|
Ровно столько лет тому назад в Эльбарусовской средней школе случился страшный пожар. Тогда, после войны, в классах обучались по 25-35 учащихся. Начальные классы были во всех деревнях. А в восьмилетних школах соседних деревень (с. Тогаево и д. Синъялы) были и параллельные классы. Хотя среднее образование в то время не было обязательным, но и в 9-10-х классах Эльбарусовской средней школы были параллельные классы. Классы дополняли учащиеся из соседних деревень: Вурманкасы, Тогаево, Ильменкасы, Средние Бокаши, Синъял Бокаши…
1961 год. 1 сентября впервые за парты сели 33 учащихся под руководством классной руководительницы Елены Александровны Александровой. Классная комната располагалась недалеко от директорского кабинета. Жизнь после войны в деревне налаживалась. Но все же в первый класс я пошел в лаптях (новых!) и с холщовой сумкой. Хорошо помню, как наша классная руководительница выступала перед нами. Это был незабываемый для всех первоклассников день. Елена Александровна сидит впереди за учительским столом. У всех у нас ручки на партах и внимательно слушаем учительницу. Она говорила, что люди стали жить лучше, и что в школе дети уже не ходят в лаптях. Не заметила она в заднем ряду ученика, сидящего в такой обуви! Я покраснел, но промолчал. Дома рассказал родителям про этот случай, и отец обещал мне к ноябрьским праздникам купить кирзовые сапоги.
Кончилась первая четверть учебного года, и нас, учеников, отпустили на осенние каникулы. На следующий день, 5 ноября 1961 года, в школе по традиции устроили праздничный концерт в честь дня Великой Октябрьской социалистической революции. Тогда у школы отдельного актового зала еще не было. Просто открывалась стена между двумя классами, и получался зал для массовых торжеств. Для освобождения пространства парты отодвигались к окнам и ставились друг на друга. Партами также была загорожена передняя дверь. Впереди импровизированная сцена. Окна в классах, помню, были достаточно большие и начинались невысоко от пола. Итак, в "актовом зале" свободными для аварийного выхода оказались только 2 места: переднее окно, что слева у сцены, и задняя, что справа, дверь.
Вскоре начался праздничный концерт. В то же время в соседней комнате учитель физики М. Иритков и старшеклассники готовили киноаппаратуру. Для этого в задней стенке "зала" были вырезаны два маленьких окошечка. В той же комнате располагалась и печка. Так как дрова были сырыми, они решили для розжига печки использовать немножко бензина. Бензин вспыхнул моментально. От внезапно вырвавшегося пламени из печки Иритков отпрянул назад, споткнулся о ведра с бензином, что стояли недалеко. Два ведра бензина опрокинулись, и огонь моментально перекинулся на разлитый бензин. Горящий бензин вытек в коридор и затем затек в ближайшую открытую дверь - заднюю дверь "актового зала".
В это время я стоял сзади слева, ближе к окнам. Вместе со мной был соседский мальчишка Валерий Васильев (сын завуча школы Гурия Васильевича Васильева, инвалида Великой Отечественной войны) девяти лет. Наши первоклассники вместе с Еленой Александровной стояли ближе к сцене. Они были с правой стороны у двери, заваленной партами. Концерт продолжался. Среди выступающих на сцене наши первоклашки... И вдруг…! О, боже! Все в оцепенении обернулись назад! И я увидел: через настежь открытую заднюю дверь в зал идет сплошной огонь! Он был клубящийся, черный, в бешенстве рвущийся к нам. Страшный. Моментально стало темно от дыма. Небольшое оцепенение и…началась паника. Все рванулись вперед- к единственному спасительному выходу - к окну, что слева у сцены. Первая волна огня (от горящего бензина) быстро прошлась над головами и обожгла мои волосы. Стены еще не горят. Рассуждаю как-то моментально: не надо стоять на месте и ждать помощи. Идти вперед со всеми – мало шансов: меня, семилетнего мальчугана, затопчут. Быстро принимаю решение: влезаю в завалы парт, что вдоль окон, и на четвереньках внутри нагромождений ползаю вперед. Маленький человек может там еще протиснуться. Вот близко спасательное окно - единственное светлое место в кромешной темноте. Уже дымно, и противоположная стена и потолок начинают гореть. Доползаю почти до окна, но парты вдруг кончились. По периметру у окна завал людей, рвущихся наружу. Притиснувшись к самой стенке, доползаю к кромке окна. В это время кто-то сзади хватает за правый сапог, потом - за левый. Ослабил ноги- сапоги освободились, и остались они там - в чьих-то руках. Но в мыслях я все-таки успел испугаться – вдруг отец поругает за потерю новых сапог! С улицы уже старшеклассники выхватывают появляющихся на проеме у разбитого окна. Запомнил двоих. Это - Николай Федорович Чалков и Николай Степанович Василевский. Спасли они и меня из этого ада, стащив с подоконника. Упал вниз головой и немножко разбил лоб осколками стекла. Подбегает женщина с ведрами воды - ходила за водой. "О господи, о господи!"- охает она и смывает с лица мою кровь. Скоро подбегает ко мне и сестра Настя (11 лет, 5 кл), и мы уходим чуть в сторону. Настя вышла из пожара через форточку заднего окна, добравшись до нее по завалам парт. Она ждала меня. Боялась сестра, что родители будут ругать ее, если вернется домой без братишки. Проходит еще буквально 5-10 минут. Школа горит уже как эжекторная труба, и никто не выходит, и голосов не слышно… Рядом стоит учитель начальных классов Федор Михайлович Чалков, 1909 г.р. Лицо обгоревшее, пальцы рук почернели, руки в лоскутах кожи. Пар идет от обгоревших частей тела. Кричит Федор Михайлович и плачет от боли и безысходности. Вижу спасенного друга Валерия Васильева. Без ожогов. Благополучно вышел из пожара и брат мой Алексей, ученик 9-го класса. Получил только небольшие ожоги. Вскоре вместе с сестрой уходим домой. На улице стоит холодный осенний густой туман.
В этот день, 5 ноября, в селе Октябрьском, что в 8 км от нас, был, по традиции, воскресный базар. Отец вместе с односельчанами пешком возвращался домой. По дороге у д. Ильменкасы они увидели, что какие-то люди с черными лицами бежали по полю в направлении деревни. Это (только после они узнали!) были обгоревшие дети, что бежали домой. Из-за густого тумана лица не различались, и пожара не было видно.
Вот мы с сестрой дома. Сосед наш, Аполлон Григорьевич Григорьев, почти как сумасшедший. Сам он учительствовал в те годы в соседней деревне – селе Тогаево. Жена его, Варвара Федоровна, учительница начальных классов, и старшая дочь Люся (6 кл.) вышли из пожара сильно обгоревшими. А где остальные дети? Не пришли домой со школы трое других дочерей Григорьевых: Аля 11 лет, Люба 9 лет, Надя 6 лет. Отец взял литр крепкого самогона и пошел к соседу. Он после рассказывал, что Аполлон Григорьевич выпил почти все один и не пьянел...
В тот вечер из 33 первоклассников 29 не вернулись домой. Спаслись мы только вчетвером: Ираида Васильевна Васильева, Геннадий Васильевич Трофимов, Юрий Геннадьевич Ермолаев и я. А наша классная руководительница Е. Александрова тоже не смогла выйти. Первоклашки схватили ее как свою мать, и не отпустили в этот страшный час. А одноклассница Ира по пути в школу зашла к бабушке (ул. Центральная). Бабушка угощала ее пряниками, и она задержалась. Судьба помиловала ее. Сгорели в школе и мои соседские товарищи: Колька, Надя, Фаина...
Всего в том трагическом пожаре Эльбарусовской средней школы заживо сгорели 106 учеников и 4 учительницы. У троих семей сгорели по 4 ребенка: у Федора Михайловича и Веры Михайловны Чалковых; у Лидии Ивановны и Геннадия Ивановича Ивановых; у Риммы Васильевны и Александра Петровича Лесниковых. Семья Лесниковых жила рядом со школой, и все четверо детей (включая двоих дошкольников) пошли на концерт. К великому горю родителей не вернулись домой и Алевтина, и Николай, и Галина, и Людмила. Люди говорили, что директор школы Самуил Иванович Ярукин к концу пожара сбежал в лес и видели его там как сумасшедшего. Скорее всего, этим и спасся он от самосуда ... После состоялся суд: директору дали 10 лет, через 7 лет по амнистии вышел, но в деревню так и не вернулся и остался жить в Сибири. Учителю физики М. Ириткову осудили на 14 лет, но… через 3 года повесился в тюрьме. Сняли с должностей секретарей райкома и обкома партии, руководителя РОНО. Но мертвых не воскресишь.
На следующий день – опознание тел сгоревших. Кого-то по остаткам одежды под мышкой опознали родители. А кто внизу под завалами был – сохранились получше… Хоронили всех в братской могиле на Ильменкасинском кладбище. Гробы завезли ночью из Чебоксар. Вырыли большую длинную траншею и ставили гробы в два ряда. Сосед Кожухов, который участвовал в похоронах, рыдал, помню, в буквальном смысле, ползая по земле. Пострадавших с ожогами повезли в Октябрьскую участковую больницу. На следующий день вывезли их вертолетом в Чебоксары и далее на самолете в Москву, в ожоговый центр. Всех вылечили врачи. Правда, на один год отстали они по учебе. Соседский мальчишка Петр Аркадьевич Юдин рассказывал, что в Москве, в Институте имени Вишневского, им ставили заплаты на обгоревшие лица из кожи, снятой со спины и ягодиц. 1961-1962 учебный год заканчивали, обучаясь в разных классах . Младшие классы, из-за малого количества учеников, объединялись в одну группу и обучались в одной комнате по два класса. Ученики с 1-го по 4-ый классы располагались в бывшей швейной мастерской по ул. Тутаркасы. Наш 1-ый (4 ученика) и 3-й (7 учеников) классы вела учительница Христина Дмитриевна из деревни Передние Бокаши. В другой комнате обучались вместе 2-ой и 4-ый классы. 5-8 классы размещались в частных домах. Ученики 9 и 10 классов обучались в бывшем здании артели (было холодно – чернила замерзали). Теперь там недалеко располагается ООО "Сентреш".
Дали компенсации семьям, пострадавшим на пожаре. Это были довольно большие деньги по тем временам. Многие не брали- говорили, что не за деньги потеряли своих детей. В классах учителя со слов учеников составляли списки вещей (одежда, обувь…), которые пострадали у нас во время пожара. Мне за кирзовые сапоги дали новые валенки. Соседские мальчишки Васильевы получили, помню, новые фуфайки, валенки, шапки… Бедно они жили тогда.
Вскоре начали строить здание новой школы. Строители работали в три смены. Перебоев в снабжении стройматериалами не было. Одна каменщица даже вышла замуж за парня из нашей деревни. Машины со стройматериалами проезжали через нашу улицу (ул. Лесная) и было пыльно. Редко видели тогда настоящие машины, и я любил записывать их государственные номера. Построили школу быстро, и новый учебный 1962 год мы встретили в новом 2-х этажном здании, что расположилось на краю деревни. Это была современная, по тем временам, школа: двухэтажное кирпичное здание со спортивным и актовым залами, водопроводом и теплым туалетом. Сперва я еще боялся подниматься на второй этаж. Боязнь не сразу ушла - вдруг здание загорится. Потихонечку время вылечило нас от кошмарных воспоминаний. Так как учащихся начальных классов было мало, следующие 3 года мы так и обучались по два класса вместе. Обучал уже нас вылечившийся после пожара Федор Михайлович Чалков. Не согласился он ампутировать свои кисти рук в московской клинике и не зря - обучал нас даже чистописанию. Правда, писал с подмогой левой кисти… |
|