00:00 31 марта 2000 г.
"ГЕРОЙ ДНЯ" c Светланой Сорокиной
ФЕДОРОВ Николай Васильевич
Президент Чувашской Республики
Родился в 1958 году в Чувашской АССР в крестьянской семье. По национальности чуваш.
В 1980 году окончил юридический факультет Казанского госуниверситета. Кандидат юридических наук.
Работал преподавателем научного коммунизма в Чебоксарском университете.
В 1989 г. был избран народным депутатом СССР, возглавлял подкомитет Комитета по вопросам законодательства, законности и правопорадка.
В 1990 - назначен министром юстиции России.
В марте 1993 г. ушел в отставку из-за несогласия с известным указом Ельцина об особом порядке управления. Одной из причин он назвал также невозможность влиять на ситуацию "правового беспредела".
Впоследствии Федоров принимал участие в создании так и не состоявшейся "партии здравого смысла" - движения "Согласие ради прогресса" РСФСР и РФ.
На выборах в Государственную Думу 1993 г. баллотировался по общефедеральпому списку ДПР , N4. Одновременно выставил свою кандидатуру на пост главы Чувашии. Федоров одержал победу над шестью соперниками и в 1993 году стал президентом республики.
28 декабря 1997 года победил на очередных президентских выборах. Федоров победил в первом туре голосования, набрав 56,5 процентов голосов избирателей. Его главный соперник Валентин Шурчанов, поддержанный коммунистами, занимавший пост председателя Госсовета, набрал чуть более 35 процентов голосов. В ходе предвыборной кампании Николай Федоров получил поддержку от движения НДР, парламентской фракции "Яблоко".
В июле 1997 года после выборов в Госсовет республики, подписал указ об отставке правительства и возложил обязанности премьер-министра на себя. Бывший премьер Лев Кураков был избран в Госсовет и на первой же сессии занял пост председателя чувашского парламента.
----------------------------------------------------------------------- Здравствуйте, в эфире программа "Герой дня". В последние дни члены российского правительства отказываются говорить о настроениях и каких-то грядущих изменениях в кабинете министров, и это понятно. Но сегодня тот случай, когда у нас в Белом доме был свой человек. Это чувашский президент Николай Федоров. И вот сегодня Николай Васильевич у меня в студии. Здравствуйте, Николай Васильевич.
- Добрый вечер. Ну, ваша реплика может создать мне массу проблем в отношениях с федеральным центром, в отношении "своего человека".
- Я имею в виду, что вы сегодня были на заседании правительства и что вы согласились поговорить в том числе и об этом. И больше ничего. Николай Васильевич, на самом деле мы об этом обязательно поговорим, но начну я все-таки с чеченской темы, это сегодня очень актуально, мало того, вы в воскресенье в составе российской делегации отправитесь в Страсбург на парламентскую ассамблею Совета Европы. И вот вчера здесь был Михаил Прусак, и он говорил о том, что, по его ощущению, такое тревожное и неприятное он ждет от этой ассамблеи, от этого заседания. Ваше впечатление, насколько оправданы его страхи?
- Безусловно, состояние тревоги, неудобства нашей позиции для объяснения той же самой ситуации, которую мы с большим трудом объяснили в конце января, все это сохраняется в нас, тем более, особых успехов, либо для отчета новых аргументов у нас не прибавилось, кроме, пожалуй, одного нового момента, очевидного - это появление вновь избранного президента. И с этой точки зрения есть то ли политический, то ли даже такой конституционного уровня формальный юридический повод сказать: ну, подождите, мы вот только-только начинаем, даже президент не вступил в свои должностные обязанности. И с моей точки зрения прогноз у нас, я бы по соотношению голосов, с точки зрения, как оценят российское правительство, федеральную политику в Чечне, европейские парламентарии, наверное, не стал бы давать цифру, что соотношение сильно изменится. Мне кажется, что будет горячо, будет очень
- Неприятно.
- Сильная критика, жесткая критика.
- Прусак даже считает, что, может быть, и не надо ехать даже. Как вы считаете, ехать надо?
- Ой, это абсолютно неправильная тактика, и было бы очень большой стратегической ошибкой, если бы начали сейчас предпринимать непонятные Европе и вообще цивилизованной дипломатии политику, шаги...
- Какого-то отказа от участия, да?
- Конечно. Хлопнуть дверью всегда можно, это самая последняя мера, и до этого надо довести ситуацию. Но лучше не доводить. Но что есть очень существенное, ведь все ударит по нам же. Не только там политики изоляционизма, либо ухудшение отношения, политических отношений, вызовет отношение соответственно деформацию отношений в экономической, торговой сфере. Есть еще очень большая опасность для меня, например, как представителя либерально-правовых ценностей и приоритетов демократических, мы тем самым окунем наше общество в особое состояние сплоченности вокруг самых опасных ура-патриотических и националистических, если не сказать фашиствующих идей. Наверняка сразу поднимется волна для того, чтобы начинать очень мощное, не правовое по сути, это может выйти за рамки преследования, там, где что-то не нравится чиновникам, федералам или не федералам в отношениях между, скажем, регионами и федеральным центром, но есть очень простое и очевидное, мне кажется, в этом отношении, наверняка смертная казнь снова будет восстановлена. Мне понятно, хотя я и политик, и избираемый каждые 4 года, что общественное сознание не воспринимает отмены или моратория на смертную казнь, но если сейчас создать такую ситуацию в отношениях с Советом Европы это развяжет руки очень опасным элементам в Российской Федерации. И здесь даже юрист с блестящим юридическим образованием Владимир Путин, я его так хорошо знаю как выпускника юрфака, поскольку сам тоже выпускник юрфака, но Казанского университета, кстати, вполне конкурентного, и по базовому образованию, и по...
- Да, да, да, что , даже Путин?
- Правовым подходам, не удержит ситуацию. Вот мой прогноз такой: зная Россию не из Москвы, а из региона, обыденное сознание, доминирующее сознание процентов 80-90 не удержит даже Путин.
- Вот этот всплеск какого-то нездорового национализма, поиск врага внешнего и внутреннего и так далее?
- Простого рецепта для решения очень серьезных глубоких проблем.
- Сейчас вот все активно обсуждают этот жуткий случай убийства в Чечне, убийства, которое совершил полковник федеральных войск, он убил 18-летнюю чеченскую девушку, изнасиловал ее и убил. И обсуждают это и иностранцы, разумеется, в средствах массовой информации за границей активно обсуждается. Насколько вот этот конкретный, а потому, может быть, сильно бьющий именно по нервам случай, может сказаться на вашей вот миссии в Страсбурге?
- Конечно, это дополнительный аргумент для противников России, для тех, кто , понятно, что любви не бывает, в политике не бывает любви или не любви, здесь есть интересы, это дополнительный аргумент для тех, кто не любит Россию, ненавидит Россию, либо не очень умно может поступить в отношении России. Но мне кажется, что нам - правоохранительным органам, российским политикам и дипломатам - надо больше рассказывать о безобразиях, которые там происходят, но не обязательно в контексте всех деталей.
- Не скрывать факты, но говорить о наказании.
- Не скрывать факты и говорить о том, сколько возбуждается уголовных дел, сколько наказано, сколько сидят, сколько под следствием военнослужащих. Их очень много на самом деле.
- Вот. Но насколько сейчас в условиях войны, в условиях того, как мы представлены там в мировом сообществе, насколько сейчас возможно навести какой-то порядок, какую-то обеспечить законность на территории воюющей Чечни?
- С учетом, что мы живем в России, в уникальной стране, где власть персоны очень высока, и значимость президента велика, в данном случае я надеюсь, хотя это не правовой подход, то исходя из знания специфики российской действительности и византийских традиций наших, корней, здесь мог бы и должен вообще-то Владимир Владимирович Путин сказать свое веское слово. До выборов президента, как бы там ни было, зная все реальности он не мог занимать достаточно жесткую и объективную, в том числе объективную позицию по оценке действий военных, как мне кажется, потому что мы видим войну и события в Чечне с разных позиций. Мы - в основном по телевидению, и с другой стороны, по грузам "200", которые поступают в каждый регион Российской Федерации, по почти ежедневным встречам с матерями или с Комитетом солдатских матерей. И без активного вмешательства Президента России, в данном случае, нам не обойтись. С другой стороны, это очень выгодная позиция. Помимо моральной выгоды, то есть честно, объективно, что оздоровляет и улучшает и атмосферу и надежду тем самым дает, это все будет очень понятно мировой общественности. Нам в Совете Европы, скажем, юристов там много, я работаю в юридической комиссии, если говорят честно о том, цифры приводят, сколько привлечено к ответственности, сколько допущено там административных, дисциплинарных, либо уголовно-наказуемых действий и какая реакция со стороны Путина, прокуратуры, Министерства внутренних дел или других правоохранительных органов, это удовлетворяет Запад.
- И как бы завершая вот эту тему, в нашем разговоре, чеченскую, я вот о чем хотела спросить. Сейчас самое распространенное такое мнение, это то, что переговоры в Чечне вести не с кем и что там нужно ввести прямое президентское правление. Это, в общем, выход как бы из положения. При этом не мне вам объяснять, что в условиях, когда нет чрезвычайного положения или военного положения, не введен такой режим на территории Чечни, вроде бы, юридически прямое президентское правление там не ввести. Вы - юрист. Какой здесь выход из положения?
- Строгий правовой конституционного уровня подход не предполагает возможности введения так называемого президентского правления, его вообще нет, такой формы правления и такой нормы. И, соответственно, реализовать это невозможно. Есть возможность подойти нормально, не спеша, но в то же время в достаточно сжатые сроки, инициировать, разработав соответствующий проект закона и внести в Государственную Думу, и Государственная Дума, и Совет Федерации, я уверен, с первого раза, если там не будет вопиющих каких-то отклонений от правовых стандартов, которые приняты на уровне Конституции России, поддержат. То есть возможность в достаточно сжатые сроки, максимум в течение месяца, разработать закон о том, что такое прямое президентское правление или даже закон о прямом президентском правлении на территории Чечни конкретно.
- То есть без чрезвычайного положения, именно закон о президентском правлении, да?
- Я допускаю такую возможность.
- Вот какой-то такой вариант, чтобы Госдума рассмотрела такой закон.
- Да, но без легализации так называемого "прямого президентского правления" на уровне федерального закона действовать нормально и эффективно невозможно. Мы создадим новые проблемы и для сегодняшнего дня, конкретных действующих лиц, но и для будущих возможных политических разборок между разными силами в России.
- Николай Васильевич, сейчас говорят о необходимости укрепления вообще вертикали власти. В принципе действительно есть определенные угрозы нашему федеральному сообществу. Вот укрепление федеральной власти. Вчера опять же ваш коллега, Михаил Прусак, здесь говорил о целом прожекте, где подразумевается в том числе и назначение региональных руководителей, и много других всяких, на его взгляд, полезных вещей. Я вот о чем вас хотела спросить, чтобы можно было сегодня сделать для укрепления вот вертикали власти в рамках действующего законодательства?
- Не нужно начинать решение проблемы с того, что якобы надо менять закон, тем более Конституцию. Это имитация деятельности, это иллюзия того...
- Это опять поиск простого решения.
- Да, уводит в сторону, на самом деле проблема не решится, а только может усугубиться. Михаил Михайлович Прусак - мой друг, он очень близкий мне человек, мы с ним с 89-го года в составе Верховного Совета Союза ССР еще работали. В данном случае я должен сказать, что Конституция и правовая истина дороже, чем мои дружеские отношения с Михаилом Михайловичем Прусаком, тем более мы..
- Прусак мне друг, но истина дороже.
- Да, безусловно. И это спасет Россию. В конечном счете потому, что я верю не в персону, не в Прусака, не в Путина. Я верю в то, что спасение России, конечно, это отказ от этих начальственных византийских традиций и когда начнет господствовать то, о чем я мечтал всегда и мечтаю, может быть, и вы мечтаете - не персона должна властвовать и править в России, а правила, а законы, Конституция. Только тогда будет порядок. Соответственно не надо менять ни Конституцию, укрепление вертикали власти на самом деле предполагает сегодня ужесточение требования, прежде всего, с федеральных структур по всей вертикали за исполнение федерального законодательства.
- А как же тогда быть с чувством естественной благодарности тому же избранному только что президенту, с чувством благодарности к тем губернаторам, у которых особенно удачно прошли президентские выборы.
- Не надо избираться вообще президентом Российской Федерации, не надо претендовать на роль главы государства и на выполнение какой-то особой миссии, если чувство благодарности может оказаться, тем более неправильно принятой, понятой благодарности. Эта благодарность оказывается в конечном счете медвежьей услугой для всех. Я не говорю, там, о президентах. Можно говорить о близких президента в национальной республике, либо губернаторе. Но это очень опасно для судьбы этого региона и для судьбы Российской Федерации и для всех. Мне думается, что мало говорит по этому поводу избранный Президент России. Но, мне кажется, и вот я чувствую в нем, и по сегодняшней встрече, кстати, очень быстрый и цепкий ум. Не люблю давать комплименты, тем более политикам, предпочитаю другим. Но в данном случае, хотя это только потенциал, потенциал может остаться нереализованным. А я сказал, что хорошо воспринял сегодняшнее начало, потому что первое заседание, которое сам провел избранный президент, было посвящено главным образом, я бы даже сказал, единственным образом, потому что все остальные вопросы носили технический характер, стратегии жилищной политики в Российской Федерации. Вот я сам став президентом Чувашии после трехлетней почти юридической практики, как-то так получилось, повезло, может быть, неосознанно сразу вышел на тему жилищного строительства.
- Ваш положительный опыт заслушивали, да, насколько я понимаю?
- Да, да. И вообще там и в докладе в основном, и в выступлениях цитировали практику и опыт жилищной политики, жилищного строительства в Чувашской республике. Мне это было не просто приятно как президенту Чувашии. Это было очень важно и для моих переживаний, надежды и надежд и боли в связи с миссией Владимира Путина как Президента России. Я и обратился к нему несколько раз, сказав, что не только Вы, это правильно, что Вы начали с этой темы, но и все правительство, особенно финансовые и экономические блоки, должны проникнуться осознанием самой высокой финансово-экономической эффективности жилищной политики.
- Николай Васильевич, а как вы полагаете все-таки, Валентине Ивановне Матвиенко оставаться на социальном блоке или все-таки претендовать на пост вашего коллеги в Совете Федерации, в вашем мужском клубе?
- Интересно, наверное, я наблюдал, как Валентина Ивановна Матвиенко внимательно, внимательнее всех слушала тему жилищной политики, жилищного строительства. И в шутку, и в всерьез даже в начале своего выступления я обратил внимание всей аудитории, всех министров на то, как живо интересуется этим вопросом уважаемая Матвиенко Валентина Ивановна и призвал, чтобы все министры также начали интересоваться. Это усилит, не обязательно всем переходить там в регион, а усилит как раз единство и вертикаль власти и мощь Российского государства. Мне показалось по внешнему поведению, я хорошо знаю Валентину Ивановну, что был какой-то дополнительный интерес у нее к этой теме.
- Так все-таки в качестве кого, что за дополнительный интерес: как вице-премьера и как будущего там строителя?
- Поскольку заявление сделано с ее стороны, что она готова принимать участие и собирается принимать участие, и уверен, что она слушала этот доклад и эту тему как будущий губернатор Санкт-Петербурга. Мне так показалось, по крайней мере.
- А как ваше мнение, кого поддержит Путин на этих выборах, Яковлева или Матвиенко?
- Путин, наверное, сам активно не будет принимать участия в этом процессе, я предполагаю.
- Устранится от конкретной поддержки?
- Я не думаю, что устранится, будет помогать. Для него важнее сохранять отношения, скорее всего, не с персоной, сохранять хорошие отношения федерального центра с тем, что есть в Санкт-Петербурге.
- А вообще какие настроения в кабинете министров, как по-вашему, вот чувствуется, может быть, какое-то, какая-то нервозность?
- На самом деле они все в очень сильной степени дискомфорта, ни один не может планировать работу, тем более выезды в регион, это вот в буквальном смысле, потому что я как региональный лидер практически там с десятью, наверное, министрами переговорил, с точки решения проблем федеральных на территории Чувашии, но все в таком подвешенном состоянии психологически и в деловом плане. Поэтому это очень вредное состояние для страны, надо побыстрее форсированно пройти этот период и начинать работать.
- Серьезно нужно обновлять правительство? Это рационально было бы? И будет ли оно серьезно изменено?
- Самый главный вопрос - как будет относиться и строить отношения сам президент с правительством, или он будет царствовать, но не властвовать и не управлять, это один вариант, как Борис Николаевич либо английская королева. Либо для того, чтобы справиться со своими обещаниями перед избирателями, может быть, даже не обещаниями, а со своей миссией президента, я по-другому не могу назвать, что значит должность Президента Российской Федерации, если ты стал Президентом России. Конечно, он должен управлять правительством.
- Человек или экономист нужен во главе кабинета министров?
- Я думаю, что экономист. Если вот сравнивать только две категории.
- Ну да, я просто по-простому поставила вопрос.
- Физик или лирик, да, если так.
- Да, да, да.
- На самом деле, безусловно, экономист.
- И наконец, ну, естественный вопрос, по-моему, такой дежурный уже в последние дни в этой студии. Вам самому не предлагали, никаких переговоров не ведется по поводу вхождения в правительство?
- Я имел беседы на эти темы несколько раз. Но для человека, который работал и в федеральном правительстве, и сегодня работает президентом республики, у меня есть республика, у меня есть работа, у меня есть любовь в философском смысле этого слова. Что еще нужно человеку? Неужели ради того, чтобы стать членом федерального правительства, либо даже вице-премьером, можно сегодня отказаться от того, что приносит удовлетворение не только мне, но и я могу отвечать за свои действия в отличие от того, в каком положении находится Владимир Путин сегодня. И люди, которые мне доверяют, они говорят, что надо вот эту гармонию сохранять: республики, работы и любви.
- Благодарю вас, Николай Васильевич. Напоминаю, что разговаривали мы с президентом Чувашии Николаем Федоровым, человеком, который сегодня принимал участие в заседании правительства. Насколько редкими будут выступления в правительстве, а может быть частыми, мы с вами увидим в ближайшем будущем. Спасибо за внимание, всего доброго, до свидания.