А. ГУСАКОВ, наш спец. корр.
— Хотите на память свистульку? Не возьмете — будете жалеть...
Председатель «Ленинской Искры» , как заправский продавец, нахваливал «товар» и сам в который раз любовался нехитрыми творениями колхозного умельца. Вот стадо глиняных оленей. Вот стайки глиняных птиц и рыб. Их лепили руки потомственного земледельца. Берешь такую игрушку, и пальцы ощущают приятную тяжесть.
Я выбрал рыбку, покрашенную серебрянкой.
А потом, удаляясь от центральной усадьбы колхоза, наша машина то возносилась вверх, то ныряла с холма в пизину. На мосту через речку Мочкаушку я попросил шофера притормозить: захотелось еще раз
взглянуть на открывающуюся отсюда панораму. Огромные волны шли по этим землям как по морю. Шли и вдруг застыли. Летом они зеленые, зимой — белые, весной — черные-.
«Дешево и сердито»
«Дешево и сердито» — в эту короткую, немного ироничную формулу без всякой натяжки умещается все, что делают в колхозе для повышения плодородия земель и охраны природы. Средства, которые здесь избрали, столь же эффективны, сколь доступны и недороги (и это уже без всякой иронии). Примеры? Вот самый яркий.
Однажды на общем собрании колхозники проголосовали за то, чтобы запретить пастьбу скота по оврагам и балкам, а выделить для этого специальные участки. Дорогу животным закрыли и туда, где сегодня оврагов нет, но где они были вчера. Теперь коровы и овцы щиплют траву на наименее опасных в смысле возникновения эрозии участках. Лугов в хозяйстве нет, и скот пускают даже на пашню — только не в овраги. А овраги, отдохнув от копыт, с избытком обеспечивают скот колхозников сеном. И еще. Чуть сократились сроки" пастьбы: ее разрешают на две недели позже и запрещают на две недели раньше обычного.
Как-то, уже после того, как «наложили вето» на овраги, председатель наткнулся в одном журнале на термин — «системная пастьба». Термин, точно отражающий смысл того, что делают в «Ленинской Искре», понравился, и А. Айдак ввел его в лексикон колхозников.
— Системная пастьба скота,— говорил Аркадий Павлович,— сердцевина успешной борьбы с эрозией у нас в хозяйстве. Без системной пастьбы воевать с разрушением почв было бессмысленно. Уже ранней весной скот вытаптывал неокрепший травостой. Появлялись промоины, маленькие овражки. Быстро увеличиваясь, они наступали на пашню.
Пашни у колхоза 4600 гектаров. В недалеком прошлом 80 процентов ее было подвержено поверхностному смыву. На крутых склонах отсутствовал плодородный слой. А сама территория хозяйства наводила уныние сплошными действующими оврагами, которые доходили до водоразделов и сливались с руслами четырех речек.
Волшебного средства от этих бед не существовало. Средств требовалось много. В «Ленинской Искре» разработали целую программу противоэрозионных мероприятий — агротехнических, лесомелиоративных, гидротехнических. Вот их длинный список: снегозадержание, углубление пахотного слоя, залужение эродированных склонов, плоскорезная обработка почвы, лункование зяби, обработка почвы поперек склона, почвозащитные севообороты, облесение оврагов и балок, посадка полезащитных лесных полос, строительство прудов, плетневых и фашинных запруд, посадка ивы.
Малопродуктивные пастбища, нужда в которых отпала, привели в пригодное для пахоты состояние и отдали под постоянное залужение. На сильно эродированных склонах бульдозером засыпали и заровняли все промоины, срезали неровности и провели планировку поверхности. Дернину и кочки уничтожили двух-трех- кратным лущением, одновременно внесли повышенные дозы минеральных удобрений. Чтобы лучше разлагался дерн, в первый год на таких площадях сеяли вико-ов- сяную смесь, .затем — многолетние травы (в основном люцерну).
Защищая земли при оврагах и балках, колхоз одновременно создавал прочную кормовую базу.
Не забыли и о том, что нужно правильно организовать территорию. Укрупнили поля севооборота, пересмотрели структуру посевов на склонах, выделили полевой и почвозащитный севообороты. В почвозащитном культуры чередуются так: ячмень -f- люцерна, люцерна первого года пользования, второго года пользования, третьего и, наконец, овес. Полевой севооборот выглядит следующим образом: ячмень + клевер, клевер первого года пользования, клевер второго года пользования, озимые, овес. С внедрением почвозащитного севооборота заметно уменьшился смыв почвы, поскольку склоны стали распахивать не каждый год. Одновременно обогатилась почвенная микрофлора, увеличились популяции дождевых червей.
Все обработки почвы, кроме предпосевной культивации, сейчас проводят только поперек склонов. На участках, где крутизна не превышает трех градусов, раз в три-четыре года ведут зяблевую вспашку с почвоуглублением. Склоны в три-пять градусов обрабатывают лункообразователями, практикуют и прерывистые борозды, оставляя при этом микротеррасы. На более крутые склоны пускают плоскорезы КПГ-250.
Опыт «Ленинской Искры» убеждает в эффективности агротехнических методов защиты почв от эрозии. Они, эти методы, не требуют дополнительных капиталовложений и дают результат в год применения. К примеру, только углубление пахотного слоя с 22—25 сантиметров до 35—40 в условиях хозяйства дает прибавку зерновых 4,1 центнера с гектара. При этом ощутимо уменьшается сток воды и смыв почвы. Лункованне с помощью ЛОД-Ю повышает урожай на 1,3 центнера.
А вот другие цифры. В 60-е годы урожай зерновых в хозяйстве не превышал 6—8 центнеров с гектара. В 1982-м на круг собрали по 34,5 центнера зерна. Прежде приовражные и балочные земли давали 5—6 центнеров сена с гектара. Сейчас на тех же местах многолетние травы за два укоса дают до 70 центнеров.
Вместо бетона-ива
града за хлопоты — сено, которое ты скосишь в «своих» лесопосадках.
По дну оврагов и балок, по берегам прудов и речек — повсюду в хозяйстве Айдака видишь иву. Ее здесь гораздо больше, чем любых других деревьев. Оказывается, увлекшись лесонасаждением, колхозники довели технологию посадки ивы до совершенства, создали в этом деле «свой стиль». «Стиль» этот прост как все гениальное.
Прежде, сажая иву, колхозники маялись с коротенькими — размеров в карандаш — черенками. То их уносили вешние воды, то они гибли от недостатка влаги. Только на третий-четвертый год можно было сказать, что деревце прижилось. Теперь иву сажают так называемыми хлыстами — двух-трехметровыми, толщиной в руку кольями. Причем сажают не вертикально, а горизонтально: кладут в неглубокую канавку и присыпают землей. Хлыст, естественно, содержит гораздо больше питательных веществ, чем черенок, и дает строчку густейшей поросли в один год. Считают такой посадочный материал уже не на штуки, а на кубометры. К примеру, в 1982-м хлыстами уложили 65 кубометров ивы.
Необычны сроки заготовки и посадки хлыстов. В феврале-марте по берегам Суры рубят 70-80 кубов ивы и закладывают в «холодильник», чтобы весной она не тронулась в рост. Делается это так. Хлысты укрывают снегом, снег — опилками, опилки — соломой. В такой морозилке посадочный материал долеживается до июня. И это позволяет вести посадки даже летом, когда реки окончательно успокоятся.
— Чем обычно защищают берега?— задает риторический вопрос Айдак.— Бетонными плитами. А что дешевле и доступнее — ива или бетон? Разумеется, ива. А что приятнее? Тут, кажется, и сравнивать нечего... На мой взгляд, заросли ивы — лучшая защита берегов от размыва. Кроме того, они прекрасно задерживают твердую фракцию стоков. Из бетона мы кое-где делаем только быстротоки, а все остальное вокруг них — ива.
Все работы, связанные с ее заготовкой и посадкой, выполняют пять постоянных звеньев по защите почв от эрозии. В каждом 12—15 человек. Кроме ивы, звенья занимаются регулированием снеготаяния и пропуском
Края бетонного быстротока обрамлены густыми зарослями вен, |
Акт творения, сказал один хороший писатель, принято считать уделом богов и поэтов, однако простые смертные при желании могут приобщиться к сонму избранных. Например, для того, чтобы посадить сосну, не нужно быть ни богом, ни поэтом—для этого нужна только лопата. Благодаря такой лазейке в правилах. любой земледелец может сказать: «Да будет дерево!»—и будет дерево. Если спина у земледельца крепкая, а лопата острая, деревьев может стать в конце концов и десять тысяч И на седьмой год он может опереться на свою лопату и посмотреть на свои деревья, и увидеть, что это весьма хорошо.
Вдвойне хорошо увидеть это на землях, которые до недавнего времени мучила ветровая и водная эрозия. Правда, в «Ленинской Искре» земледелец с крепкой спиной и острой лопатой отдает предпочтение не сосне, а иве, тополю, ольхе, ветле — деревьям, которые растут быстро и помогают победить недуг в кратчайший срок. За последние 15 лет на склонах оврагов появилось 185 гектаров молодого леса. Посадки хорошо прижились, сейчас они защищают и украшают землю, служат домом для птиц, зверей, насекомых.
Сажать деревца — обычай. И ухаживать за ними — тоже обычай. Каждый колхозник или пенсионер, каждый школьник или член Всероссийского Общества охраны природы (а их в хозяйстве 1500) добровольно и бесплатно сажает сто корней леса. И бесплатно ухаживает за ними пять лет. Единственная вещественная на-
паводковых вод через пруды, посадкой лесополос и уходом за ними. Строят илоулавливатели, фашинные и плетневые запруды. Занимаются выполаживанием оврагов и ручным посевом трав (чаще всего — белого клевера).
Такие звенья появились в «Ленинской Искре» десять лет назад. Тогда, после перехода на цеховую структуру управления производством и широкого внедрения средств механизации, высвободились десятки людей, работавших в полеводстве.
...и лесные родннкн
Вместе с колхозным инженером-мелиоратором мы путешествуем от пруда к пруду. Едва кончается один — начинается другой. Они вытягиваются в целое ожерелье водоемов, разделенных неширокими полосками плотин. После пятого пруда я прошу пощады.
— В этом каскаде их тринадцать,— улыбается Геннадий Григорьевич Бородкин.— А раньше тут были овраги. Вообще, если все наши овраги и балки вытянуть в одну линию, она протянется на восемьдесят пять километров. Электричка проходит такой путь часа за полтора...
На оврагах и балках, имеющих большие водосборы, «Ленинская Искра» своими силами построила 54 пруда общей площадью 90 гектаров. Появилась вода для орошения, изменился микроклимат прилегающих угодий, влажнее сделался воздух. Ночью стала выпадать роса. На зорях стали играть в прудах великаны-карпы: чешуя в пятак, жаберные крышки как блюдца... Не рыба — мечта. В 1982-м хозяйство получило пять тонн товарной рыбы. В ближайшие годы намечает выращивать в пять — шесть раз больше.
По дну оврагов, где процессы эрозии шли особенно бурно, построили множество плетневых и фашинных запруд (фашина—туго стянутая связка хвороста). И в этом деле колхозники умеют обходиться, так сказать, малой кровью. Например, фашины делают сейчас из самых настоящих отходов — из лозы хмеля. Причем лоза оказалась на редкость долговечным материалом.
По мере того, как дно оврага заиливается, строят новые запруды, сажают свою любимую иву, тополь. Таким образом в «Ленинской Искре» приостановили рост большинства оврагов. Во многих за счет заиления дно удалось поднять на полтора метра.
Заботиться о влаге хозяйство начинает тогда, когда земля еще скована морозом. На озимых снег задерживают, расставляя группами по шесть — семь штук щиты. При таком способе растения не травмируются, яе оголяются. А по зяби дважды за зиму пускают снегопахи. Первый проход делают вдоль склона, второй — поперек. Ранней весной начинают регулировать таяние снега. Здесь применяют бульдозеры и опять же снегопахи. Кроме того, пользуются и полосным зачерне- нием торфяной крошкой.
Пополнить дебит воды помогают... родники. Их на территории хозяйства 32, и все они взяты под охрану, все вычищены и ухожены. Бегут в лесах по деревянным желобкам в дубовые, чуть тронутые мхом колоды струйки холодной ключевой воды.
Зачем колхозу шмель?
Оттенок значительности можно придать даже самой скромной должности. В один прекрасный день Айдак присвоил колхозному зоотехнику-пчеловоду «титул» энтомолога (энтомология — наука о насекомых). И это не было игрой в слова или в академическую серьезность. К тому времени, когда Аркадий Павлович решил слегка подновить список колхозных профессий, тесный председательский кабинетик уже украшала коллекция насекомых, опыляющих поля «Ленинской Искры». И были в этой коллекции, кроме домашней и дикой пчелы, их близкие и не очень близкие родичи. Айдаку показалось мало только пчел, мало только пчеловода.
Ну какой я энтомолог?— улыбается Владислав Иванович Потапов, пока мы трясемся на тракторе по размытой ливнями дороге.— А вышло как в пословице: назвался (вернее назвали тебя) груздем — полезай в кузов... Сейчас вот вожусь с нашим капризным и нежным новоселом — дикой канадской пчелой мегахилой. Другое ее название — листорез. В 1982-м институт пчеловодства уступил нам три с половиной килограмма мегахил. Теперь количество этих насекомых, «специализирующихся» на опылении люцерны, достигло тринадцати килограммов. Мегахила — дорогое удовольствие, каждая пчелка стоит двадцать пять копеек. Но, судя по первым итогам, траты оправданы: на участках, где трудятся листорезы, люцерна дает вдвое больше семян.
Трактор остановился на краю занятого люцерновыми семенниками поля, и мы, сбивая голенищами сапог капли с отяжелевшей после дождя зелени, направились к одной из установленных здесь будок. Будки — сооружения вроде тех, что ставят на автобусных остановках: три стены и козырек. С внутренней, защищенной козырьком стороны, в стенах проделаны аккуратные ряды отверстий: на каждую пчелку — отверстие-квартира. Небо хмурилось, и симпатичные обитатели отдельных квартир были дома.
Владислав Иванович снял с полки, устроенной под самой крышей полевого домика, деревянный ящик. Ящик оказался полон искусно свернутых из листьев люцерны миниатюрных «сигарок». Их мегахилы скручивают для своих личинок. Потапов разломил несколько трубочек и удостоверился, что большинство из них пусты. Значит, семейство листорезов пополнилось свежими силами.
— В научной литературе,— сказал он,— я вычитал, что дикие пчелы, и в частности мегахилы, обладают способностью стимулировать раскрытие цветков. Я решил проверить эту их особенность в наших условиях и провел маленький опыт.
Владислав Иванович достал блокнот и нашел нужную запись.
28 июня, пока на поле не выставили листорезов, был раскрыт всего один процент цветков люцерны. 29-го, когда листорезы взялись за работу, на расстоянии тридцати метров от их дома раскрылось десять процентов цветков. 30-го — шестьдесят два. Тогда же, 30-го, я проверил, сколько цветков раскрыто на расстоянии ста метров, где насекомые практически не бывают. Из пятисот семидесяти четырех раскрытыми оказались только шесть цветков. То есть все тот же один процент...
Потом мы побывали на обычной пасеке с обычными — среднерусскими — пчелами. Пасек в колхозе три, и размещены они неподалеку от участков, занятых белым клевером и люцерной. Держат ульи и сами колхозники, причем пчеловодов-любителей становится все больше. В нынешнем году, к примеру, у населения «Ленинской Искры» было уже 760 семей пчел. И за каждую правление платит владельцу десять рублей в год. Председатель объясняет эти «дотации» так: «Раз ваши пчелы трудились на общественных полях, значит, вам причитается вознаграждение».
Не забывают в хозяйстве и о самых ранних, самых надежных опылителях — о шмелях. Эти насекомые способны работать в любую погоду, даже в ненастье. Шмели «отвечают» в колхозе за красный клевер, колхоз «рассчитывается» с ними тем, что строит им гнездовья.
А еще в «Ленинской Иское» привлекают на поля ос и диких одиночных пчел. Для них также устраивают специальные жилища.
За сладкой «данью»
0 Энтомолог В. Потапов осматривает жилище листорезов
ф Таких родников на территории «Ленинской Искры» тридцать два
ф Председатель колхоза А. Айдак
ф Украшением лесов стали благородные европейские олени
Чтобы поддерживать и умножать численность полезных насекомых, хозяйство отказалось от применения гербицидов (последние шесть лет их используют только на хмельниках). От химических методов защиты растений колхоз перешел к биологическим (к примеру, борьбу с клеверным семеедом.ведет жужелица). Да и с минеральными туками земледельцы обращаются все более аккуратно, не допуская перерывов между их вывозкой и внесением на поля. Для обогащения почвы азотом широко используют бобовые многолетние травы. Главную же ставку в повышении плодородия земель делают на навоз (Айдак считает навоз еще и лучшим дезинфицирующим средством для почвы). Одним словом, стараются обеспечить насекомым щадящий режим.
Впрочем, этим дело не кончается. В колхозе создали, так сказать, неприкосновенный запас опылителей — энтомологические заказники. Их девять. На территории заказников вообще не применяют никакой химии, сюда не пускают скот, здесь поздно скашивают травы. Рядом с заповедными участками выращивают различные медоносы, чтобы поддержать насекомых кормом, пока не зацветут люцерна или клевер.
Заказниками вполне можно назвать и многие овраги с их лесопосадками. И здесь вмешательство человека в сложный уклад жизни насекомых минимально.
Все эти участки, которые дают миллионы опылителей, Аркадий Павлович Айдак не без основания называет огромным богатством колхоза. Ведь насекомые опыляют те самые многолетние бобовые травы, от продажи семян которых «Ленинская Искра» получает более 60 процентов всей прибыли.
Чтобы были довольны зайцы
— В старые времена,— говорит председатель,— был обычай оставлять на поле последний сноп хлеба птицам. Сейчас, насколько я знаю, снопов не вяжут и птицам их не оставляют. А пернатым без того, последнего, снопа бывает туго... Дело, видимо, не в том, что раньше человеку было не жалко нескольких горстей зерна, а теперь стало жалко. Просто земледелец был ближе к природе, когда убирал хлеб серпом, а не комбайном. Тут ничего не поделаешь. А никакой особой щедрости для того, чтобы оставить из двух тысяч гектаров зерновых один гектар птицам, как это делаем мы, не требуется. К тому же гектар этот не бог весть что такое — отдельные куски на краю оврагов. Но эти куски спасают птиц при возврате холодов. Помню, в позапрошлом году уже прилетели грачи и скворцы, когда в апреле снова ударили морозы, начались бураны. Поехал я посмотреть поле, где мы оставили больше всего нетронутого хлеба, а поле буквально кипит от птиц. Все собрались на нем искать убежища и корма...
«Фрагменты» нескошенного поля колхозники оставляют и на участках клевера, люцерны. Этот жест самого искреннего милосердия делается в основном ради зайцев. Правда, косым разрешают пользоваться убежищами недолго — неделю-другую. А когда они находят новый приют, траЕЫ убирают до конца. Специально для зайцев оставляют немного подсоленного необмолоченного овса. А для пернатых сажают рябину и облепиху.
Водят дружбу в колхозе с лисами и хищными птицами. Лет десять назад этих представителей животного мира на территории хозяйства вообще не было. Было другое: на поле, занятое многолетними травами, трудно стало ступить, не провалившись в мышиную норку. И хотя пробовали применять против грызунов всевозможные препараты, мыши продолжали плодиться и рыть новые норы. Положить конец злу смогли лисы и совы.
Численность вредных насекомых регулируют мелкие птицы и летучие мыши. Этих помощников человека год от года становится больше. Для них развешивают тысячи домиков, гнездовий, скворечников.
Впрочем, скворечники отыщутся и в других хозяйствах. А вот чего не найти в другом колхозе или совхозе (по крайней мере, мне такие примеры неизвестны) — это настоящего охотничьего хозяйства.
Несколько лет назад правление и общественные организации «Ленинской Искры» обратились в Совмин Чувашской АССР с ходатайством о закреплении за местным коллективом охотников колхоза охотничьих угодий. И в 1975 году такие угодья были выделены. Они разместились на территории хозяйства и Гослесфонда, заняв почти восемь тысяч гектаров. Штат колхоза пополнился охотоведом.
В 1976-м из Горьковской области завезли первую партию кабанов. В 1978-м из Воронежского заповедника были доставлены благородные европейские олени. В 1982-м из Ульяновской области — сурки. Кроме этих животных, на охотничьих тропах можно встретить лося, волка, куницу, ондатру, барсука. Но только одно условие: охота в «Ленинской Искре» коллективная. А все съедобные трофеи извольте сдавать в колхозную столовую.
И опять же забота. Айдак решился на охотхозяйство отнюдь не из любви к ружейной охоте. Ежегодно председатель выделяет для подкормки кабанов и оленей несколько тонн второсортного фуража. Зимой диких животных подкармливают сеном и веточным кормом. На лесных полянах и просеках для них выращивают кормовые культуры. Устраивают кормушки и солонцы. А не так давно на речке Выле создали настоящий воспроизводственный участок для болотной дичи.
Все эти примеры иллюстрируют, как будто, одно: заботиться о животных — выгодно. И это действительно так — очень выгодно. Здесь есть только одно «но». Аркадий Павлович, так мне показалось, занимался бы всем тем, чем он занимается, и тогда, когда это не сулило бы выгод. Заяц или скворец хороши и сами по себе, безотносительно ко всякой прибыли...
Точки над «и»
Эпиграфом к тому, о чем здесь рассказано, вполне можно было бы взять слова Михаила Пришвина: «Охранять природу — значит охранять Родину». Впрочем, председатель «Ленинской Искры» так и сделал, украсив этими словами контору колхоза, превратив их в лозунг, в целую программу.
— Истина, которую мы доказываем, проста,— говорит Аркадий Павлович Айдак.— При желании сельскохозяйственное производство можно вести так, что оно не только не ухудшит, а даже улучшит экологическую обстановку, поможет омолодить землю, обогатить фауну и флору. Не так уж трудно расстазить точки над «и» в вопросах взаимоотношения человека и природы. Занимаясь ее охраной, колхоз не только умножает центнеры зерна и тонны молока, но решает и серьезную социальную проблему — проблему закрепления кадров. Все колхозники поняли: их настроение, здоровье, благополучие зависят от настроения, здоровья, благополучия природы...
...Прежде чем поставить точку, скажу еще два слова. Опыт «Ленинской Искры» не так давно одобрен Советом Министров РСФСР и рекомендован для самого широкого распространения. С этим опытом сегодня можно познакомиться в павильоне «Земледелие» на ВДНХ СССР.
Интересный, поучительный, богатый опыт, суть которого можно выразить очень кратко: испытание добром.»
Ядринский район. Чувашская АССР