С поздравительной открыткой от Президента страны Владимира Путина и огромным букетом белоснежных хризантем к виновнице торжества пришли представители администрации Московского района и совета ветеранов. Слушая в свой адрес добрые слова, Мария Акимовна предалась воспоминаниям о войной опаленной молодости.

«Родилась я в селе Ермолово Рязанской области в многодетной семье — по лавкам восемь человек, а я самая старшая. Отец был шахтером и рубил уголь под землей 44 года. Я с детства мечтала лечить больных и после окончания семи классов поступила в фельдшерско-акушерскую школу в городе Егорьевск, окончила ее перед самой войной. С фельдшерским дипломом прибыла на работу в город Скопино, где в августе 1941 года начали формироваться сразу три госпиталя. Присвоили мне звание младшего лейтенанта и назначили старшей медсестрой в эвакогоспиталь. В октябре нас перебросили в Подмосковье, во Владимирскую область. Госпиталь разместили в здании какой-то ткацкой фабрики — от нее до станции, через которую проходили эшелоны с ранеными, было километров десять. Как и на чем доставлять раненых? Транспорта нет, мужчины на фронте. Главными нашими помощниками стали 12—13-летние мальчишки из ближайших деревень, им выделяли лошадей и телеги. И медсестры, которые сами порой были не намного старше своих помощников, выгружали из вагонов раненых, тяжелых на носилках несли к подводам, ходячим — помогали дойти. Укутывали одеялами, и вперед. В госпитале, в нескольких километрах от передовой, тоже было неспокойно: во время обстрелов раненых даже приходилось прятать в блиндажах.

В 1942 году нас перебазировали за Мало­яро­славец, в какой-то лес на Варшавском шоссе. А в августе 43-го сразу после освобождения Спас-Деменска мы остановились в этом городе. Бои шли так близко, что были слышны и стрельба, и взрывы, а раненые частенько сами доходили до нас пешком. Некоторые, перебинтовавшись, возвращались обратно. Раненых тогда было так много, что работать приходилось круглые сутки. И вот как-то в такой суматохе подбегает ко мне медсестра и… просит отпустить ее в кино. Какое, отвечаю, кино, посмотри, что творится! Девушка пригорюнилась и пошла объяснять своему кавалеру, что старшая медсестра ее не отпускает. Кавалер тот был танкистом и забежал в госпиталь не один, а с экипажем (их машина была повреждена и стояла в городе на ремонте). Уговаривать строгую начальницу пришли всем составом. Готовились к разговору с какой-нибудь мамашей — думали, раз старшая медсестра, значит, в годах. А увидели девушку всего 21-го годочка. Сконфузились. Особенно лейтенант, представившийся Федо­ром Маханько.

В кино танкистам так и пришлось идти одним. Но через несколько дней тот самый Федор снова забежал в госпиталь и пригласил в кино теперь уже меня. Мы встретились еще раза два-три, а потом танк отремонтировали, и экипаж отправился воевать дальше. Федор стал мне писать письма, причем достаточно часто. Я на них отвечала. Переписка продолжалась до самого конца войны.

Наш эвакогоспиталь все время шел за фронтом, до мая 1945-го успел поменять восемь мест. Среди адресов нашей дислокации были Дорогобуж, Киров, другие города и села. Я бессменно продолжала оставаться старшей медсестрой и только в звании подросла до лейтенанта. В последний военный год наш госпиталь практически превратился в инфекционный. Начали поступать больные с брюшным, сыпным тифом и даже корью. Как-то привезли совсем молоденького солдата с очень высокой температурой, головной болью, тяжелым дыханием — диагностировали дифтерию. Юноша оказался моим земляком. Подлечился,ушел воевать. Позже узнала, что он погиб.

Победу наш госпиталь встретил в Козельске Калуж­ской области. У нас тогда размещались воинские части, которые приезжали на отдых, на переформирование. Помню, сколько радости и ликования было у всех!

А мой фронтовой знакомый Фе­дор Маханько 9 Мая 1945 года был уже в Германии и дослужился до старшего лейтенанта. Продолжал писать мне письма и однажды сообщил, что их перевели на переформирование в Москву. И вот как-то мне говорят: «К тебе там какой-то танкист приехал». Вышла я к нему, а он мне: «Я за тобой, выходи за меня замуж». Затем он отбыл в Тулу, а я демобилизовалась по семейным обстоятельствам и уехала по месту службы мужа».

Мария Акимовна и Федор Никитович прожили вместе почти пятьдесят лет (муж не дотянул до золотой свадьбы всего несколько дней). В любви и согласии вырастили троих детей. Когда мужа не стало, Мария Акимовна перебралась к дочерям в Чебоксары. Сейчас у 95-летней юбилярши уже четверо взрослых внуков, шесть правнуков и одна праправнучка.