически запрещалась разработка индивидуальных проектов, то сейчас практически все кирпичные дома строятся по индивидуальным проектам. Подобное стремление затронуло даже крупнопанельное домостроение, связанное с заводской технологией, причем на вооружение берется иностранное.
Союзом архитекторов Чувашии предпринимаются шаги по переориентации работы архитекторов, например, проводятся конкурсы. Новые времена — новые имена на горизонте: Удяков Станислав Никитич, Назыров Салих Сабирович, Ижанова Татьяна Викторовна, Ибрагимов Альфред Лукманович, Меньшиков Евгений Григорьевич, Аристова Ирина Леонидовна, Старцев Александр Анатольевич, Рожкова Надежда Арсентьевна (единственная из чувашей женщина-архитектор), Дубровин А.Г., Балакина И.С., Башаров Р.С. и другие. В числе «и другие» — немало ветеранов проектного института. Время покажет, кто из них станет талантом, «звездой» зодчих.
Чувашия располагает квалифицированным отрядом строителей. Людям пришлось перестраиваться, ведь строительство пошло по пути жилищного (в том числе коттеджи), банковского и культового. Однако строительству жилья, ставшему индивидуально-акционерным, далеко до нужного уровня. Удовлетворение жильем идет не по массовому пути. Большей части нуждающимся в жилье придется подождать, когда настанет их звездный час.
Совершенно новый вид строительства — банки и офисы. Вспомним, что первое здание банка было построено в 1936—1937 годы и до 1991 года оно было единственным в Чебоксарах. Теперь в парадном строю — десяток банковских зданий, дюжина крупных офисов. Время выдвинуло своих архитекторов, наиболее удачливые Ижанова, Ибрагимов, Меньшиков, Аристова...
Последняя церковь в Чебоксарах была построена в 1917 году и сохранилась. И вот снова из небытия возникли новые культовые сооружения: церкви, храмы, мечети, молельные дома даже с языческой ориентацией. И здесь свои авторитеты: Орешников А. Б., Рахимов Р. К., Инкина Н. П., Удяков С. Н. и другие.
Свое новое слово сказали архитекторы Новоселов Ю. М., Лукиянов С. П., Ижанова С. В., Ибрагимов А. А. в разработке и проектировании дамбы, Дороги к храму, торгового центра и транспортной развязки в юго-западном районе Чебоксар.
Пройдет время и, безусловно, индивидуальные и творческие решения появятся еще, хотя, надо сказать, Чувашгражданпроект и другие проектные организации находятся в крайне затруднительных условиях. Например, Чувашгражданпроект в 1991 году имел более 500 сотрудников, теперь их осталось 150 человек...
О специализированном управлении отделочных работ СУОР напечатано в первом и втором изданиях «Чебоксары и чебоксарцы». Рассказ привлек внимание читателей. Мною готовился расширенный и осовремененный событиями последних лет текст для третьего издания. Но обстоятельства сложились так, что СУОР пострадало от лихолетья рыночного времени, оказалось со сломанными крыльями... Между тем у СУОР богатая история и ее забыть никак нельзя.
В 1978 году в составе Чувашского территориального управления строительства организуется новое подразделение на базе использования на отделке зданий нетрадиционных для Чувашии природного камня, мрамора и гранита с выполнением штукатурных работ и лепнины. До этого каждый общестроительный трест имел свои управления отделочных работ, например: СУ-28, СУ-31, СУ-46 и др. Для них материальной базой служили водяные и масляные краски, известь, мел и др. Мрамор, гранит, природный камень применялись в небольших объемах от случая к случаю приезжими специалистами Москвы, Казани и Нижнего Новгорода.
Известно, Чувашия небогата ископаемыми отделочными материалами — их завозили с Урала, Кавказа, Крыма, Карелии, республик Средней Азии, Алтая, со всего Поволжья. А тут «вдруг» чувашские строители стали импортерами изделий и конструкций из названных материалов.
В Чебоксарах в короткий срок подготовили своих специалистов и пошли «завоевывать территории» Грузии, Украины, Молдовы, Карелии, Вологодчины, по всему Поволжью и Москве. Чебоксарские мастера каменных дел удивили искусством обработки камня даже исконно каменный Урал, Зауралье, Сибирь. Финны и японцы рискнули заключить договора на отделку своих объектов.
СУОРовцы оставили свой след на сооружении нового автовокзала, ГЭС и филиала микрохирургии глаза в Чебоксарах, Хабаровске и Свердловске, смогли создать свою производственную базу, внедриться даже в сельское хозяйство — колхоз «Заря» Алатырского района. Здесь они научились выращивать свой хлеб.
И вдруг — «обвал» 17 августа 1998 года. Конечно, у СУОР были недостатки, трудное выживание. Произошел распад единого хозяйства на его составные части, можно сказать, начинали сначала. На рынке и в жизни происходит нездоровая конкуренция, к чему СУОРовцы не привыкли. Они были душа нараспашку, горячие поборники жить коллективно, заботиться о всех и каждом. Успешно решался жилищный вопрос. Строили ведомственные дома, устраивали «ниме». Были щедры на помощь искусству, проводили вечера художественной самодеятельности, посещали театры и киносеансы. За свой счет издавали буклеты и книги, книжному издательству выделили деньги на второе издание «Чебоксары и чебоксарцы». Организовали у себя новую отрасль — керамику.
В Чебоксарах и республике нет ни одного крупного сооружения, в которое не вложен труд СУОРовцев. Вспомним хотя бы театр оперы и балета.
Не стану перечислять даже крупные объекты — их много. Придет время, найдутся люди, которые подробнее вспомнят «золотой век» СУОРа...
Однако закончить свой очерк хочу словами В.Маяковского: «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть...» Впрочем, Чебоксары есть, им остается лишь расти и расцветать.