00:00 15 ноября 1999 г.
В прямом эфире телеканала НТВ в передаче "Герой дня" Президент ЧР Федоров Н.В. (11 ноября 1999 года, фрагменты стенограммы передачи)
С. Сорокина: Сегодня в Конституционном суде рассматривался вопрос касающийся прокурора России. Один из тех, кто сегодня представлял в Конституционном Суде Совет Федерации, Президент Чувашии. Николай Федоров сказал: "Будет интересно." Так и случилось, во всяком случае для журналистов. Потому что два представителя Владимир Платонов и Николай Федоров придерживаются диаметрально противоположных точек зрения. Вот сегодня Президент Чувашии Николай Федоров, кстати, опытный юрист, в прошлом бывший министр юстиции у меня в студии. Здравствуйте, Николай Васильевич! Всех запутала таким долгим вступлением, попробуем выяснить ситуацию. Действительно, очень интересные события происходили сегодня в Конституционном суде. Первым делом, вот что хочу спросить. Наверняка в том же Совете Федерации хорошо знакомо, как с вашей точки зрения по поводу дела Генпрокурора Скуратова, так и с точки зрения Владимира Платонова. А Вас делегировали. По какому принципу: ставить две точки зрения?
Н. Федоров: Этот вопрос специально не обсуждался на заседании Совета Федерации. Но позиция моя и моего друга Платонова очень хорошо известны всем членам Совета Федерации. Мы неоднократно докладывали и воспринимается эта ситуация тоже по-разному в СФ. Я думаю, на самом деле мудрость Совета Федерации состоит в том, что он осознает свою миссию представительного органа, который замечателен тем, что не единомыслие представляет как представительный орган, а сумму умных мыслей, сумму умных людей, если нескромно так сказать и соответственно единогласно проголосовали за наши фамилии когда представителями нас назначали, единогласно в данном случае, зная наши разные позиции со стороны Совета Федерации. Но с другой стороны, Светлана Инокентьевна, я бы хотел предупредить и Вас, и журналистов, потому что сегодня ко мне очень сильно приставали по этому поводу, там же, в зале Конституционного Суда и члены Конституционного суда, судьи задавали этот вопрос. Ведь Совет Федерации в условиях формирующейся российской государственности- это государственный орган, который обязан обеспечивать институты демократии. Нельзя забывать, демократия- это прежде всего не воля большинства, тем более не подавление меньшинства, а защита прав меньшинства, возможно, произволом большинства, поэтому в данном случае, мне кажется, Совет Федерации продемонстрировал и мудрость, и демократизм.
Сорокина: Да. Но есть другой риск, цитируя Крылова: "Когда в товарищах согласия нет, на лад, в Конституционном суде дело, не пойдет".
Федоров: Не очень опасно. Мы уже переживали такие моменты единства в политике, когда путем поднятия рук на общих собраниях колхозников трудовых коллективов репрессировали, расстреливали по большинству голосов, убили миллионы людей. А суд. Что такое суд? Суд-это не орган, где надо поддерживать президента или выступать против Совета Федерации. Суд- это орган, где добывается истина. И чем больше будет представлено позиций, мыслей правовых, правопонимания со стороны рофессионалов, тем важнее, тем общество ближе к истине.
Сорокина: Тогда ближе к делу. Николай Васильевич, коротко для тех, кто из короткого информационного сюжета не понял, в чем суть вашей позиции по этому делу, делу Генпрокурора?
Федоров: Рассматривался вопрос об отстранении, временном отстранении Генерального прокурора от должности генерального прокурора.
Сорокина: Имеет ли право президент?
Федоров:Да.Я хочу особо подчеркнуть- не об освобождении от должности, а об отстранении от должности. Институт отстранения от должности по своей правовой природе, он носит такой императивный характер. Он никогда в истории правовых систем не дискутируется в каких-то органах,отстранять или не отстранять.В данном случае, поскольку речь идет конкретно о Генеральном прокуроре, почему надо без дискуссий и без голосований отстранять. Потому что идет следствие в отношении Генерального прокурора. Я хочу спросить, вот если бы шло следствие в отношении Вас, можете сами, в отношении к себе проводить следствие, при этом одновременно надзирать за следствием,т.е.Генеральный прокурор, в нынешней ситуации должен по существу проводить следствие в отношении Скуратова, Генеральный прокурор должен проводить, и сам же надзирать за этим. Но не мной это сказано, еще древнеримские юристы сказали:"Никто не имеет право быть судьей в собственном деле".Поэтому во всех странах мира в таких случаях люди уходят временно со своих должностей для того, чтобы обеспечить объективное всестороннее расследование дела.
Сорокина:Получается,что это тот пробел,который как бы не закрывается Указами президента или распоряжениями Президента?Это непрописанная ситуация?
Федоров: Подробно в отношении самого Генерального прокурора в законодательстве, к сожалению, не расписано. Но Закон о прокуратуре в новой последней редакции с января 1999 года, где сказано, в случае возбуждения уголовного дела в отношении прокурорского работника вообще, прокурорский работник отстраняется от должности на время возбуждения Уголовного дела, на время следствия. Под эту категорию прокурорского работника подпадает в принципе, путем толкования, поскольку персона не названа, и Генеральный прокурор. Но что еще очень важно сказать и в чем суть наших разниц во взглядах в Совете Федерации, в Законе сказано отстраняется от должности. В законе не сказано, что кто-то принимает решение путем дискуссий и голосований, потому что голосование может дать любой из под, могут и не отстранить. А формулировка Закона однозначная, императивная, отстраняется и смысл такой формулировки понятен, ибо нельзя обеспечивать законность и следствие по своему собственному делу.
Сорокина: А на что упирают Ваши оппоненты, Ваш коллега Владимир Платонов?
Федоров: У нас все члены Совета Федерации, их можно понять, им хочется, чтобы этими вопросами занимался Совет Федерации. Сорокина: Это вторжение в компетенцию Совета Федерации.
Федоров: Они так считают, у нас есть такие коллеги, уважаемые. Но мы спорим по поводу того, может ли коллективный орган вообще заниматься вопросами обеспечения объективности следствия. Это не дело по правовой природе коллективного органа. Нельзя это голосованием решать. Это надо решать или персоне... Вот следователь отстраняет от должности. Он же не спрашивает должностное лицо или вышестоящие органы, отстранять или не отстранять. Раз по делу возникают угрозы для проведения следствия, угроза по следствию, следователь принимает решение, приходит к целесообразности и в одностороннем порядке отстраняет этот пост.
Сорокина. А есть еще третья точка зрения на ситуацию, та, которая была заявлена сегодня представителем Президента в Конституционном суде Митюковым. Он сказал, что вообще не дело Конституционного суда рассматривать этот вопрос, а это дело суда общей юрисдикции. Вот как Вы относитесь к этой позиции? Почему она не заявлена раньше, а только сейчас, когда уже принято решение рассматривать?
Федоров: Не хочется оценивать позицию, в данном случае уважаемого Митюкова, кстати мы с ним друзья и поэтому могу себе позволить, сказать, мне показалось не очень удачное выступление позиции его. Кстати на это обратили внимание судьи Конституционного суда. Я думаю, эта противоречивость его позиции в конечном счете все-таки будет преодолена решением Конституционного суда.
Сорокина: То есть Вы думаете Конституционный суд все-таки сам примет решение по этому спору.
Федоров: Конечно. Он уже принял решение. Суд удалился на совещание для того, чтобы вынести вердикт.
Сорокина:Как думаете, почему занял такую позицию? Ведь было бы логичней собственно ориентироваться на те соображения, которые Вы заявили. Здесь же есть определенная ситуация.
Федоров:Может быть как раз эта ситуация и картинку такую пеструю показывает, что мы очень разные и все устремлены к истине, что наши позиции не согласованы, не скоординированы. Мне кажется, как раз именно в этом дополнительное богатство, материалы для членов Конституционного суда для принятия объективного решения.
Сорокина:Теперь попробуем пофантазировать. Немножко,в рамках дозволенного.Представим себе ситуацию,что Конституционный суд сказал, не имел право Президент отстранять от должности временно Генерального прокурора. Означает ли это, что Скуратов может автоматически вернуться на свое рабочее место?
Федоров: Не думаю. Потому что есть нормы Закона о прокуратуре, где очень четко и однозначно сказано: в случае возбуждения Уголовного дела, наличия уголовного дела, прокурорский работник отстраняется. Не сказано кем: отстраняется от должности. Потому что по правовой природе в ситуации такой Генеральный прокурор не может оставаться, ибо надо проводить полноценное следствие.
Сорокина: А кто будет решать? Вот Конституционный суд вынесет свое определение...
Федоров: В этой связи я предполагаю, что Конституционный суд, судьи Конституционного суда будут связаны с таким возможным последствием. Соответственно они среагируют на эту недопустимость.
Сорокина: То есть должны учесть?
Федоров: Безусловно.
Сорокина: Николай Васильевич! Если предположим, что суд говорит: Да, Президент имел право отстранить Генпрокурора от должности. Тогда какие последствия? Как это повлияет на настроение Совета Федерации?
Федоров: Я думаю, безусловно повлияет. Кстати, при любом решении суда, какой бы ни был вердикт суда, нам нужно решение суда мне кажется и сторонникам одной позиции, другой позиции. Потому что Совет Федерации в некотором смысле попал в очень некрасивую ситуацию, положение, когда нам нужно найти удобный повод выбраться из этого положения. И для нас любое решение суда будет поводом красивым, благовидным, благородным поводом снова вернуться к выполнению своей ответственности по отношению не просто к Генерального прокурора, а по отношению к нормальному функционированию органов прокуратуры, значит и российской государственности.
Сорокина: Николай Васильевич! В принципе ведь сегодня об этом говорилось. Решение суда любое, оно имеет опосредованное отношение непосредственно к судьбе того же Скуратова. Вот по теории имеет Президент право или не имеет право, вот есть Скуратов. И возможно, скорее всего Президент снова внесет на голосование Совета Федерации этот вопрос с просьбой отстранить от должности Скуратова. Ну и что? Как это может повлиять, все равно есть противники, есть и сторонники. Какое будет голосование?
Федоров: Светлана Инокентьевна! Я Вас давно знаю, ценю за ум, за особую женственность и даже люблю.
Сорокина: Ну что Вы, Николай Васильевич! (смеется)
Федоров: Должен выразить свое возмущение тем, что Вы терроризируете меня столько времени темой Скуратова уже сколько времени?! Несмотря на то, что совсем недавно месяц назад был куда удобный повод поздравить меня как героя дня в связи с присуждением государственной премии, хотя и юрист, строительства Чувашии. Вместо болота, из свалки сделать один из самых красивых уголков Европы в Чебоксарах, в столице Чувашии и вообще стали лидерами в жилищном строительстве, опередив впереди такие великие страны как Татарстан или Москва. Вот Скуратов, Скуратов. На самом деле ведь ситуация такая плачевная, горечь. Уже никто не интересуется, самим Скуратовым. Все это превратилось в такой используемый материал. Я уверен, что Президент России он ведь не просто глава исполнительной власти. Его, какой бы он ни был, как бы к нему ни относились, никогда и не воспринимали и не голосовали за него как за просто главу исполнительной власти. За него голосовали как за главу государства, он представитель российской государственности. Удачный представитель, неудачный представитель. Вообще существует политическая культура, культура поведения государственного служащего. Пусть он независимый, пусть он самостоятельный, но совсем уходить от сознания ответственности за состояние института государства мы не имеем права. Можем уйти в отставку, начиная политическую борьбу, но оставаясь в должностях, нельзя. Поэтому что бы ни происходило, какие бы прогнозы не делали, я со своей стороны считаю, что Президент не просто имеет право, он обязан сделать так, чтобы то, на чем он стоит, как бы я не относился к Борису Николаевичу, было проведено в жизнь.
Сорокина: Николай Васильевич! Я поздравляю Вас с присуждением государственной премии!
Федоров: Я приглашаю Вас посмотреть. Приехать и вы увидите самый уникальный архитектурный ансамбль фонтанов и возрожденную историческую часть столицы Чувашии.
Сорокина: Спасибо за приглашение, но если можно, еще вопрос. Как Вы полагаете, а может так случиться, что Совет Федерации так и не решится как-то внести определенность в судьбу того же Скуратова и этот вопрос зависнет до следующего президента?
Федоров: Это крайне нежелательно и для Совета Федерации, если мы орган, отвечающий за судьбу россиян, если мы думаем о стране, а не о власти просто и не за борьбу во власти беспокоимся, прежде всего. Теоретически, конечно, может остаться ситуация до выборов следующего президента и следующий президент будет представлять кандидатуру генпрокурора. Но в этом, мне кажется, президент не заинтересован со всех точек зрения и лично не заинтересован с точки зрения сохранения стабильности института власти.
Сорокина: А Совет Федерации заинтересован или нет?
Федоров: Нет. Объективно, если мы патриоты российской государственности, если мы хотим, чтобы нормально функционировали органы государственные власти, объективно не можем быть заинтересованными. Но наверное, есть персоны, которые заинтересованы, чем хуже дела в стране, тем лучше ловить рыбу в мутной воде, что называется.
Сорокина:Николай Васильевич! Насколько поняла,просто подытоживая эту тему.Не очень хорошо прописан статус генпрокурора у нас в законодательстве и не определено,какова позиция генеральной прокуратуры,как таковой в системе власти. Здесь надо работать и работать, в том числе Совету Федерации.
Федоров: Очень серьезная проблема, деформированность конституционного статуса прокуратуры, сегодняшней формирующейся прокуратуры. У нас очень много осталось рудимента старой советской прокуратуры. Кстати, сегодня тоже выступая, некоторые представители Совет Федерации, бывшие прокурорские работники, говорили, что прокуратура- это орган,обеспечивающий высший надзор за законностью. Это чисто такая советская культура. Потому что высший надзор за законностью в новых условиях осуществляет суд. Вот сидит советская прокурорская культура, которую надо искоренять из себя. Но неопределенность статуса прокуратурского работника сегодня вынуждает их постоянно дрейфовать между разными ветвями власти в зависимости от политической конъюнктуры. Если президент слаб, они тянутся, поскольку не принадлежат ни к одной их трех ветвей власти и они тянутся к более сильной ветви власти. Если импичмент грозит, значит, тоже. Это очень опасная ситуация, разрушительная для российской государственности, конечно, надо побыстрее вернуть прокуратуру в лоно государева. И задача будущего Президента РФ и будущего состава Государственной Думы, наша задача Совета Федерации - побыстрее заняться реформами прокуратуры и вернуть прокуратуру в систему государственной дисциплины.
Сорокина: И самый последний вопрос насчет председателей колхозов, это у вас было заложено и к чему бы это?
Федоров: Нет. Это не было специально заложено. Потому что юристы ведь проводят иногда аналогии. Есть такой институт: общее собрание колхозников и там тоже следователь прокуратуры может прийти и сказать, ваш председатель колхоза, он вот нашкодил, совершил преступление. И он никогда не ставит вопрос, давайте проголосуем, будем привлекать к уголовной ответственности или нет. Соответственно, то же самое в Совете Федерации может...
Сорокина: Коллеги на Вас не обидятся? Все-таки сенаторы, не колхозники.
Федоров: Нет, я говорил отдельно о колхозниках, я говорил отдельно о сенаторах. Колхозники - это мои родные люди. Я сам работал рядовым колхозником долгое время. Поэтому считаю, что очень достойная профессия. Кормильцы наши. Крестьяне.
Сорокина: Благодарю Вас, Николай Васильевич! Напоминаю, разговаривали мы с Н.В.Федоровым, Президентом Чувашии, в прошлом колхозником, кормильцем, а еще в прошлом, министром юстиции в течение трех лет, опытным юристом, который сегодня был одним из представителей Совета Федерации в Конституционном суде, где решался вопрос о генпрокуроре. Благодарю за внимание. До свидания.