31 мая 2012 г.
Картину с таким названием привезла на Чебоксарский международный фестиваль сценарист и писатель Елена Долгопят. Её рассказы и повести последние двадцать лет публикуют толстые литературные журналы. Вообще-то, Елена — по образованию математик, а по профессии — скромный музейный работник, её царство — рукописные фонды московского Музея кино. Литераторством же занимается для души, а написанием сценариев — ради хлеба насущного.
Сценарии Долгопят пишет на основе собственной прозы, которая, по мнению критиков, очень кинематографична. «У меня врожденная способность видеть, что пишу. Я визуал», — расшифровывает сценарист. Пока снято три фильма. «Один получился плохой, другой показали пару раз по телевизору, а третий попал в конкурсную программу вашего фестиваля», — говорит Елена Олеговна. В основу сценария легла её повесть «Дверь». «С режиссером Рамилем Салахутдиновым мы переписывали материал много раз. В итоге получилось не совсем то, что хотела я — история про человека, который не хотел рано умирать, но то, что хотел он — про кризис среднего возраста», — поясняет Долгопят.
Подобные нестыковки и киношные неудачи писательницу не угнетают. «Литература — одно, кино — другое». Она вообще ко многому относится философски спокойно: к тотальной «развлекухе» на телеэкране, к коммерциализации кино, к жестким требованиям времени. По признанию Елены, свой кризис она давно пережила, когда кардинально сменила сферу деятельности: «После того, как я получила диплом прикладного математика, по распределению попала на военный объект программистом. Представляете: лес, колючая проволока, мальчики с автоматами. Наша группа занималась обработкой изображений, полученных из космоса. Ночные смены, секретность. Но за три года работы я поняла: то, чем я занимаюсь, мне не интересно. Если я не изменю свою жизнь — удавлюсь», — сжимает рукой горло Долгопят. Говорит, долго искала себя, поступила во ВГИК на сценарный факультет, пробовала писать стихи, рисовать, но всерьез увлеклась графоманством.
На новом поприще пригодилось все пережитое: и работа на закрытом объекте, и математическая логика, и знакомые, которые впоследствии стали прототипами её сочинений. Магически действуют на Долгопят и те рукописи, с которыми она работает в музее. «Там хранится масса киносценариев. Мне довелось держать в руках материалы 1920-х, 30-х… Я листала, например, сценарии Геннадия Шпаликова, по его работам сняты знаменитые фильмы 60-х годов «Я шагаю по Москве», «Мне двадцать лет». Так вот если эти сценарии показать нынешним продюсерам, они бы, мягко говоря, заявили, что это не сценарии, а повести. В них масса лирических отступлений, размышлений, описаний внутренних переживаний героев. Сейчас принято писать жестче, суше. Не знаю, может, современные фильмы стали бы лучше, если бы сценаристам не приходилось бы «отжимать всю воду», — рассуждает Елена Олеговна. Неслучайно её любимая лента — вторая серия «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна. «Она завораживает, как яркая эмоциональная вспышка», — объясняет писательница. (Кстати, свои сочинения она, как и её предшественники, пишет ручкой или карандашом.)
Но, несмотря на огромную любовь к кинематографу, Долгопят мечтает заниматься только прозой: «Сценарии мне вроде бы удаются, но режиссеров, кажется, интересуют другие темы, герои и ситуации».
Источник: "Чебоксарские новости"