29 июня 2021 г.
ОТЦОВСКИЕ РУКАВИЦЫ
Автор: Григорьев Никита Алексеевич, 5 «б» класс
Руководитель: Сергеева Ольга Фаритовна
г. Шумерля, 2021
Стоял конец осени 1941 года. В середине глухой ночи не спалось Аньке. Всё думала она, как пойдёт завтра с соседскими девчонками помогать взрослым рыть окопы. Вечером, придя из школы, она узнала от матери, что с завтрашнего дня мобилизуют на строительство оборонительных рубежей и 16-летних, так как людей не хватало и работа продвигалась медленно. Мать приготовила миску и ложку, лопату и топор, полотенце, белье на смену, теплую одежду, шерстяные носки, теплые отцовские рукавицы, в которых он ходил в лес за дровами. Анька подумала, что отцу на фронте, наверное, холодно без этих рукавиц, и сердце сжалось, застучало громко, а к глазам подкатили крупные слёзы. Стыдно стало Аньке, что она завтра в рукавицах будет, а отец нет. Он ведь сражается с немцами, защищает Родину, а она его рукавицы наденет. Так пролежала Анька до самого утра и только забылась тяжелым, беспокойным сном, как мать разбудила ее, завтракать позвала. «Перед тяжелой работой обязательно надо поесть горячего», - мать так всегда говорила, а Анька и не спорила – матери виднее, она вон на ферме всю мужскую и женскую работу выполняет, её и на окопы не отправляют, потому что на ферме работы полно. Мать у Аньки – нужный человек в деревне Кюльхири. Уходит она засветло, а возвращается затемно. Пока мать работала на ферме и в колхозе, всю работу по дому выполняли младшие сестры, а Анна со старшей сестрой после уроков ходили работать на ферму, а теперь и вовсе перестали ходить в школу, не до уроков было, тем более всем, кто работал, выдавали по 400 грамм хлеба, которого сейчас так не хватало.
С тех пор, как началась война, опустел дом Вошняевых: отец с двумя старшими сыновьями ушел на фронт, мать целыми днями на работе. Да и дети не отставали: летом помогали колхозу в поле на сенокосе, а осенью на уборке урожая. Самые младшие собирали целебные травы там же в поле. Вечером, с приходом матери, семья собиралась за столом: обсуждали насущные проблемы и с тревогой ждали от матери новостей с фронта, об отце с братьями. После ужина, лежа в кровати, Анька иногда слышала, как мать тихонько плачет, и слезы тоже крупными каплями подступали к Анькиным глазам и скатывались за уши, оставляя две мокрые дорожки. Иногда это были слезы тоски по отцу и братьям, иногда это были слезы жалости - было жалко отца и братьев, которые скорее всего погибнут, ведь с начала войны в деревню уже много пришло похоронок, и Анька в глубине души почему-то знала, что кто-то из них не вернется и гнала от себя эти мысли, боясь, что накличет беду. Было жалко мать, которая приходила домой и валилась от усталости, жалко сестру, которая вместо училища пошла работать на ферму. Было жалко младших, которые не бегали беззаботно по улице с деревенской ребятней, а следили за домом и за скотиной. И, наконец, было жалко себя. Не такую жизнь представляла Анька, лежа с сестрой на сеновале и глядя в летнее ночное звездное небо. Так горько становилось и страшно, что хотелось выть, но нельзя было – еще не хватало, чтобы мать услышала, ей итак было тяжело. И такая иногда злость накатывала на Аньку, что из-за проклятых немцев приходилось сейчас всем так тяжело, что погибали мужчины на фронте; хотелось встать и бежать на фронт, чтобы самой расстрелять всех до единого.
Вот такая же злость накатила на Аньку, когда она шла утром рыть окопы. Ведь это из-за немцев она сейчас вместо уроков едет в лес. Ведь это всё из-за них…
Два с половиной месяца ходила Анька на окопы. Один раз в неделю всех увозили в лес к берегу Суры. По законам военного времени работа на окопах шла без выходных, и Анька с сестрой неделями жили в лесу в землянках, работали по 10 часов в день. Землянок было мало, и поэтому приходилось ютиться по 25-30 человек. Наравне со взрослыми подростки выполняли все оборонные работы, рыли противотанковые рвы и эскарпы, строили землянки, дзоты, смотровые пункты.
Уже наступила зима. Морозы делали своё дело, а кюльхиринцы – своё. Зима была в тот год суровая, столбики термометров опускались иногда до 40 градусов. Отцовские рукавицы истёрлись до дыр, но Анька всё равно надевала их поверх своих новых, которые мать сшила ей из старой овечьей шкуры. Эти рукавицы придавали Аньке решимости. Она не могла подвести отца: он выполнял свой долг на фронте, а она выполняла здесь свой. А злость на немцев придавала ей сил. Сквозь слёзы она долбила мерзлую землю, потому что знала, что кроме них, деревенских женщин и подростков, это просто некому делать. Немцы уже подступали к Москве и были взяты Псков, Смоленск, Великий Новгород, Петрозаводск, Брянск, Калуга и еще много других городов. Теперь об обороне Казани должны позаботиться те, кто не ушел на фронт. Мать говорила Аньке, когда совсем не было сил идти в лес, что они выполняют свой гражданский долг, что и в тылу люди делают важную работу, что только всем вместе, всей страной можно победить врага.
В конце января была сдана работа. Анька похудела и обессилела. Руки и ноги были истерты в кровь, глядя на неё, мать не могла удерживать взгляд и всегда опускала глаза. Но Анька знала, что делает важную работу и что отец будет ею гордиться.
После окончания войны Вошняева Анна Ильинична была награждена Орденом Трудового Красного Знамени.