Анна КУДРЯШОВА: «Так над ролью я еще не работала!»

Актриса о госпремии, материнском инстинкте и слезах

Несмотря на официальное закрытие сезона, Чувашский драмтеатр имени К.В. Иванова работал вплоть до 13 июля. Последним или, как принято говорить у театралов, крайним спектаклем сезона стала комедия «Туя туй пек тăвар-и?» («Не сыграть ли свадьбу?»). В постановке занята одна из самых востребованных молодых актрис театра Анна Кудряшова, которая буквально на днях была награждена государственной  молодежной премией ЧР в сфере литературы, культуры и искусства.

— Анна, поздравляем с наградой. Премия тебе была вручена за роль Чиперпи в мюзикле «Эс ман чунра» («Во мне душа Пихампара»), который вышел осенью прошлого года. У тебя главная роль, роль сложная, да и жанр для Чувашского театра новый.

— За шесть лет, что работаю в театре, я мечтала что-то такое сыграть. Это была огромная работа, интересная и тяжелая. У меня есть и другие роли, но не такие, как эта, — эмоционально сложная, ведь моя героиня теряет мужа, почти теряет детей. Мы репетировали с утра до ночи, я два месяца жила только этими эмоциями. На улицу выходила, никого не видела, не замечала. Так над ролью я еще не работала.

Чиперпи — это белая красивая волчица, знающая себе цену, живущая в стае без забот. В нее влюбился черный волк Пахмат, но она знает, что не будет с ним, и тут к ним попадает другой волк, раньше живший у охотников, и она уходит за ним. Это человеческая история, рассказанная через призму жизни волчьей стаи. Я просмотрела сотни видеоматериалов о волках, нужно было поймать пластику, взгляд, почувствовать, как они в стае живут. У них и няньки есть, и вожаки, и изгои. Получилось не сразу. Валерий Николаевич Яковлев (режиссер спектакля, худрук театра — прим. ред.) столько сил в нас вложил, спасибо ему огромное.

— Твоя героиня уходит вслед за любовью, а в жизни ты смогла бы так?

— Думаю, да, потому что именно женщина должна идти за мужчиной. Может быть, трудно будет, но все равно надо идти. В мюзикле главный герой все создает для нее, и она меняется, становится матерью. Чтобы войти в это состояние, я ходила к сестре, у нее четыре маленьких ребенка, и сидела там часами, хотя из-за репетиций времени почти не было. Когда мы в театре проходили финальные сцены с детьми, играющими волчат, я представляла именно их — своих племянников. Потом уже мне говорили: «У тебя же нет детей, как ты так чувствуешь?» А я закрывала глаза, видела племянников, и эти инстинкты рождались во мне. Очень сильная и роль Сибет Эмилии Назаровой, она тоже, несмотря ни на что, идет за своей любовью. Здесь две разные женские судьбы.

— Я знаю, что и зрители, и критика отметили именно женские роли.

— Наши героини, наверное, просто чуть сильнее выписаны, но я не согласна, что другие актеры сыграли хуже. Вы посмотрите, как работает Пахмат! Он, играя, душу вынул. Все артисты выкладываются, я это вижу. На премьере было очень волнительно, у меня, я помню, рот пересох, до такой степени волновались, а надо петь. И все так. Таких вокальных партий до этого спектакля у меня еще не было, хотя я и окончила Музыкальное училище, правда, фольклорное отделение. Мы довольно долго записывали, надо было не просто хорошо спеть, но еще и донести судьбу героев. Не там акцент, и Валерий Николаевич заставлял перепевать еще и еще раз. Он на каждой записи был.

— Ты сказала, что раньше такие роли, как Чиперпи, не играла, т.е. был какой-то свой типаж?

— Изначально мне давали играть только стервозных фифочек: и в институте, когда ставили отрывки, и в дипломном спектакле. Я уже их так легко делала, а хотелось что-то сложнее. Когда пришла в театр, мне дали кардинально другую роль скромницы Тони в спектакле «Константин Иванов» — такая гимназистка с косичками, тайно влюбленная в Константина Иванова. Она меня вдохновила, сложно было немного, но потом, после нее, все пошло по-другому. Нравятся мне характерные роли. Мечтаю сыграть дурнушку какую-нибудь, сумасшедшую даже, может быть. У меня есть одна героиня в «Женитьбе Дедюкина» — Козулина. Придумала я ее такой объемной, с формами. Я купаюсь в таких ролях, что-то во мне новое открывается, становлюсь другим человеком.

— А в театр легко влилась после института?

— Когда входишь в другой коллектив, конечно, страшновато. Но нас тут семь человек с курса, и Валерий Николаевич сначала вводил нас в спектакли со своими, мы же пять лет в институте все вместе, знаем и понимаем друг друга. В Музыкальном училище я вставала в пять утра и занималась до восьми вечера, а вот в институте, помню, пришли мы все на одно из первых занятий по современному танцу, и я подумала: «Боже, куда мы попали?! Так классно! Никакой писанины!» (смеется). Мы все варились в своей каше, до ночи придумывали этюды, а потом — снова актерские занятия, фехтование, танцы… Все удовольствие в учебе, никуда больше ходить не хотелось. Да и Валерий Николаевич нас контролировал и оберегал, всегда говорил, что мы должны из курса создать семью, и добился этого. Это мы первый год только ходили все, как «Актер Актерычи», а потом стали проще благодаря ему. У всех появился свой стиль. Мастер всегда говорил: «Вы породистые». Воспитывал из нас людей. Мы всем курсом до сих пор дружим.

Сейчас в театре мы и с другими актерами играем, каждый стал немного иначе работать, все с опытом приходит. Но сначала было сложно, любовь, например, играть. Еще на третьем курсе я получила роль донны Анны в «Дон Жуане», было непросто вот так сразу с Валерием Карповым играть, пришлось пересилить страх.

— Актеры — зачастую тщеславные люди, к критике ты восприимчива?

— Тщеславие — это болезнь, конечно. Иногда с кем-то случается. Но я всегда прислушиваюсь и с благодарностью отношусь к советам. Это мы в театре чувствуем себя актерами, а на улицу выходим, и все — в толпе, как все.

— То есть на улице не узнают?

— В последнее время, кстати, стали чаще узнавать. Недавно около кафе одного девушка окликнула: «Привет актрисам Чувашского театра!» Или после спектакля бывает, спешишь, а зритель еще выходит, тут же узнают. А недавно сосед парковался, увидел меня, выскочил из машины, потому что только узнал, что я в театре работаю.

— Если бы не актерская профессия, то какая?

— Я верю в то, что должно быть, то и будет. Если нет, значит, нет. С детства знала, что буду петь на сцене. Окончила Музыкальное училище им. Ф. Павлова и поняла, что для меня только музыки недостаточно. Подруга предложила поступать в Институт культуры, она — на режиссерское отделение, а я пошла в актрисы. Кто-то приходил после каких-то курсов, людей было так много, что в первый день очередь до меня даже не дошла. Басню я читала из школьной программы, специально не готовилась. И вот так налегке прошла. Правда, когда в финале последнего тура Яковлев зачитывал список поступивших, вдруг стало страшно. Поняла, не знаю, чем буду заниматься, если не пройду.

— Некоторые актеры перед спектаклем настраиваются, кто-то накануне уже готовится, а кто-то в последние пять минут выбегает на сцену...

— Я отношусь к первой категории, за два часа приезжаю и настраиваюсь. А если роль сложная, то за день ни с кем особо не общаюсь. Этому нас Яковлев учил, «не расплескать себя». Однажды мы с девчонками перед спектаклем «Любовь и тыква» болтали за кулисами и пропустили третий звонок. Занавес открывается, а мы только бежим на сцену. Так и отыграли спектакль в шоковом состоянии, не смогли обратно войти.

А еще мне помогают бег и обливание. Для меня важно быть в движении, столько дел, иногда некогда даже поесть. Когда семья будет, внутренне успокоюсь, наверное (смеется). Внутри меня столько идей! Думаешь, вынашиваешь, подмечаешь что-то в людях, и все — в роли. Недавно с одной женщиной общалась, она так быстро говорила! Я себе тут же галочку поставила.

— Каким же должен быть человек, чтобы, как ты говоришь, «внутренне успокоиться»?

— Точно не актером! Один должен быть в тени. Я не смогу, если все время вместе: и в театре, и дома. Хотя у нас много таких пар, причем счастливых пар. Но я придерживаюсь позиции: ты актриса, а он… не актер. (Смеется).

— Сегодня ты играешь в театре, преподаешь детям в Доме творчества, ведешь мероприятия, а еще спорт, конкурсы… И все с улыбкой…

— Раньше мне было сложно плакать, а после института клетки наружу. Актеров легко ранить. Мы ранимые, и мужчины, и женщины. У меня бывает и подавленное настроение, но могу поплакать, быстро успокоиться, улыбнуться и дальше пойти. Однажды я внушила себе: если улыбаешься, попадаешь на волну радости, то удача пойдет именно с тобой. А радоваться надо каждой мелочи: радуге, цветочку, птичке. Как можно этому не улыбаться?

Автор: Наталия Чемашкина

Фото: Регина Аврамова

18 июля 2017